с крепким здоровьем! — заявила одна из подруг, — Пусть продемонстрирует нам свою физическую подготовку!
— А что делать то? — шепнул Костя, — мне что, вокруг дома побегать? Что за глупости!
— Тоже можно, но не обязательно, — я улыбнулся, — давай, руки на плечи и повторяй за мной!
Мы начали с приседаний, которые постепенно сменились на другие упражнения из утренней зарядки. После бега на месте подруги начали перешёптываться между собой, а затем хором выкрикнули «Проверку прошёл!», но к несчастью Кости, на смену одной подруги пришла другая.
— Жених нашей Анастасии должен быть весёлым! Спой нам песню!
— Спеть? Но я даже песен особо не знаю, — ответил жених.
— Как не знаешь? — желая помочь мужчине, девушка напела куплет из довольно известной песни, а Костя продолжил:
Загадай желанье самой синей полночью
И никому его не назови.
Загадай желанье, пусть оно исполнится —
Будет светло, всегда светло в нашей любви!
Когда под всеобщий смех толпы испытания наконец-то были пройдены, девушки пропустили нас дальше, в подъезд. Мы поднялись на второй этаж, где нас поджидало ещё несколько человек. Услышав странное слово «выкуп», жених возмутился и обратился ко мне:
— Да кто они такие! Деньги с меня требовать вздумали?
— Тише ты, — я поспешил его успокоить, — тебя что, не предупреждали о выкупе?
— Нет! Это тоже что-то из «нового и модного»?
— Именно так! Раз ничего с собой не взяли, то придётся деньгами расплатиться.
— Деньгами? — вспылил Костя, — свадьба и так недёшево нам обошлась, а тут ещё и это!
— Хорошо, тогда можешь… ещё раз спеть или продемонстрировать другие свои таланты, — ухмыльнулся я.
— Как думаешь, этого хватит? — он достал из кармана несколько купюр и показал мне, я одобрительно кивнул.
Преодолев ещё одно препятствие, мы наконец-то добрались до квартиры Насти. Дверь нам открыли её родители, которые тут же заключили жениха в объятья.
В одной из комнат послышались звуки суеты. Дверь открылась и к нам вышла нарядная невеста в сопровождении свидетельницы.
Вот так ирония судьбы! Хотя я должен был догадаться. Свидетелем со стороны невесты была Анна Кулагина.
Заметив нас, она смерила меня подчёркнуто холодным и равнодушным и взглядом сверху до низу, после чего сразу перевела взгляд на жениха и, словно не замечая меня, сказала:
— Мы готовы к выходу. Как вам невеста?
Анастасия выглядела прекрасно. Девушка отказалась от длинного платья, выбрав такое, где, подол лишь чуть выше колена. Её фата напоминала скорее небольшую женскую шляпку, а в руках красовался букет.
— Красивее невест я ещё не встречал! — от моих слов невеста смущённо улыбнулась и посмотрела на жениха.
Но Костя молчал.
Я взглянул на его лицо, а тот выглядел настолько потерянным, что становилось тошно. Его расстроенный взгляд уставился на колени девушки…
— Знали бы вы, как он волновался! А сколько заданий мы у подъезда выполнили, чтобы добраться к невесте! — я аккуратно толкнул жениха локтем.
— Красиво, очень красиво, — с трудом выдавил он.
Уже после ЗАГСА, когда мы приехали в столовую, я узнал подробности его странного поведения в квартире невесты. Хоть Костя и знал, что свадебное платье будет короче обычного, но он даже не предполагал, насколько.
Ох, знал бы он какие платья будут в моде через лет сорок. Особенно те, которые едва прикрывают то, что неприлично показывать. Он бы сразу взял свои слова назад!
В украшенном зале столовой стояли три длинных стола.
— Чур ты возле меня сядешь! — сказал Костя.
Под громкое гудение толпы мы прошли к нужному столу и уселись на свои места. Пока мать жениха помогала гостям, я осмотрелся. Помимо плакатов с тёплыми пожеланиями для молодожёнов, в зале была небольшая сцена, где несколько человек занимались проверкой и настройкой аппаратуры.
— Ого, — обратился к Косте я, — Музыкант поди какой-то будет?
— Какой-то? — усмехнулся мой друг, — Родители Насти пригласили самого Валерия Ободзинского!
Когда суета в зале закончилась, а родители с обеих сторон успели произнести праздничный тост, люди переключили своё внимание на еду и выпивку. У меня и самого глаза разбежались от обилия вкусных блюд, особенно дефицитных в это время. Приходилось даже бутылки с алкоголем ставить на пол, уж настолько столы были заставлены едой. Правда из-за этого решения за полчаса гости умудрились разбить несколько бутылок, а каждый звон стекла сопровождался громкими возгласами «К счастью!»
На сцену вышел Валерий Ободзинский, его голос тут же привлёк всеобщее внимание толпы. Слова всеми любимой песни раздавались эхом по залу:
Эти глаза напротив пусть пробегут года
Эти глаза напротив, сразу и навсегда!
Эти глаза напротив и больше нет разлук,
Эти глаза напротив мой молчаливый друг.
Насколько я знал, он никогда серьёзно не учился пению и был скорее самородком с сильно развитым от природы слухом, музыкальным чутьём, и с приятным тёплым тембром голоса. Никогда бы и не подумал, что смогу услышать его вживую.
Но долго наслаждаться пением мне не дали. Невеста и её подружки начали активно подбивать своих кавалеров на танец.
Не обошла сия участь и меня. Настя очень уж хотела, буквально требовала, чтобы свидетели со стороны жениха и невесты тоже станцевали вместе. Не желая обижать и расстраивать невесту, я улыбнулся и пригласил Кулагину на танец. Она чопорно вложила свою руку в мою и молча встала из-за стола.
От этого танца с Калугиной я не ожидал ничего, кроме неловкости. И, в целом, угадал. Анна с каменным лицом смотрела сквозь меня, механически двигаясь под музыку. А я лишь надеялся, что не причиняю ей боль своим присутствием. Ещё в прошлый раз вся эта ситуация меня напрягала. По сути, ни она, ни я не виноваты, что я вселился в тело её возлюбленного. Но не признаваться же ей в этом? Вот и получается, что я вроде как не оправдал её надежд тогда как настоящий Филатов, возможно, повёл бы себя совсем иначе.
Но что поделать? Я мог только попытаться теперь разрядить обстановку.
— Как твои дела, Аня? — улыбнулся я ей, — мы расстались не на самой хорошей ноте, но надеюсь, ты не держишь на меня обиду.
В её глазах вспыхнул недобрый огонёк, но ответить она решила сдержанно:
— Всё в порядке.
— Я рад, — решил подыграть ей я и не нарываться.
Спокойно закончим танец и разойдёмся.
Но она всё-таки не удержалась от подколки:
— Каждому своё, Филатов. Ты прав, мне стоит учиться и работать в Москве, конкуренцию с твоими коровами и овцами мне не выиграть, — она на секунду замолчала, а потом
