– Сенатор, я бы с вами согласился – имей мы замену. Но пока я не вижу, кого можно поставить на его место прямо сейчас. И остаюсь с мнением: вы можете назначить его и vreditel, и vrag naroda – но это совершенно точно не ускорит процесс. И когда у нас над головами будут летать уже десятки русских Спутников, а мы наконец запустим своего первенца, и та же публика пожелает узнать, как такое получилось – я вашу задницу спасать не намерен, в ущерб своей! Лучше уж вы бы решили наконец, что делать с «люксембургскими комплектующими».
– Что, опять? Было же строжайшее указание…
– А денег не дали. Требуя по-прежнему, максимальной экономии. И мы также по-прежнему вынуждены выбирать из поставщиков – тех, у кого самый дешевый товар. Даже если он немного не соответствует техническим требованиям. При том, что одному Богу и еще Сталину известно, сколько среди «люксембургских холдингов» прямых агентов Москвы, и сколько, контролируемых ими в той или иной мере. Вы дали указание – Ок, мы исполнили, среди наших подрядчиков нет ни единого из Люксембурга. Но есть например, некая канадская фирма – я вам еще месяц назад указывал! – тридцать процентов акций которой принадлежит, с учетом посредников, некоему холдингу. Наша Служба Безопасности провела тщательное расследование – так знаете, где в действительности были изготовлены клапаны топливной магистрали сегодняшнего фейерверка?
– Снова французы?
– ГДР черт побери! От них к датчанам, потом Англия и наконец Канада. И никто не виноват – нашим безопасникам потребовался почти месяц, чтобы раскопать эту цепочку. Начали еще после прошлого фейерверка – и к сожалению, положили результат мне на стол буквально два часа назад.
– А как вообще получилось, что какие-то подозрительные европейцы продают нам товар дешевле, чем наши собственные фирмы? Да еще на столь важный Проект.
– Минимум, демпинг, максимум, диверсия. Ну и еще коррупция – куда без нее. Вот только, что самое поганое, похоже что сегодня эти клапаны не виноваты. Как и в прошлый раз, при тестовом запуске первой ступени. Говорят же, что германское качество остаётся на высоте – что при Кайзере, что при Фюрере, что при коммунистах…
– Если не клапаны, то что тогда?!
– Из того, что я успел заметить? Что-то в выхлопе турбины газогенератора – а это уже американские детальки и производители, черт бы их побрал!
– Вы это сейчас о чём?!
– О том же, что вам докладывали в прошлый раз и еще до того. Об уже окончательно задолбавшей нас проблеме, когда разные детали, заказанные у разных фирм, при сборке не стыкуются по допускам размеров и качеству шлифовки!
– Мне кажется, я понял, отчего у русских четыре запуска без аварий. Каждый русский ученый, менеджер, инженер, и даже простой рабочий знает, что за малейшую оплошность, а тем более умысел – он сгниет в Гулаге, причем вместе с семьей. Ну а мы демократическая страна, и не можем опускаться до такого.
– Кстати, подойдет для объяснения русских успехов, нашей публике. И это смешно, но сейчас я пожалел, что мы – демократическая страна. Случись такое в СССР, о том бы никто не узнал – со всех причастных и свидетелей взяли бы подписку, за разглашение в Гулаг. А тут – не пройдет и часа, как про наш эпический провал будут говорить даже в Австралии, а про Европу молчу. Не надо обвинять меня в пораженческих настроениях – но вы не думаете, что сей русский опыт полезно было бы и нам перенять? В смысле – некоторого ограничения свободы прессы, сугубо ради интересов национальной безопасности.
– Мы над этим подумаем. Так вы отдаете Брауна или нет?
– Я свое мнение уже высказал. Поступайте как хотите – но тогда я умываю руки и снимаю с себя всякую ответственность за сроки и качество работ по уже вашей космической программе. И требую чтобы это было занесено в протокол.
– Ладно. Может вы и правы – этот гунн сейчас готов на своих двоих до орбиты допрыгать, чтоб реабилитироваться. Посмотрим, как ему это удастся.
Город Де-Мойн, Айова, США.
Его ошибкой было – остановиться у той заправки. Чтоб залить полный бак – и купить что-нибудь поесть. При том, что он, Ян Новак, коммивояжер и выходец из Чехословакии, даже прожив в Америке восемь лет, по английски говорил с заметным акцентом.
Но он остановился. И когда уже собрался сесть в свой «шевроле» чтобы продолжить путь – к нему подошли трое. У старшего на груди была бляха помощника шерифа.
– Нездешний? Кто, откуда?
Хью Стоун был в этих местах личностью приметной. Хотя назвать его «личностью» было неправильным – настолько в нем преобладали его замечательные кулаки. Которые он пускал в ход не задумываясь – против тех, кто ему не нравился, или на кого ему укажут. Он и правда был год назад помощником шерифа, выгнали после очень неприятной истории с вымогательством – но «утерянную» бляху сохранил, для авторитета. Работал в основном, по таланту – боксером, вышибалой в баре, охранником – но последние шесть недель перебивался случайными заработками, нередко на грани закона. И потому, «Американский Легион» был для него самым подходящим местом – во-первых, здесь платили (не регулярно, но за участие в мероприятиях что-то перепадало), а во-вторых из-за возможности трясти всяких заезжих лохов, угрожая «а не коммунист ли ты». Сейчас в его карманах не было ни цента уже второй день – а потому Стоун горел желанием облегчить кошелек подвернувшегося клиента хотя бы на пару долларов – ладно, на пять, с Джо и Руби тоже надо поделиться.
Новак не подумал об опасности – ведь дело было не ночью в закоулке, а днем на заправке, при свидетелях – которые однако лишь наблюдали издали. И он пытался что-то объяснить этим, как ему казалось, представителям закона.
– А не красный ли ты шпион – по нашему говоришь неправильно? Ты где родился, в каком штате?
Новак и тут ответил честно – Брно, это в Европе, Чехословакия. Я разве нарушил какой-то закон?
– Что?! Парни, это же красная зона – Дэнни из клуба «100» говорил, а он у Дрейка учился, знает! [36] А ну, все из карманов, руки на капот! Ноги расставить пошире!
Стоун был горд собой – представляя себя шерифом Маккоем из фильма. Поймать русского шпиона – это ж завтра в газете напишут! И может быть, его снова возьмут в помощники шерифа – работа не пыльная, но денежная и власть!
Новак пытался вскочить в машину и нажать на газ. Но на него набросились втроем – у Джо была дубинка, у Руби кастет, ну а Стоуну и кулаков хватало. И упавшее тело еще долго пинали ногами – пока не сообразили, что жертва уже не дышит.
– Берем, что у него есть, и ноги! Как бы не вышло чего…
Дело было при свидетелях, а все трое были личностями известными – так что следующее утро они встретили в камере полицейского участка. Затем состоялся и суд – на котором присяжные, после выступления адвоката, что «мои подзащитные руководствовались самыми высокими и патриотичными побуждениями», не имели намерения убить, и были спровоцированы подозрительным поведением пострадавшего, большинством голосов постановили «не виновны». Помощником шерифа Хью Стоун так и не стал – зато в «Легионе» его авторитет заметно поднялся.
Ни суд ни полицию не заинтересовал факт, что только за последние три месяца в городе и его окрестностях нашли четыре трупа чернокожих, забитых насмерть, убийц не нашли, да и не искали. Мало ли какие криминальные разборки между собой могут быть у грязных вороватых ниггеров?
Дуайт Эйзенхайэр. Что не войдет в мемуары.
Мы проиграли этот раунд – но не матч. Проиграли битву – но не войну.
Однако же он, Президент Эйзенхауэр, этого не увидит. Он понял это, когда этот наглый немец, Браун, ответил:
– Господин Президент, я не могу гарантировать успешный запуск сателлита раньше, чем через год. И никакие экстренные меры не помогут. Это как если бы вы взяли сто женщин, осыпали бы их всеми мыслимыми благами – и все равно никак не получили бы одного ребенка через один месяц вместо девяти.
