Я хочу, чтобы вы их поймали, — заявила она.
— В каком смысле? Я не общественник и не милиционер.
— Но вы егерь! А они наверняка занимаются там браконьерством!
— С чего вы взяли?
Насколько я понимал, мужчина с женщиной, скорее всего, занимались бы чем-то другим. Вслух я это говорить не стал, но гостья прекрасно меня поняла.
— Вы не знаете моего мужа. Он специально взял её с собой, чтобы похвастать перед ней, какой он охотник. Он и меня для этого с собой таскал. А теперь вот её!
Женщина говорила уверенно. И даже чай она теперь прихлёбывала по-другому, деловито.
— И вы хотите отомстить? — спросил я.
— Нет!
Она решительно тряхнула головой. Лёгкий шарф соскользнул на пол. Светлые кудряшки рассыпались по плечам.
— Я хочу, чтобы вы его поймали. У него будут неприятности. Тогда эта мымра бросит его, и он вернётся в семью.
Я вспомнил красное уверенное лицо её мужа. Его щегольски подстриженные усики. И усомнился.
— И вы для этого приехали из Ленинграда? Вы ведь из Ленинграда?
— Да, — подтвердила женщина. — Я следила за ним, когда он собрался на охоту. Увидела, как он заехал за своей секретаршей прямо к ней домой. И сразу же поехала к вам.
— Неужели нельзя решить всё как-то проще? — спросил я.
— А как? — возразила она.
— Ну, не знаю. Поговорить, хотя бы.
— Вы видели моего мужа?
Да, я его видел.
— Разговаривать с ним бесполезно! — заявила она.
И я был склонен с ней согласиться.
— Только не говорите мне, что я приехала зря, — просительным тоном произнесла женщина.
Нет, она приехала не зря. Но говорить ей это я не стал.
— Я думаю, вам надо вернуться домой. Вы сможете ехать ночью?
— Смогу, — сказала она. — Это моя машина. В смысле, муж мне подарил, но езжу я сама.
В то время подарить жене машину? Нет, её муж был очень непростым человеком. Связываться с таким?
Но я вспомнил, как он торопливо удирал от меня на своей резиновой лодке. И почувствовал, что внутри поднимается азарт.
— Скажите честно, — спросил я женщину. — Ведь вы в прошлый раз останавливались на базе у егеря? И он знал, что вы охотитесь?
— Ну да, — удивлённо кивнула она. — Мой муж всё время ездит к этому Жмыхину. Я думала, он ездит один, или с друзьями, а иногда берёт меня. А оказалось…
— Понятно. Хорошо, вы поезжайте. А я разберусь.
— Вы поймаете его? — настойчиво спросила она. — Если поймаете, то вот…
Она полезла в карман и вытащила оттуда несколько пятидесятирублёвых купюр.
— Вы с ума сошли? Уберите деньги и поезжайте домой.
— Хорошо, — кивнула женщина.
Встала из-за стола, наклонилась и подняла с пола шарф.
— Спасибо за чай.
Я проводил её до двери и посмотрел, как она садится в машину. Мотор завёлся мягко, почти бесшумно. Фары прочертили огненные линии по стене дома. Машина развернулась и покатила к выезду из деревни.
* * *
— Паша! Паша!
Я осторожно постучал в окно участкового и прислушался. В доме было темно. Вот ведь крепко спит! А ещё милиционер.
Немного выждав, я снова постучал в окно.
— Паша! Проснись!
Я почувствовал за спиной какое-то движение и резко обернулся.
Участковый стоял в трёх метрах от меня. Он был босиком, в трусах и в майке.
— Фу, чёрт!
— Ты чего, Андрюха? — вполголоса спросил Павел. — Пьяный, что ли?
— Срочное дело. А ты чего подкрадываешься?
— Да так, — пожал плечами Павел. — Мало ли. Ну, говори — зачем разбудил?
Я в двух словах пересказал ему, что случилось.
— Хочешь прижать Жмыхина? — сразу сообразил Павел.
Я на секунду задумался, а потом кивнул.
— Хочу. Если он виноват — то хочу.
— Ну, нормально.
Павел хлопнул меня по плечу.
— Только как мы доберёмся до озера? Пешком, ночью, по лесу?
Вообще-то, я именно так и предполагал. Потому и отправился к Павлу сразу, не дожидаясь утра. И очень обрадовался, что он согласился мне помочь.
— Если они и будут охотиться — то скорее всего, на уток. На утренней зорьке. А как вернутся на базу — тут мы их и прихватим с поличным.
Павел покачал головой.
— План хорош, но у тебя нога ещё не прошла. Это раз. И вдвоём туда соваться не стоит — это два.
— Почему? — удивился я.
— Потому, Андрюха, что дело серьёзное. Партийный работник — это тебе не хухры-мухры. Ну, прихватим мы их с поличным. Пока до телефона доберёмся, пока я наряд вызову — они от добычи избавятся. И будет наше слово против их слов. А чьё слово перевесит — ты знаешь? Вот и я не знаю. Есть и третье. Если они сегодня утром на охоту не пойдут? Получается, мы зря ноги будем бить туда-сюда.
— А что ты предлагаешь, Паша?
— Идём к Фёдору Игнатьевичу, — решительно заявил участковый. — Он нас на машине на базу подкинет. И свидетелем будет, если что. Погоди тут, я оденусь быстро.
Я присел на завалинку. Павел сполоснул ноги в корыте с водой, которое стояло у крыльца, и ушёл в дом, оставляя за собой мокрые следы.
Яркая звезда, дробясь, отражалась в дрожащей воде. На юге висела полная, чуть розоватая луна, похожая на ухмыляющееся лицо. Пахло яблоками и сырой землёй.
Павел вернулся через десять минут. Он был одет в милицейскую форму, только фуражку оставил дома. На поясном ремне висела кобура.
— Ну, идём!
* * *
На мосту через Песенку стояла тёмная сутулая тень. Мы подошли ближе. Тень повернулась, и я узнал Алексея Дмитриевича Воронцова.
— Доброй ночи, молодые люди! — приветливо поздоровался учитель. — Тоже выбрались посмотреть на Персеиды? Изумительное зрелище!
— На что? — удивился Павел.
— Ну, как же! — укоризненно воскликнул Воронцов. — А ведь я вам рассказывал о них на уроках? Неужели всё забыли? Глядите, вот они!
Алексей Дмитриевич внезапно протянул руку к небу. Я взглянул туда и увидел стремительный росчерк метеора. Яркой линией он прорезал чуть ли не половину неба. Не прошло и секунды, как вспыхнул ещё один росчерк, а за ним ещё и ещё.
— И ведь это лишь начало потока, — прищёлкнув
