Дальше наткнулись на ворота. Могучие створки гибкого металла прижалась к стенам, распахнув проход настежь. Стас похлопал рукой по могучей створке.
– Не закрыли. А ведь это могло бы задержать штурмовиков.
– Паника, – сказал Петр. – Бежали внутрь как бараны.
– Это персонал. А охрана?
– Может потому и не перекрыли. Думали впустят своих, и закроют, но не успели. Нападавшие шли сразу за бегущими.
– В наше время это называлось "сесть на плечи", – Сказал Андрей.
– Да, в мое тоже. – Кивнул Петр.
– А в мое говорили, – ухватить за хвост, – хмыкнул Межислав.
– Как ни называй… – Покачал головой Петр. – Гуманизм обошелся защитникам дорого.
– А он всегда так обходится. – Резюмировал Стас.
Еще дальше им попались вторые ворота, и вот эти-то точно когда-то были закрыты. Но их просто выжгло, превратив в оплавленные остатки. Оставшиеся фрагменты створок, стелились по краям туннеля будто скрученные судорогой. Там же были оплавленные остатки доспехов, – уже не понять чьих, нападавших или защитников. Если у них и были бороды, то давний жар слизнул их начисто. А за воротами…
– Свет. – Сказал Стас. – Похоже дневной.
– И грохот? – Приложил руку к уху Петр, – Слышите?
Туннель закончился. Четверо вышли в большой широкий зал с высоким потолком. Три стены у него было, а вместо четвертой – противоположной той, за которой лежал туннель – пустое пространство сквозь которое виднелся кусок неба, и громоздящиеся по бокам скалы. На полу залы украшенном сложной разметкой было разбросано несколько аппаратов. Разбросанно в буквальном смысле, развороченные взрывами, с подломившимися опорами, и разломанными боками, кое где-размазанные металлическими пузырящимися соплями по полу. Металлическая облицовка стен и пола в некоторых местах была проплавлена до скального основания. Рубцы уходили сквозь металл в камень на метры.
– Надо же. Летающие тарелочки – ухмыльнулся Стас, осматривая разрушенные аппараты. – Раз в жизни желтизна не соврала…
– Желтизна? – Переспросил Петр.
– Ну, желтая пресса, ну бульварная. – В ваше время уже была такая?
– А, ага… – Кивнул Петр. – С какой балериной большого театра был вчера замечен князь Константин?.. Пятого дня в архангельской губернии крестьянка родила мальчика с тремя ногами… Свинья в Муроме разговаривает человеческим голосом и решает математические задачи… Оно?
– Оно. – Буркнул Стас. Надо же, больше ста лет, а совершенно никакой разницы.
– Се человек… – Меланхолично сказал Петр.
– Вы про что это? – Спросил Андрей.
– Не знаешь? – Повернулся Стас. – Счастливчик. Мы про массовое изнасилование.
– Чего-о? – Андрей выпучил глаза.
– Ничего. Совокупленье в мозг. Долго объяснять. Натурально, счастливчик ты…
Посреди обломков дискообразных аппаратов лежали тела. И густо. Здесь нападающих и защитников легло много. Они люто перестреливались, залив в свое время зал морем огня. У левой стены зала когда-то была вынесенная на стальных фермах конструкция – возможно пост управления этим своеобразным аэродромом, от которого сейчас остались только дико искореженные конструкции. Товарищи двинулись навстречу дневному свету. Межислав и Стас обходили изувеченные тела, ковыряясь среди разбросанного оружия. Но здесь, на открытом природе месте природа лучше взяло свое – излучатели валявшиеся на полу выглядили гораздо хуже. Не ржавые, но облезшие с помутневшим пластиком, и не реагирующие на попытки их включить – в них не было даже остаточного заряда.
Стас поднял с одного из тел здоровенный короб с круглым решетчатым раструбом вместо дула, – и показал остальным.
– Память сообщает – "ишайна" – тяжелый излучатель. – Вот чем-то таким и дали там в туннеле по баррикаде…
Он повертел мертвую ручную пушку, и с сожалением отбросил в сторону.
– Ох не встретить бы нам вражину с таким свеженьким вооружением… – пробормотал Петр.
Он подошли к краю рукотворной пещеры, и выйдя на полукруглый пандус, будто на гигантский балкон, замерли пораженные картиной. Перед ними с двух сторон тянулось ввысь глубокое скальное ущелье, с редкими кряжистыми будто распластанными деревьями, которые врезались корнями в почти вертикальные скалы. А внизу, всего в нескольких метрах под "балконом" по дну ущелья бежала вдаль широкая река. Она брала свою воду из нескольких водопадов, водопадов, что мощными потоками сбегали по ярусам скала по обоим сторонам от пещеры. От балкона к реке бежала каменная, вырезанная в скале лестница. Там же внизу, где после водопадов продолжалась река, видимо сползя когда-то с пандуса в воду, лежала в прозрачной воде полузатопленная летательная 'тарелка'. Небо в вышине за скалами было отчаянно синим.
– А ведь наверх-то не заберемся, братцы, – Задрав голову вверх осмотрел скалы Петр. – Если выбираться отсюда, так один путь, по реке.
– Вплавь? – Спросил Стас. – Не хотелось бы.
– А вдруг там дальше еще один водопад, – Спросил Межислав.
– Все может быть. Можно конечно вернуться в подземелье и поискать еще. Наверняка где-то там должен быть еще выход.
Все посмотрели назад. Идти обратно в удушливый скелп явно никому не хотелось.
– Пить охота, – сказал Андрей… – Интересно, вода-то в реке пресная?
Межислав задумчиво поглядывал на воду, и смотрел как по струи обегают пальцы.
– Вытащил бы ты из воды руку от греха, – Посоветовал Петр Межиславу.
– А чего?
– Черт знает где мы, чего тут в воде может водится. Знаешь, есть такие рыбки, называются "пираньи". Сами небольшие, но наполовину из зубастой пасти состоят. Налетают стаей, и от человека в воде за несколько минут голышный скелет оставляют. Ну и рукой не побрезгуют.
– Ну? – Недоверчиво спросил Межислав, поворочая головой на Стаса и Андрея. – Петр-то меня не трунит-ли?
– Есть такие рыбки, – факт. – Кивнул Андрей. Не в наших местах живут, но все же.
– Насчет рыб не врет, – кивнул Стас, держа в руках испорченный излучатель за ствол.
– Экое диво… – удивился Межислав. Внимательно поглядел в воду, не обнаружил там ничего подозрительного, но руку на всякий случай из реки вынул.
…Плыли почти с комфортом. Кроме монументальных дисковых кораблей, неизвестно как призванных держаться в воздухе, в пещере было изрядно и других аппаратов, гораздо меньшего размера, – напоминавших формами веретена и сигары, – стоявших на отдельной полосе с небольшой разметкой. Правда большинство из них, было разрушено почти до основания. Среди них и обнаружилась относительно небольшая сигарообразная машина с двумя крыльями. Крылья – как сказал Стас, знавший самую современную для них летательную технику вообще вряд ли служили для создания подъемной силы, а похоже предназначались для крепления к машине цилиндров на их концах, потому как были не сплошными а сетчатыми. Судя по форме дня машина была специально приспособлена для посадки на воду. Проблема была в том, что одно крыло у машины было начисто срезано, равно как и её задняя часть. Дальнейшие повреждения машина видимо причинила себе сама, по приказу автоматики отстрелив колпак кабины и выбросив из своего нутра два располагавшихся друг радо с другом пустых кресла, спасая несуществующих пилотов от так и не произошедшего взрыва. Да вдобавок автоматика еще и залила внутренности ныне пеной, ныне окаменевшей, и похожей на пемзу. Эта пена покрывавшая всю внутренности кабины, заодно перекрыла и дыру, оставшуюся от хвоста. В заплывшей пеной двухместной кабине теперь могло волне спокойно разместится четверо могли поместится четверо. Дело было за малым. Узнать поплывет удержится ли на воде однокрылый аппарат…
