Профессор при мне проверил её. Он всё учёл.
Я медленно откинулся на спинку стула.
Всё выглядело противоречивым в этом деле: с одной стороны, свидетели утверждали, что видели настоящего тигра, с другой — улики говорили о фальсификации. Быть может, слуги сговорились? Это объяснило бы все странности. Но зачем? Какая выгода слугам от смерти маркиза и его непутёвого сына? Нет, нужно срочно выяснить содержание завещания!
Разговор с фамильяром кое-что дал. Джексон был уверен, что в комнате маркиза остались следы потусторонней эманации. Значит, не зря я взялся за дело. Оставалось только выяснить, какое именно колдовство и кем было применено.
***
Визит к нотариусу Эдварда Болейна оказался неудачным: контора была закрыта. Табличка у входа гласила, что откроется она не раньше одиннадцати.
Я сел обратно в «Бэнтли» и погнал к цирку. Я был на представлении много раз, так что хорошо знал величественное здание на пересечении Хаймаркета и Пикадилли.
Когда автомобиль подкатил к парковке, моё внимание привлекла фигура мужчины, выходившего из боковой двери. Тот воровато осмотрелся, скользнул взглядом по моей машине и поспешно отвернулся.
Но я его узнал. Это был дворецкий Адама Болейна! Как же его звали? Я достал блокнот и перелистнул несколько страниц. Брайан Осборн, двадцати восьми лет. Должность унаследовал от отца, прежнего дворецкого Болейнов.
Вероятно, стоило догнать его и допросить, но я решил, что сначала побеседую с обитателями цирка, и в первую очередь дрессировщиками.
Меня встретил толстый улыбающийся администратор в красной ливрее и блестящем шёлковом цилиндре. Стоило ему улыбнуться, как вокруг глаз собиралось множество морщинок. Удостоверение полиции спрашивать не стал. Видимо, решил, что я — детектив в штатском.
— Да ведь ваши были у нас недавно! — удивился он. — Мы сказали, что животные наши все на месте. Неужто не поверили?!
— Почему же? Поверили. Я хочу с дрессировщиками вашими проконсультироваться.
— О чём?
Толстяк семенил чуть впереди — вёл меня туда, где готовились к выступлениям артисты. От него исходил аромат причудливых духов — сложное сочетание нескольких запахов, которое больше подошло бы юной девушке.
— О том, как можно натравить дикое животное на человека, — ответил я.
Администратор обернулся.
— Значит, консультация?
Казалось, он вот-вот объявит цену.
— Именно.
— Что ж, мы всегда готовы помочь полиции, — удовлетворённо кивнул толстяк. В его голосе послышалось облегчение. Он откинул тяжёлый пыльный занавес. — Прошу!
Я вышел на круглую арену, где репетировали выступление жонглёры. К одному из барьеров были сдвинуты две большие клетки. Пустые.
— Сюда, — администратор поманил меня за собой. — Дрессировщики ещё не вышли, я покажу, где их найти.
Он провёл меня по узким тёмным коридорам: впервые оказавшемуся за кулисами человеку, наверное, пришлось бы проплутать по этим пыльным закоулкам не меньше четверти часа.
Дрессировщики располагались в комнате, увешанной крикливыми афишами, на каждой из которых был изображён какой-нибудь хищник. По углам лежали обручи, хлысты, стрекала, разноцветные тумбы и прочий реквизит.
Мужчина лет сорока сидел перед зеркалом, а девушка накладывала ему грим: рисовала чёрные брови вразлёт. Оба циркача были одеты в трико. При появлении администратора они прервали занятие и уставились на вошедшего. Толстяк посторонился, пропуская меня.
— Господин из полиции, — сказал он. — Хочет у вас проконсультироваться.
— Это не займёт много времени, — вставил я. — Меня интересуют особенности дрессировки. К кому обращаться, как не к вам?
Толстяк сделал движение, свидетельствующее о желании покинуть комнату, но я стоял в дверях и не сдвинулся ни на шаг.
— Вы знали убитых? — спросил я, обращаясь как бы к обоим дрессировщикам, но глядя на девушку.
Та скосила глаза на мужчину.
— Нет, — ответил циркач. — Мы ответили на все вопросы полиции. У нас не убегали животные.
— Я не по этому поводу.
— А что вам нужно?
Администратор оставил попытки выскользнуть из комнаты и опустился на стул возле двери. Для этого ему пришлось слегка подвинуть сваленные на него разноцветные одежды.
— Вы работаете вместе? — спросил я.
— Да. Это моя дочь Маргарет.
Полицейский взглянул на девушку: тонкий нос, карие глаза, коротко остриженные волнистые волосы. Веснушки на скулах едва заметны.
— А вы? — спросил я циркача.
— О, это Маурицио Великолепный! — встрял администратор. — Вы не могли не видеть его выступлений!
Я, конечно, видел, и не раз.
— Маурицио ваше настоящее имя? — не повернул голову в сторону толстяка, поинтересовался я.
— Нет. Меня зовут Брендон Милнз, — ответил циркач.
— И вы вдвоём занимаетесь животными?
— Не всеми. Только тиграми, львами и леопардами.
— Справляетесь?
— Раньше у нас был помощник. Пришлось уволить.
Пока отец говорил, девушка отошла в сторонку и принялась перекладывать вещи на столике. Было заметно, что она делает это лишь для того, чтобы не стоять столбом.
— Уволить? — переспросил я. — Почему?
— Пил. Звери не выносят запаха алкоголя.
— Беда! — сокрушённо заметил администратор. — Найти толковых помощников очень сложно.
Маурицио Великолепный слегка скривился. Кажется, гримаса адресовалась толстяку, а не помощникам, любящим виски и подверженным прочим грехам.
— Так вы знали убитых? — повторил вопрос я.
Мне не давала покоя мысль о дворецком Адама Болейна. Тот, конечно, приходил не билет на представление купить. Да и вышел он из служебного хода. Вероятно, посещал кого-то из артистов или служащих цирка. Вопрос: зачем?
— Нет, я уже сказал, — ответил циркач. — Вы хотели спросить о дрессировке.
— И вы не знали? — я вперил взор в спину девушки.
— Естественно, нет! — вспыхнул дрессировщик. — На что это вы намекаете?!
— Ни на что, уверяю. Просто мне показалось…
— Оставьте! — резко прервал меня циркач. — Ни я, ни моя дочь не знали маркиза Болейна и его сына!
— Разве мы похожи на аристократов? — спросила вдруг девушка, развернувшись.
Я взглянул ей в глаза. Они хранили безмятежность. Но это спокойствие могло быть показным.
Красивая девушка. Такая вполне могла привлечь внимание повесы и бретёра Адама Болейна. Да и все эти трико, тигры, огонь на сцене… Нет, камердинер убитого приходил в цирк не за контрамаркой!
Примирительно улыбнувшись, я перевёл взгляд на дрессировщика. Тот сидел, насупившись, и сверил меня чёрными, как уголь, глазами. Пальцы на правой руке нервно подёргивались. Возможно, он и его дочь только что разговаривали с дворецким Болейна. И, конечно, мой визит застал их врасплох.
Я присел
