очень большая армия мадьяр движется в нашу сторону, по наши души. Заодно гонец сообщил, что на всякий случай кутригуры договорились с соплеменниками, кочевавшими на правом берегу Днепра, переправились через реку и временно обосновались возле леса, чтобы спрятаться в нем в случае чего.
Хасколд Леворульный, как положено, собрал воинов на тинг. Как ни странно, пригласил и полян, участвовавших в последнем походе. Вопрос дать бой или отступить не обсуждался. Решали, где и как сразиться – засев в крепости или выйти навстречу врагу? Сэконунг был за первый вариант. Мне показалось, что после овладения Киевом, осуществления мечты стать истинным конунгом, у него пропало желание оказаться в Валгалле в ближайшие годы, поэтому и не рвется в бой с сильным противником.
- Лин говорит, что с кочевники глупо воевать в открытом поле, - наверное, вопреки собственному желанию вспомнив обо мне, начал обосновывать свою точку зрения Хасколд Леворульный. – Они будут обстреливать нас издали, избегая рукопашной, только людей зря потеряем. В крепости их луки нам будут не так страшны. Захватывать укрепления кочевники не умеют. Постреляют и уедут.
- Тогда они будут наведываться каждый год. Надо вломить им так, чтобы забыли дорогу сюда, - резонно возразил Хафлиди, опытный воин, приплывший вместе с Фридром. – Я слышал, вы в прошлом году устроили кочевникам хорошую засаду в лесу. Давайте повторим.
- Если бы знать, какой дорогой они пойдут. Уж точно, не той, что в прошлом году, Не за данью едут, - сказал Хасколд Леворульный.
- Договоримся с Ерми, чтобы его люди следили за мадьярами и сообщали нам о передвижениях врага. Заплатим солью или трофейным оружием и доспехами, - предложил я. – Будем знать маршрут мадьяр, устроим засаду. Если не получится, отступим в крепость.
- Если ошибемся, они захватят беззащитную крепость, пока мы будем прятаться в лесу, - сказал Фридр, желая помочь своего корешу-сэконунгу.
Он не учел, что большую часть викингов судьба Киева не интересовала от слова совсем, а поляне плохо понимали, о чем идет речь, ведь я не переводил им, поэтому помалкивали. В итоге проголосовали за мое предложение. Хасколду Леворульному пришлось, скрепя сердцем, согласиться.
61
Наверное, меня можно назвать профессором, если ни академиком, по засадам. Даже не могу сосчитать, сколько я их организовал. Мне хватает одного взгляда на местность, чтобы оценить ее «засадопригодность» по пятибалльной шкале. Нынешняя тянула на пять с плюсом. Я давно не встречал такого идеального места для обстрела лучниками и нападения пехоты – узкую, длинную и почти ровную долину между двумя рядами невысоких холмов с крутыми склонами со стороны дороги, похожую на неглубокое ущелье. Вдобавок почти везде деревья вплотную подступали к грунтовой дороге, которая была шириной всего метра три, две арбы с трудом разъедутся. Нам пришлось немного проредить в верхней части растительность, чтобы не мешала стрелять лучникам – и к встрече врага готовы. О том, что мадьяры переправились на левый берег Днепра и собрались доехать до Самватаса именно по этой дороге, нам сообщили кутригуры. Дорог (тропинки не в счет) через лес сейчас мало, до следующей надо скакать по степи километров тридцать, если ни больше.
С утра небо хмурилось. Дождем так и не разродилось к нашему удовольствию. Не хотелось мокнуть, месить грязь. К полудню начало распогоживаться, задул теплый южный ветер. Складывалось впечатление, что именно он и принес к нам непрошенных гостей.
Передовой отряд мадьяр был из трех десятков всадников. Судя по тому, что кольчуга только у одного, а металлические шлемы у каждого пятого или даже шестого, это беднота и новобранцы, расходный материал. Небольшие круглые щиты были закинуты за спину. Вооружены копьем длиной около двух метров, палашом и луком, причем сагайдак приторочен к седлу слева и сзади седла. Двигались кочевники медленно, осторожно, внимательно вглядываясь в лес на склонах холмов. Я сперва подумал, что ведут себя так по неопытности. Впервые глубоко забрались в лес, вот и очкуют. Позже понял, что кочевники боятся попасть в засаду. Видимо, мадьяры в начале лета проехались по маршруту погибшего отряда и выведали, что с ним случилось. Даже в такой глухомани, какой сейчас являются земли полян, особенно на правобережье Днепра, обязательно кто-нибудь увидит что-нибудь лишнее, Да и опытный охотник, каковых сейчас уйма, запросто прочитает по следам историю гибели отряда кочевников, сунувшихся в малознакомый и потому враждебный им ареал. Они проехали, не заметив, мимо первой группы наших воинов, которые должны были по сигналу рога свалить деревья и перекрыть мадьярской армии путь к отступлению. Там были поляне, которые умеют маскироваться в лесу. Скандинавы тоже умели, но не желали. Они, конечно, затаились, когда приблизились конные кочевники, но были обнаружены. Заорав так, будто получили копытом в пах, мадьяры начали разворачиваться, чтобы удрать. Поняв, что засаду раскрыли, наши лучники обсыпали их стрелами, но убили не всех, как минимум, два кочевника спаслись. Впрочем, это было неважно. Соратники услышали их крики и, не дожидаясь возвращения дозора, развернулись и поскакали в степь.
- Не получилось! – огорченно кинул Хафлиди, который прятался неподалеку от меня.
- Да, - согласился я. – Надо быстро возвращаться в Самватас, чтобы мадьяры не опередили нас, проехав по другой дороге.
Почти весь наш отряд прибыл сюда верхом на лошадях. Пеших посадили на трофейных. На некоторых лошадях ехало по два человека. Хасколд Леворульный и Фридр скакали во главе отряда. У обоих лица были довольные, словно засада удалась, взяли богатые трофеи. Пусть получилось плохо, зато будет так, как они хотели.
62
В последнее время я чаще осаждал крепости, чем защищал. Теперь вот пришлось посмотреть на осаду с обратной стороны. Делал это с юго-западной угловой башни. Рядом со мной стояли воины-лучники, поляне. Скандинавы предпочли остаться на сторожевом ходе, чтобы сразиться с врагами врукопашную. Впрочем, с таким же успехом они могли расположиться и у подножия с внутренней стороны стены из срубов, потому что мадьяры штурмовать Киев не собирались. Они остановились на безопасном расстоянии. Лучник точно знает, где его могут достать. Смотрели на укрепления молча. Только их лошади иногда фыркали, словно озвучивая невеселые мысли наездников. Лошади у всех низкорослые, мелкие, но выносливые. Наверное, следом идет большой табун запасных. У всех воинов передового отряда есть кольчуга или пластинчатый/чешуйчатый доспех, но у некоторых из копыт, нарезанных пластинами. Впрочем, последний вариант защищает не хуже, а весит меньше и стоит намного дешевле, Зато шлемы у большинства были
