— Какова отражающая поверхность аппарата — спросил кто-то из штаба ВВС — вы проводили испытания по дальностям обнаружения его самолетными локаторами?
— Отражающая поверхность, господа — не более десяти квадратных дециметров, это уникальный результат. Более того — предусмотрен режим, когда перед самым объектом или в зоне ПВО он может выключать двигатели и какое-то время планировать, это еще уменьшит заметность. При проверке путем облучения стандартным североамериканским локатором типа Вестингаус, получается что аппарат обнаруживает «лоб в лоб» лишь с пятисот метров — это если локатор в поисковом режиме. На фоне земли — а чаще всего обнаружение будет происходить именно в таких условиях — еще лучше. Ля нас лучше. Сами понимаете, что это — почти невидимка, пятьсот метров это дальность визуального обнаружения.
— А обслуживание?
— Двигатель, который здесь есть — тот же самый, что используется на «Финисте», сверхлегком разведчике-штурмовике. Он доработан — но в критической ситуации можно ставить обычный, финистовский двигатель. Радионезаметность обеспечивается прежде всего за счет конструкции и материалов корпуса.
— Каковы разведывательные возможности аппарата? — конечно же это был представитель десятой эскадрильи САК. Она боролась за выживание, спутники с орбиты давали хорошую картинку, не подвергая риску летный персонал, но было три важных обстоятельства, не позволявших распустить десятую эскадру. Первое — геостационарная орбита была забита и, некоторые сектора земли не просматривались в режиме реального времени. Вторая — у всех стран имелись противоспутниковые ракеты, и даже космические аппараты — истребители спутников. Пока они не использовались — но в случае глобального конфликта в том, что они будут использованы в полном объеме и большая часть разведывательных спутников будет сбита в первые-же часы войны, сомневаться не приходилось. А командованию все равно будет нужна точная и достоверная информация о происходящем. Третья и самая главная — большая часть самолетов десятой САК выполняли не столько разведывательные, сколько разведывательно-ударные задачи и задачи по управлению. Ни один спутник не способен нанеси удар по цели сразу по ее обнаружении — а самолеты десятой САК могли, помимо разведывательной аппаратуры нести торпеды и управляемые ракеты классов «воздух-воздух», «воздух-земля» и «воздух-море».
— Сударь, разведывательные возможности у этого аппарата аналогичны Ворону-3, который, как я смею напомнить, изначально разрабатывался как разведчик. Две видеокамеры, одна для широкоформатного обзора, вторая — с узкофокусным объективом. Первая камера может одновременно контролировать тридцать квадратных километров — при максимальной высоте полета аппарата девять километров. Разрешение второй позволяет делать фотографии и опознавать объекты размером со спичечный коробок, если этот коробок будет находиться на контрастном фоне. Есть модификация с термооптическим прицелом — но она может поставляться отдельно и имеет ограниченные возможности по решению ударных задач. Кроме того — этот аппарат может нести стандартную армейскую лазерную систему наведения на цель — но для этого нужно будет поменять крышки бомболюков, чтобы обеспечить возможность ее работы.
— Каковы возможности по отражению воздушного нападения? У аппарата есть система отстрела инфракрасных ловушек?
— Увы, господа, нет, она слишком тяжела для этого аппарата и дает резкое увеличение ЭПР. Но мы считаем, что это и не нужно. Во-первых, аппарат нужно найти и навести на цель ракеты. Во-вторых — аппарат может перейти на планирование и тогда ракета с инфракрасной головкой наведения, а именно такие и используются в армиях вероятного противника — промахнутся по цели с вероятностью близкой к стопроцентной. Если честно — я больше боюсь авиационных и зенитных пушек, господа а визуальное обнаружение представляется мне более опасным чем радиолокационное или по инфракрасной сигнатуре двигателя. На крайний случай господа — если аппарат и собьют, летчик будет сидеть за тысячи километров от него.
— Но задача простите, не будет выполнена.
— Это обычный риск войны господа. Трудно представить себе выполнение боевой задачи со стопроцентной вероятностью, хотя стремиться к этому, безусловно, надо.
Эту машину осматривали намного дольше, чем вертолеты — так долго, что представитель заводов Северского изошел ядом около своего Ската. Машина и в самом деле была хороша, но, что самое главное — она была относительно дешевой, дешевле обычных истребителей. В последнее время стоимость боевых авиационных комплексов неуклонно росла, а закупали из меньше потому что технические характеристики их были лучше. Молодежь обожала проноситься над землей со скоростью свыше двух скоростей звука, а вот старая гвардия ВВС, люди еще заставшие последние поршневики, желчно напоминали, что как бы не хорош был самолет — он не может быть одновременно в пяти местах. И поэтому, нужно более точно балансировать соотношение стоимость/характеристики/количество, учитывая и этот фактор. А Ворон-5 должен получиться по стоимости и приобретения и эксплуатации чуть ли не на порядок дешевле современного реактивного истребителя.
Наконец, наследник отошел от понравившейся ему машины и обратил высочайшее внимание на стоящий рядом, куда более грозный с виду аппарат.
— Заскучали? — по свойски обратился он к стоящему рядом инженеру-представителю фирмы Северского.
Инженер немного растерялся — он был молод и никак не думал, что наследник престола задаст ему такой вопрос. Он считал представителей венценосной семьи, а тем более наследника престола этакими парящими в небе полубогами, осознающими свою важность и всемерно это подчеркивающими. Но теперь перед ним стоял молодой человек, почти ровесник ему, в летном противоперегрузочном комбинезоне, и он с любопытством и доброжелательностью смотрел на него. А ему надо было не уронить честь семьи и честь марки.
— Ваше Высочество, есть немного…
— Внимательно вас слушаем, господин э…
— Северский. Аркадий Северский, военный инженер шестого разряда.
— Вот как? Дело находится в надежных руках. Вы из семьи Северских?
— Так точно, Ваше Высочество.
В отличие от западных стран, в Российской Империи было принято не распродавать акции на бирже, чтобы потом к управлению семейным делом пришли наемные менеджеры и в погоне за квартальными прибылями и дивидендами угробили будущее фирмы. В Российской Империи было принято, что семейное дело передавалось по наследству из рук в руки, из одного поколения в другое, а дети купцов и удачливых инженеров, основавших крупные машиностроительные общества и товарищества начинали работать на отцовских и дедовских предприятий с детства и с самых низов, а спрос с них был намного строже, чем с обычных работников. Общеизвестны были примеры, когда купеческие сыновья с детства закупали товар в отцовских купеческих домах с пяти, десяти и даже двадцати процентной… надбавкой! И умудрялись торговать, потому что только так отец мог поверить, что дело будет передано в надежные руки и сын не профукает труды отцов и дедов.
