крупных озёр — Укля, Обстерно, Нобисто. Чтобы обойти эти болота и в Миорах выйти на прямую дорогу к Полоцку, необходимо забраться далеко на юг, чуть ли не до Шарковщины, либо уходить севернее, к Идолте, и уже оттуда вдоль железной дороги спускаться к Миорам.
Мост через протоку между озёрами Обстерно и Нобисто взорвали вчера вечером, отбив атаку авангарда эсэсовцев. А поскольку единственная дорога в обход озёр проходит всего в двух сотнях метров от моста, её сразу же закупорили артиллерийским огнём. Ради этого пришлось раскрыться, что тут фашистов ждёт не какой-то незначительный заслон, а что-то серьёзное: для реалий этого времени калибр 122 мм — минимум дивизионная, а то и корпусная артиллерия. Как, например, у корпусного артполка усиления 100-й стрелковой дивизии, отбивающейся в районе Шарковщины от подразделений 2-го армейского корпуса.
Но, несмотря на столь мощную огневую поддержку, там ситуация невесёлая. Если бы не внезапно ослабший натиск на их соседей с юга, 161-ю дивизию того же 2-го стрелкового корпуса, что позволило оказать помощь «сотой», её бы уже смяли.
Свой взвод в составе роты, занявшей оборону на перешейке между озёрами, я отыскал уже в сумерках. Доложился, ответил на вопросы офицеров о том, чем пришлось заниматься в столице, о том, каков из себя товарищ Сталин.
— Похож, похож на такого, каким его в кино показывают. Только я думал, что он ниже ростом.
— А он?
— Ну, примерно как Игнатьев, — кивнул я в сторону замполита. — Где-то под метр семьдесят.
Во взводе, зарывшемся в землю на окраине села Перебродье, тоже пришлось отвечать на те же вопросы.
Устал, конечно, после такой долгой дороги. Но поспать толком не дали: растолкал замкомвзвода сержант Ложкин.
— Товарищ лейтенант, фрицы по озеру плывут.
— Как плывут? — не понял я спросонья.
— На лодках. Со стороны Малявок. Ребята в ПНВ заметили.
Озеро Нобисто достаточно крупное, рыбы в нём полно, вот, видимо, фрицы и «позаимствовали» у местных жителей несколько лодок. Тем более, их дневные попытки отогнать нас от разрушенной переправы выявили, что бойцов в Перебродье закрепилось не так уж и много. И если бы не приборы ночного виденья на БМП, то фиг бы мы их заметили.
Гребли эсэсовцы к берегу восточнее деревни. Видимо, пользуясь темнотой, собирались ударить нам в тыл. И ведь время, гады, подгадали так, чтобы растущая Луна уже спряталась за лесом.
Ударили из ПКМ и автоматов с двух сторон. Первый взвод с восточной окраины, а мой — из центра деревни. Фактически на звук (как фашисты ни пытались двигаться тихо, но то весло плеснёт, то уключина скрипнет). Первый взвод — вообще с «кинжальной» дистанции метров 150.
Высадку сорвали, но ночной бой получился неслабый: тотчас по замеченным вспышкам выстрелов из-за озера ударили миномёты. Неточно, но, сука, и этого хватило для того, чтобы у нас сразу же появились раненые. Из прибрежных кустов заработали «машингеверы», внося свою лепту в подавление нашего огня. По ним начали гавкать «Громы» БМП. Следом включилась полевая артиллерия немцев, пытаясь накрыть нашу «броню». Вскоре по координатам, переданным арткорректировщиками, полетели 122-мм «чемоданы» самоходных гаубиц.
Через полчаса всё затихло. Что дал этот бой, точно сказать не могу. Уничтожили мы до взвода эсэсовцев, плывших нам в тыл. Кажется, подавили несколько пулемётных точек и миномётов. Сколько накрыли немецких полевых орудий, сказать могут лишь сами фрицы. У нас же трое убитых и восемь раненых осколками мин и снарядов. И пострадали жители деревни: кто-то попал под шальную пулю, кого-то зацепило осколками.
В общем, после этого уговаривать мирное население уходить из прифронтовой деревни не пришлось, сами поутру потянулись куда-то на юг.
Скорее всего, то ли под шум боя, то ли раньше, часть фрицев просочилась вдоль озера Нобисто. Потому что часов в десять утра с ними в районе мостов через ручку Вята севернее Миор вступила в бой группа из полковой разведки на БРДМ-2. Немцев было значительно больше, и разведчики отошли, взорвав и железнодорожный, и автомобильный мосты. Вята — речка крошечная, но сильно заболоченная, поэтому эсэсовцам придётся либо форсировать её через болотистую пойму в районе взорванных мостов, либо обходить через деревеньку Повятье, где есть хлипкий мостик, соединяющий обе части деревни, разделённые речкой. Но и его взорвут у них под носом: слышал в штабе батальона, когда забежал доложиться о прибытии из командировки, что он тоже заминирован.
Как поётся в песенке из фильма «Айболит-68», нормальные герои всегда идут в обход. Особенно — если прямая дорога простреливается не только артиллерией, но и пулемётами. Грешно, конечно эсэсовцев называть героями, но в храбрости им, действительно, не откажешь. В этом я сегодня ночью убедился, когда некоторые и них, бросив продырявленные пулями лодки и доплыв до берега, пытались ещё и в атаку идти. Правда, в полку, когда узнали, кто нашими противниками будут, сразу решили: пленных из «Мёртвой головы» не берём. Хороший фриц из «Мёртвой головы» это мёртвый фриц.
Вот их командование и решило попытаться пойти в обход. Кто-то аж через Друю и Идолту, а кто-то южнее, фактически в зоне ответственности 2-го армейского корпуса. В общем, к полудню сообщили, что завязался бой с передовыми немецкими частями в эсэсовской форме вначале в районе Грибовщины, а потом и возле Николаевки. А это очень плохо: там всего семь километров от Шарковщины, где еле-еле держит напор армейского корпуса 100-я стрелковая дивизия. Задача у эсэсовцев, конечно, выйти на дорогу Миоры — Полоцк, но ведь, прорвавшись через Николаевку и Шарковщину, они могут просто выйти на неё у нас в глубоком тылу.
Капитан Сергей Николаев, 8 июля 1941 г., 12:00
Да, неплохо мы пощипали 253-ю пехотную дивизию немцев! До полка расхреначили в Мяделе, ещё один полк совместными усилиями со 161-й стрелковой дивизией выбили и рассеяли под Докшицами. Да так, что наши пехотинцы смогли перебросить державший там оборону полк на север, на помощь 100-й стрелковой дивизии.
Был удар в тыл атакующим Докшицы фрицам. Силами до батальона «десантуры» и танковой ротой. Настолько стремительный, что гитлеровцам даже некогда было организовывать круговую оборону. По рассказам ребят, немцы сопротивлялись недолго: всё-таки удар с тыла всегда очень неприятная штука. Особенно — когда у тебя есть приказ наступать, а не обороняться. А значит, никто зарываться в землю и не пробовал. Да и силу огня БМД совместно с танками обеспечили такую, что мало не покажется, вот они и прыснули в разные стороны. Но, что в коннице, что в танковых войсках, бегущий противник — самая лакомая цель. Потому и оказалось так много пленных — за 300 фрицевских душ. Их, естественно, передали «махре». Нам просто некуда их гнать, а у
