Богу!
Умывшись, я направился на кухню выпить кофе.
— Выглядишь не очень, краше в гроб кладут. — такими словами встретил меня на кухне Валера, пьющий чай с печеньем. — Я уж пару раз хотел реанимационные мероприятия проводить, когда казалось, что ты во сне дышать переставал…
— Правильно сделал, что не стал, как бы я потом жить продолжал, зная, что мне какой-то мужик «дыхание рот в рот» делал! — попытался я пошутить.
— Зря ты иронизируешь, Алексей, мы с твоей мамой от тебя больше часа не отходили. — Валера мой шутливый тон не принял.
— Валер, а давай сегодня выпьем, стресс надо снять, да и в качестве снотворного… — спросил я.
— Мысль, конечно, дельная, именно так мы стресс и снимали в… — он споткнулся, — Короче, давай! У меня тоже сегодня денёк тот ещё был! Но ты мне сейчас пообещаешь, что по пьянке меня в лягушку не превратишь!.. — он улыбнулся, но в голосе чувствовалась опаска.
— Не говори глупостей. — я отмахнулся.
Приём пациентов прошел стандартно, свои новые способности я не применял, зачем? Во-первых, не было надобности, должно было хватить и препарата, да и «озорства», присущего молодости, у меня изрядно поубавилось. Во-вторых, при одном воспоминании о «состоянии измененного сознания», начинала болеть голова и слегка подташнивало. Я чувствовал, что стоит мне очень сильно захотеть, и я «смогу», но вот именно этого «захотеть» я и «не хотел».
Когда с работы пришел отец, мама просветила его обо всём произошедшем.
— Сын, ты как? — спросил отец.
— Нормально, пап. — с улыбкой ответил я.
Этого отцу оказалось достаточно.
Поужинав, я сказал родителям, что мне надо побыть одному, и ночевать буду на съёмной квартире. Валера меня поддержал и заверил их, что он за мной проследит, после чего мы с ним собрались и вышли на улицу.
Пока машина грелась, мы с Валерой решили, что пить будем водку, а так как на съёмной квартире не осталось алкоголя и продуктов, дорога туда лежала через магазин, в котором мы закупились «по полной», помимо нужных продуктов и алкоголя для сегодняшнего вечера, набрали всяких вкусняшек впрок. Не забыл я купить и шампанское, под едкие комментарии Валеры.
Добравшись до квартиры, мы сунули водку в морозильник, а сами, порезав колбасу и хлеб, открыв банку с маринованными огурцами и помидорами, накрыли в гостиной стол.
— Ну что, Валера, настало твоё время! — я достал из кармана пакетик со своим препаратом и положил на столик.
— Это то, о чём я думаю? — спросил Валера.
— Именно. Разбавь в стакане с водой и пей.
— Ну, Алексей, спасибо! — Валера исчез на кухне.
Спустя некоторое время, он вернулся и спросил:
— А с водкой можно мешать?
— Нужно! — успокоил я его.
— Ну, тогда за твой химический талант! — поднял Валера рюмку.
— Ага, за талант. — не стал я возражать.
Мы выпили и закусили.
— Как препарат действует, объяснять не надо? — улыбнулся я.
— Матанцев просветил. — ответил Валера.
Мы налили ещё и выпили.
— Слушай, Алексей, — начал Валера, после третьей рюмки, — а сегодня, ну с нарками этими, ты сам-то что чувствовал?
Не смотря на первую «эйфорию» от выпитой водки, голова была достаточно ясной, и вопрос Валеры заставил меня задуматься, но не о том, о чём он меня спрашивал, а о том, стоит ли мне вообще с кем-либо общаться на эту тему.
— Валера, ты меня сейчас в каком качестве спрашиваешь, в качестве опера или товарища?
— Понимаешь, Алексей, интересуюсь я, прежде всего, с точки зрения обеспечения твоей безопасности, а уже потом идёт всё остальное. Пойми, мы, я имею ввиду меня, Матанцева и Володю, зла тебе не желаем, у нас взаимовыгодные отношения, строящиеся вокруг твоих способностей. Сегодня ты продемонстрировал такое, учитывать которое в будущем мы просто обязаны. Ты меня пойми, — он сделал паузу, — доложить о произошедшем Матанцеву я просто обязан.
— Понимаю. — я разлил водку. — За честность?
— Давай.
«Да, шила в мешке не утаишь, мне ещё самому надо разобраться с этим „изменённым сознанием“, кроме того, бояться они меня может и не будут, но вот опасаться — точно! Что неплохо». — думал я, прожёвывая маринованный огурчик.
— Валера, а ты не боишься, что я, прямо сейчас, прямо здесь, прикажу тебе забыть обо всём, что ты сегодня видел? — спросил я его с улыбкой, внутренне приготовившись к любой реакции Валеры.
— А ты можешь? — он выпрямился и подобрался.
— Мне кажется, да.
— Ты не станешь этого делать, не в твоём это характере. — сказал он спокойно.
— Думаешь, просчитал меня? — решил я обострить, может чего лишнего скажет.
— Нет, не просчитал, просто чувствую так. Тебе, может быть, и восемнадцати нет, а мозги у тебя здорово соображают. Глупостей не наделаешь, мне ещё Матанцев говорил, это сыграло не последнюю роль, когда он с тобой на сотрудничество согласился.
— Прав ты, Валера, это меня после водки на подвиги потянуло, извини. — я сделал вид, что смущаюсь.
— Вот только не надо мне тут раскаянье изображать, — он усмехнулся, — мал ты ещё провокации устраивать!
— Но, согласись, Валера, очко-то сжалось? — я улыбался.
— Сжалось, отрицать не буду, особенно после того, что я сегодня видел и сам чувствовал. — сказал он серьёзно.
— За взаимопонимание? — предложил я очередной тост.
— Давай!
«Интересно, а под алкоголем я могу в своё „состояние“ входить?» — пришла очередная «гениальная» мысля. К этому моменту я уже достаточно расслабился, да и чувствовал себя неплохо.
— Валер, ты там про обеспечение безопасности что-то говорил?
— Угу. — он жевал помидорку.
— А можешь поподробнее? — попросил я.
— Могу, — Валера дожевал и вытер руки салфеткой, — здесь два аспекта. Первый — собственно твоя безопасность. Второй — в свете сегодняшних событий — устранение последствий уже твоих необдуманных действий. — он сделал паузу и выразительно на меня посмотрел. — Начнём со второго. Применяй свои способности только в крайних случаях, когда не будет другого выхода. Надеюсь, ты это и сам понимаешь?
— Понимаю. — я кивнул головой, соглашаясь со справедливостью слов Валеры.
— Очень хорошо. А теперь по первому аспекту. — продолжил он. — Мне необходимо понимать, до какой степени ты можешь защитить себя самостоятельно, учитывая то, что я сегодня видел и испытал на себе, чтобы, при возникновении критической ситуации, правильно оценить приоритеты. — Валера откинулся на спинку дивана и всем своим видом продемонстрировал готовность слушать.
«Ну, держись, Штирлиц хренов!» — подумал я, и усилием воли нырнул в «состояние изменённого сознания».
Комната неуловимо изменилась, появились «дымки» аур. Ярким пятном, на фоне всего остального, выделялась аура Валеры. Несмотря на усиливающеюся головную боль, я не смог отказать себе в удовольствии рассмотреть её повнимательнее. Всё
