– Ну, недоумение по первому вопросу я могу с легкостью рассеять – костры горели, разумеется, не на японской территории. Были разложены четыре «огненные стрелы», с таким расчетом, чтобы их продолжения пересеклись аккурат в расположении японского штаба и мехплощадки. Сами костры располагались на нашей территории, и чтобы летчики их не перепутали, в определенный момент в огонь были добавлены химикаты, окрасившие пламя в яркие, хорошо различимые цвета. Две зеленых линии указывали на штаб шестой армии, а две алых – на скопление техники и горюче-смазочных материалов. Наличие же вдобавок к этому еще и работающего радиомаяка, по-видимому, навсегда останется загадкой. Подобное задание было дано нашему знаменитому разведчику Рихарду Зорге – он неоднократно посещал штаб генерала Огису Риппо, писал по этому поводу статьи для японских и немецких газет, а также донесения для советского командования. Однако по поводу радиомаяка в его донесениях говорится только то, что он «предположительно будет работать в ночь с 19 на 20 августа». Где он расположил радиомаяк, как обеспечил его своевременное включение, осталось неизвестным. Арестовавшая его полтора года спустя японская контрразведка не догадывалась о радиомаяке, поэтому даже в протоколах допроса ответ на эту загадку так и не всплыл. Вот такие были предприняты меры по обеспечению точности. И, как выяснилось позже – не напрасно. Обе бомбы взорвались на высоте трехсот метров, первая всего в полукилометре от места расположения штаба шестой ударной армии, вторая – в восьмистах метрах от места концентрации бронетехники и в километре от складов ГСМ. Разумеется, и первая и вторая цель были уничтожены полностью. Кроме того, ударная волна и световой импульс вывели из строя все войска в радиусе пяти километров от эпицентра. Вторичные метеоявления также оказали сильное деморализующее воздействие на уцелевших. Оставшиеся войска, лишившись одномоментно и командования, и техники, и почти семидесяти процентов личного состава, начали массовую сдачу в плен. Ну а что было дальше, вы, наверное, знаете – знаменитое заявление правительства, речь Ворошилова по радио, газеты с перечнями награжденных. Экипаж Байдукова получил звания Героев, их замаскировали среди списка других награжденных летчиков. Второй экипаж получил Героев посмертно. Я, как руководитель техгруппы, тоже получил Героя – но по закрытому списку, без публикации в газете. Такие вот дела…
Докладчик вздохнул, задумался. Потом, припомнив что-то забавное, хмыкнул.
– Зарубежные правительства сначала никак на это не прореагировали – наверное, были в шоке. Зато потом… шпионы в страну посыпались как из рога изобилия, чекисты едва успевали их сортировать – кого сразу арестовывать, а с кем поиграть. У нас в институте даже специальную лабораторию организовали, где разрабатывали фальшивые теории и конструкции для иностранных шпионов. Все на полном серьезе, с математическими расчетами, чертежами, даже кинофильм сняли – якобы отчет об испытании для показа самому Иосифу Виссарионовичу. За «кражу» этого фильма, по слухам, кого-то из английских разведчиков даже к рыцарскому званию представили. Резерфорд только к сорок шестому году начал подозревать, что использование столь ценной информации из Советской России может привести к чему угодно, кроме создания атомной бомбы. Сколько они в тот ториевый реактор денег и времени вбухали – подумать страшно.
Новая пауза – однако на этот раз никто не перебивал, все слушали, затаив дыхание.
– Но это было позже, а тогда перед нами поставили новую задачу – к весне наработать топлива еще на две бомбы. Впереди была операция «Ганнибал». Я не буду останавливаться на ней подробно – все равно лучше, чем Юлиан Семенов в своих книгах «Последние мгновения весны» и «Бомба для фюрера», рассказать не смогу. Вы все наверняка смотрели фильм, снятый по «Последним мгновениям», помните там фразу – «Сослуживцы считали, что Штирлицу крупно повезло. Он вернулся из командировки на завод Круппа всего за день до этого жуткого налета». На самом деле поддержку операции, конечно, осуществлял не вымышленный герой Штирлиц, а целая группа под руководством почти столь же легендарного разведчика Николая Кузнецова. Но это, пожалуй, единственная неточность, позволительная художественному произведению. А в остальном все было как в книге: и груз «электрохимического оборудования», отправленный железной дорогой на завод Круппа, и ваш покорный слуга с группой специалистов в роли «сопровождающих», и даже количество фальшивых «химических агрегатов», среди которых были замаскированы оба «Слоненка», у автора указано верно. Подмена документов, согласно которым груз отправился в заранее выбранные точки промышленного гиганта, подготовка устройств к активации и поспешное, но не привлекающее внимания возвращение. Все это проходило на фоне растущего напряжения в советско-германских отношениях. После речи Геббельса и ультиматума Молотова никого не удивило, когда в ночь на последнее весеннее воскресенье посты воздушного наблюдения Германии засекли несколько самолетов, на максимальной высоте пересекающих границу со стороны СССР. Удивило всех то, что произошло после этого. Самолеты, не несущие никакого бомбового груза, смогли с легкостью пройти все системы ПВО, долететь до цели, и… в этот тщательно рассчитанный момент сработал таймер, установленный нами на «Д-50.01». Взрывы произошли на поверхности земли, поэтому радиус поражения был меньше, чем в Монголии, но зато вокруг были промышленные здания, склады, химические и топливные хранилища. То, что не смогла сделать ударная волна, доделали пожары. Дальнейшее, думаю вам хорошо известно. Заявление правительства СССР о пресечении имперских поползновений нацистской Германии, несколько молниеносных войсковых рейдов. И главное – то, что сейчас назвали бы «рекламной компанией» нового оружия – чествование героев-летчиков и авиастроителей, выход на экраны популярных и художественных фильмов, посвященных атомной энергии, книг о ней же. То, что и фильмы, и книги не содержат никакой достоверной информации, понимали мы – те, кто работал в этой области. Весь же остальной советский народ знал, что у СССР теперь есть «ядерный меч», достойный преемник того самого меча, которым грозил захватчикам еще Александр Невский: «Кто к нам с мечом придет – тот от меча и погибнет!». Спустя восемь лет кое у кого возникло желание проверить этот меч на прочность, но наши инженеры и конструкторы – это время тоже не сидели без дела. Третий, и надеюсь, последний взмах меча обеспечил нашей стране почти полвека мира и процветания. Да и не только нашей стране, если приглядеться… прогрохотавшая в начале века Мировая война так и осталась уникальным и уродливым событием в человеческой истории. И очень надеюсь, что спустя много лет она по-прежнему будет оставаться Великой и никогда не станет Первой.
