Недоверчиво Аш сказала:
— Дерьмо! Наверняка не может пережить, что мы стену удержали! Если меня думает подкупить… Неужели еще ждет, что мы предадим Дижон? Откроем ей ворота?
Частью мозга она лихорадочно размышляла: «Что бы это значило?», при этом могла только поглаживать металл, обследовать швы — не разошлись ли, вспоминала каждое поле битвы, на котором заработала денег, чтобы сказать оружейнику: «Сделайте мне это или то».
— И почему сейчас? Если она предпочитает прямую атаку… Не услышала ли она… чего-то?
Аш повернула голову к Рикарду, увидела, как он невероятно горд.
— Угу, ладно. Лучше все это вычистить, сделаешь? Довести дело до конца.
— Есть, командир!
Под изогнутыми пластинами, с аккуратно подвернутым под эфес длинным поясом, лежал в своих ножнах одноручный меч, с головкой эфеса в виде колеса. На кожаной рукоятке еще темные следы ее собственного пота.
— Сукина дочь, — Аш все ощупывала рукавицу. Она присела на корточки, трогая холодный металл: меч, нагрудник, наспинник, шлем с забралом; проверяла кожаные ремни и пряжки; как будто только наощупь могла убедиться в реальности. — Прислала назад мой меч и доспех…
«И это наверняка не по совету Карфагена — потому что, если Годфри не врет, то она не говорит через каменного голема!»
Рикард опять опустился на пятки и утер мокрый нос.
— И прислала сообщение, — он выждал, немного важничая, пока Аш обратит все свое внимание только на него.
— Сообщение от Фарис?
— Ага. Мне пересказал ее посланец. Командир, она говорит, что хочет повидаться с тобой. Она говорит, что даст тебе перемирие, если ты выйдешь на заре к лагерю с северной стороны.
— Перемирие! — хрипло загоготал Роберт Ансельм.
— Завтра утром, командир, — Рикард и сам говорил скептическим тоном. — Так она говорит.
— Да что ты, клянусь Богом! — Аш выпрямилась, все еще держа в руке рукавицу. Задумчиво смотрела на пластинки, покрывающие костяшки пальцев. — Флориан, ты сказала, что герцог может скончаться даже сегодня вечером?
Из-за ее спины хирург сказала:
— Да в любую секунду. Я не удивлюсь, если сейчас зазвучит похоронный звон, если до этого дойдет.
— Значит, тут и обсуждать нечего, — Аш обернулась к своей оперативной группе. — И нечего тут болтать о демократии. Рикард, отправь пажа, пусть разыщет посланца. Роберт, приготовь мне эскорт на утро — мне нужны такие, кто не начнет палить без разбора. Ты принимаешь командование, пока я не вернусь в город.
— Есть, — сказал Роберт Ансельм.
Флора дель Гиз открыла рот, закрыла его, минуту рассматривала лицо Аш и вдруг выпалила:
— Если вернешься!
— Я пойду с тобой, мадонна! — гибким движением поднялся Антонио Анжелотти. — Людмила обгорела, но ходить может; она примет командование над пушкарями, Я могу тебе пригодиться. Я знаю магию их. ученых. Я могу увидеть то, чего ты не заметишь.
— Согласна, — Аш потерла рукавицу тыльной стороной ладони. — Рикард, снаряди-ка меня. Просто потренироваться к завтрашнему утру…
— Да ведь тебя, — сказал Роберт Ансельм, — остановят у городской стены. Представляешь, капитан наемников идет на свидание с врагом, как только узнал, что герцог умирает. Им может не понравиться.
— Значит, возьму письменный пропуск у Оливье де Ла Марша. Я все-таки герой Карфагена! Он знает, что герцог Карл мне доверяет. И что важнее — он знает, что я не оставлю свое ценное движимое имущество — то есть вас! — если не собираюсь возвращаться. А если визиготы окажутся предателями, можешь разработать с ним план вылазки и спасения.
— Если? — Флора сплюнула. — Женщина, собери остатки разума в этой своей ехидной головке! Как только ты окажешься по ту сторону стены, она тебя убьет!
— Наверное, поэтому я лезу в дерьмо, — сухо отреагировала Аш, и увидела складки в уголках губ Флоры, когда та неохотно улыбнулась.
Когда Аш начала снимать с себя халат, а Рикард — вытаскивать дубового сундука ее боевой камзол и рейтузы, она тихо сказала:
— Роберт, Флориан, Анжели. Помните — ситуация изменилась со смертью Карла. Не теряйте из виду нашу цель. Мы здесь не для того, чтобы защищать Дижон. Мы здесь не для того, чтобы драться с визиготами. Мы здесь, чтобы выжить — и поскольку мы не можем удрать отсюда, теперь это значит — мы здесь, чтобы остановить Фарис.
— Понял, — остро взглянул на нее Роберт Ансельм.
— Мы не должны втягиваться в драки до такой степени, чтобы забыть свою цель.
Флора дель Гиз наклонилась и неуклюже подняла вверх кирасу. Рикард бросился к ней — помочь удержать и сразу развернуть створки на шарнирах, Аш собиралась тут же натянуть ее на себя; и тут Флора сказала:
— Ты ее завтра убьешь?
— У них же перемирие! — запротестовал Рикард, потрясенный ее словами.
Аш с угрюмым удовольствием предложила:
— Не будем говорить о моральной стороне. Фарис просто не даст мне этой возможности, по крайней мере, завтра. Может, если я организую продолжение переговоров, на второй встрече… — она перехватила взгляд мальчика. — Очевидно, наконец и она поняла, что мы не закончили разговор. У меня может возникнуть возможность получше, когда ее стража… тяни вниз… уфф!
Привычные движения рук наверх — и кираса защелкнулась, плотно облегая ее стан. Рикард плотно затянул ремешки на правом боку.
— Ты не забыла бы… — Флора, стоя рядом с Аш, дотронулась до ее щеки, глаза ее блестели, — вот ты говоришь «остановить ее» — что ты имеешь в виду? Я пять лет наблюдаю, как ты убиваешь людей. Ведь это — твоя сестра.
— Все я помню, — ответила Аш. — Роберт? Зови сюда Дигори и Ричарда Фавершэма. И всех командиров копьеносцев, и их сержантов, и всех остальных из оперативной группы. Сейчас и сюда.
— Ну и как это тебе кажется, командир? — спросил Рочестер.
— Дерьмо! Спасибо!
Аш бросила взгляд через заваленный картами стол на Дигори Пастона, на его изжеванное гусиное перо и чернила из дубовых чернильных орешков, которыми он перемазал и руки, и сухощавое лицо.
— Постой, Том… Отец, повторите еще раз…
Дигори Пастон поднес свою исписанную страницу под углом к свече, с некоторым трудом читая в золотом свете:
— «Таким образом, пятнадцать легионов были задействованы на первом этапе…»
Слово за слово с запинками повторяя за ним фразу за фразой, Аш проговорила:
— «Пятнадцать легионов, задействованных на первом этапе…»
— Да.
Прозвучал мягкий голос. Она встряхнула головой, как будто ее беспокоила муха, ее стриженые волосы разлетелись в стороны.
— «С десятью оставшимися, развернутыми теперь, как я сказала…»
— «…десять оставшихся, развернутых, как…»
