«Старинный город, долгая история…»
С утра Александр снял еще одну квартиру в очень приличном районе и успел прикупить и занести туда новенький, очень дорогой и заметный (попробуй не заметить крокодиловую кожу) чемоданчик. А также комплект сменной одежды. По уже глубоко укоренившейся привычке рядом с нужным местом князь оказался на полчаса раньше назначенного времени и в неполном гриме – парик из-под шляпы почти незаметен, а остальное ведь никогда не поздно нацепить? Иосиф появился с завидной пунктуальностью – в двенадцать часов пополудни, минута в минуту. Заставив его немного потомиться в ожидании, князь приклеил усы с аккуратной бородкой, поправил шляпу и, подхватив небольшой портфельчик, слабо звякнувший своим содержимым, не спеша подошел к нервничающему аборигену.
– День добрый, Иосиф!
– А! Ага, добрый. Все в силе?
– Да. Я смотрю, ты один?
– Да чего там, вы же говорили – легкое дельце.
«И делиться не хочется. Молодец какой!»
– Ну, тогда смотри сюда.
Портфель на краткий миг явил собеседникам свое содержимое: две бутылки с мокрыми тряпками в горлышке. Резко завоняло бензином.
– Две бутылки, две тысячи. Устраивает?
– Ух! Годится!
– Тогда лови экипаж и поехали.
По дороге они ненадолго остановились у большого магазина, где работодатель Еси приобрел (сколько он уже их закупил – ужас!) большой и прочный черный кожаный чемодан и такого же цвета невзрачный, но весьма вместительный саквояж, положив вторую покупку в первую. Пока добирались до места, паренька разобрало любопытство:
– А зачем все это? Ну… поджигать там, все прочее?
– Много будешь знать, быстро состаришься. Ты лучше думай, каким путем назад будешь возвращаться.
Окончательный инструктаж Иосиф получил почти рядом с банком.
– Вон тот дом видишь? Боковая стенка глухая, об нее и расколотишь бутылки, только тряпки поджечь не забудь. Спички вот, держи портфель. Вот тебе первая тысяча. Теперь смотри сюда. Видишь, вторую часть заворачиваю в газету? Да не ошибся я, не радуйся так. Просто решил немного больше заплатить. Ты же ведь не против?
– Не, что я – дурак, что ли?
– Так вот, сворачиваю и кидаю…
Сложенная в несколько раз газета полетела в уличную урну рядом с собеседниками.
– Сделаешь, побежишь обратно и по пути заберешь. Я невдалеке стоять буду, посмотрю. Не подведи меня, Еся!
– А то! Ну, все, я пошел.
«Лети, голубь, лети».
Иосиф, мерно помахивая зажатым в руке портфелем, добрался до места будущего пожара (идти-то шагов пятьдесят всего) и принялся вертеть головой, выглядывая полицейских. Не увидев никого вблизи, стал копаться в портфеле, периодически поглаживая карман с деньгами. Вот задымило… резкий взмах рукой, и что-то полетело в стенку дома.
«Пора!»
Звон разбившегося стекла и визги женщин князь услышал только краем уха – он уже заходил в банк. Свободный от клиентов клерк тут же принялся обхаживать посетителя:
– Чем могу вам помочь, господин…
Пока к нему добирался служитель Мамоны, Александр успел пересчитать всех присутствующих. К пяти клеркам добавились четыре посетителя, причем один из них был офицером от… инфантерии, ежели он правильно разобрал все знаки и вензеля. И самое неприятное – в углу торчал охранник.
– Пилсудский. Я хотел бы положить на свой счет три миллиона. И желательно – не на виду у всех!
– О, конечно! Прошу за мной, господин управляющий будет только рад.
Господин управляющий действительно был рад – перед тем как незаметно испариться, клерк успел-таки шепнуть своему начальнику сумму вклада.
– Итак, господин…
– Пилсудский. Юзеф Пилсудский.
– Очень приятно. Какую сумму вы хотите поместить в наш банк?
– Около трех миллионов, но… Вы знаете, я не совсем уверен в правильности названной суммы. Возможно, ваш кассир?..
Пока такой дорогой клиент снимал перчатки и возился с заевшим замком своего новенького чемодана, появилась и живая счетная машинка. Замок наконец сдался, тихонько щелкнул, и… на свет появился револьвер.
– Тсс! Кричать не надо, не поможет.
Увязав толстым шпагатом управляющего и казначея, посетитель проверил, как сидят кляпы, и облегченно вздохнул. Одевая перчатки, он на ходу бросил своим пленникам:
– Молодцы! Сидите тихо и не скучайте. Я сейчас вернусь.
Пять шагов по короткому коридору, десять – до входной двери. Перевернуть табличку с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО» и задвинуть маленький засов – все это под взглядами недоумевающих посетителей и клерков. А вот охранник что-то заподозрил и двинулся навстречу… Поздно!
– Господа!
У мужчины в руке появился «раст-гассер», и всем все стало понятно. В наступившей тишине было слышно, правда, еле-еле, как на улице заливается свисток припозднившегося постового.
– Прошу не волноваться и не делать резких движений. Обещаю – в этом случае все останутся живы.
Первым отреагировал офицер, правда, с места так и не сдвинулся.
– Кто вы такой, черт вас побери?!
– Я борюсь за свободу Речи Посполитой, и этого вам достаточно! Теперь попрошу всех присутствующих пройти за стойку. Благодарю. А теперь попрошу всех лечь на пол.
Дах!
Замешкавшийся охранник дернулся и потер щеку: разлетевшаяся на осколки стеклянная чернильница поранила ему лицо и забрызгала левый рукав чернилами. Увидев это, офицер немного замедлился.
– Следующая пуля будет в колено. Вот и хорошо. Оружие достать двумя пальцами и от себя… Медленно!
Быстро заменив отстрелянный патрон новым, он заблокировал дверь в хранилище подвернувшимся стулом и со всеми предосторожностями обездвижил десяток человек (сам себя нахваливая за то, что заранее нарубил шпагат на удобные отрезки и навертел кляпов – да и тех едва хватило). Дверь в подвал начала подозрительно поскрипывать, но выламывать ее пока не спешили. И на том спасибо.
– Господин управляющий, вы ведь не заскучали? Не скажете, сколько сейчас наличности в хранилище?
– Вы безумец? Вас же непременно поймают и будут судить!
– А давайте я выстрелю вам в живот, и вы умрете долгой и мучительной смертью? Но-но, зачем же так бледнеть! Я всего лишь предложил, не хотите – и не надо. Встаем, вот так. Теперь попрошу на выход. Кто сейчас в хранилище?
– Никого.
– Вы в этом твердо уверены? Ну, тогда идите вперед и показывайте дорогу. Ежели что не так, вы же понимаете, что все пули достанутся вам? Прошу.
– Постойте! Я… я вспомнил. Внизу должен быть второй охранник.
Увы, к огорчению господина управляющего, охранник ему не помог: открыв-таки дверь (уж так ломился, так старался) и увидев своего начальника с прижатым к голове стволом револьвера, он замешкался, а потом стало поздно, потому как револьвер теперь смотрел на него.
