Генерал снова улыбнулся — также натянуто и принужденно
— Боюсь, я не вправе дать вам ответ прямо сейчас, мы рассчитывали совсем на другое. Решение по вашему встречному предложению будет, безусловно, приниматься в Вашингтоне после соответствующих консультаций. Однако, если вы выдвигаете такое предложение, мы должны будем понимать кому и как будет подчиняться эта база, и как будет обеспечена ее безопасность. Сами понимаете — обстановка в Афганистане такова что меры безопасности потребуются очень и очень существенные.
— Разумный вопрос. Правительство ее Величества готово будет предоставить в ваше распоряжение полностью оборудованную передовую базу с взлетно-посадочной полосой способной принимать самолеты военно-транспортной авиации. Эта база выстроена в соответствии с нашим вековым опытом по проживанию в местах… подверженных мятежам и бунтам. Она очень надежна. Что же касается вооружения и персонала базы — мы ожидаем, что североамериканские соединенные штаты позаботятся об этом сами. Кроме того — мы предоставим офицеров связи, которые при необходимости организуют поддержку базы силами, расквартированными в Северной Индии или силами правительственных войск Гази-шаха. В свою очередь, правительству Гази-шаха необходимо будет оказывать материальную помощь, размеры которой можно будет определить в ходе трехсторонних переговоров. Гази-шах примет помощь деньгами либо вооружением, не думаю, что это будет обременительно для вас.
А офицеры связи заодно будут соглядатаями и будут совать нос в то, что их совершенно не касается.
— Я передам предложения Правительства ее Величества в Вашингтон в точности — уклонился от решения генерал
— Вот и хорошо. А теперь давайте покончим с делами и пойдем проверим, изжарился ли до конца окорок кабана, которого сегодня вы так лихо подстрелили.
При планировании дезинформационной операции американцы допустили ошибку. Очень серьезную. Всю игру они рассчитывали на британцев — и не брали в расчет русских, чьи базы находились менее чем в двухстах километрах от планируемого испытательного полигона в Афганистане. Ядерные взрывы на таком расстоянии от собственной территории для русских были неприемлемы. В группу, обеспечивающую прохождение дезинформации, попали не только британские агенты — туда попал и русский осведомитель. Поскольку осведомитель находился в АНБ, не в РУМО — он мог знать только первый уровень дезинформации, но не второй, которым занималось РУМО. И он передал в Санкт-Петербург ту же самую дезинформацию, что ушла в Лондон — американцы совместно с британцами собираются устроить в Афганистане полигон для испытаний ядерного оружия. А русских это совсем не обрадовало и интересы в этом деле у них были совсем другие, нежели чем у британцев.
Картинки из прошлого 02 июня 1995 года Восточнее Санкт Петербурга Стеклянный дом
Главное разведывательное управление Министерства обороны Российской империи располагалось в комплексе зданий, построенном в конце семидесятых годов на двадцатом километре трассы Санкт-Петербург — Москва. Это было огромное, семиэтажное здание, чем-то похожее на североамериканский Пентагон — только меньше размерами, имеющее три кольца вместо шести и полностью, снизу доверху покрытое зеркальными панелями. Всем разведками мира, да и журналистам это здание было известно как «Стеклянный дом». Места в России было много — поэтому рядом со своим дворцом ГРУшники разбили регулярный парк с беседками, системой речушек и искусственным озером, в котором водилась рыба. Внутренний дворик был полностью накрыт прозрачным куполом и там, под этим куполом был разбит настоящий тропический сад с теплолюбивыми растениями, где можно было отдохнуть и подумать. В отличие от Пентагона, рядом со стеклянным дворцом не было ни одной автомобильной стоянки — все они были под землей, а тоннель к ним вел прямо со скоростной трассы. Разведотделу Адмиралтейства также предлагали переезд из центра Санкт Петербурга, но они наотрез отказались а ГРУ согласилось — и не прогадало.
Сообщение агента ГРУ, проникшего в структуры АНБ САСШ, было в установленном порядке принято станцией системы перехвата «Невод», расположенной в Финляндии. Агент этот был настолько важным и засекреченным, что он был выведен из оперативного подчинения вашингтонской резидентуры ГРУ, там про него вообще ничего не знали, а люди, которые его вербовали несколько лет назад, были немедленно отозваны в Россию и переведены в невыездные, на работу в центральный аппарат ГРУ. В его личном деле не было ни фотографии, ни каких либо установочных данных — только двадцатизначный номер. Сообщения шли только в одну сторону — от агента получателю, ему никогда не давали никаких заданий, он сам выбирал данные, которые могли показаться русской разведке интересными и посылал их. Посылал он их с анонимного почтового ящика, который менял каждые шесть месяцев по схеме, оговоренной при вербовке. Агент этот занимал очень высокое положение в американском разведсообществе и был известен как большой любитель фотографировать самолеты — такое у него было хобби. Людей с таким хобби по миру немного — но они есть, они торчат возле каждого более-менее известного аэропорта с мощной фото и видеоаппаратурой, а снимки самолетов посылают на несколько форумов в Интернете или друг другу. Вот и агент — в выходные дни как и все остальные свихнутые на этой теме торчал каждые выходные у аэропорта, делал снимки, а потом посылал их в форум. Только в снимках этих содержалась закодированная информация в огромных объемах — этот метод называли «стеганография». Для того, чтобы расшифровать эту информацию, нужно было иметь исходный код программы шифрования — а он был каждый раз разный, агент скачивал его раз в полгода на одном из ничем не примечательных сайтов, прописанных на Британских Виргинских островах. Снимки эти перехватывал «Невод», настроенный на такой же код, как у агента и передавал их на расшифровку. В ответ на переданную информация ГРУ высылало агенту жалование, но не на номерной счет в одном из банков Швейцарской Конфедерации как можно было бы подумать и как обычно делалось при такого рода взаимоотношениях, Жалование выплачивалось золотыми слитками, которые доставлялись в Майами и закладывались в депозитную ячейку одного из местных банков. Куда девалось потом это золото — русская разведка никогда и не пыталась выяснить, потому что это непременно привлекло бы внимание. Так и работал этот канал, без малого уже девять лет. Канал обладал высочайшей степенью надежности: информация по нему поступала первоклассная, а уровень защиты агента был таков, что даже случись американскому кроту проникнуть в святая святых ГРУ — всё что он мог узнать, так это тот самый двадцатизначный номер. Ну и характер передаваемой информации — но он немного мог дать.
