— Что, мое серебро не все разворовали? — король засмеялся, любуясь кораблем. — Отличная посудина для боя.
— Парни нас найдут? — спросил я.
Перед атакой на Глор мы не договаривались о своих действиях в случае неудачи. Король считал, что неудач не бывает.
— А куда им еще идти? — Эшенба тряхнул связкой дротиков. — Смелее, Либен. Или ты окончательно стал девчонкой?
Мы бежали к «Клинку Севера». Верфи были пустынны. Я заметил лишь одного человека, выглянувшего из-за штабеля досок. Узрев нас, этот умник со всех ног кинулся в сторону лабиринта лачуг старых мастерских.
Рядом с нами возвышалось огромное тело дромона. Широкие рабочие сходни приглашали взойти.
— Живее, мои сладкие, — король пнул Жани, тянущую не поспевающего мальчика, и пошел следом. Я вдруг понял, что они все-таки похожи: король и маленький Макакс. Даже хромали оба на левую ногу.
Ветер совершенно утих. Еще плескали встревоженные волны о пристань, но сияло солнце. Три драккара замедлили ход, видимо, решая, куда взять курс. Настала странная тишина. Вымершие верфи, дымы над городом…
— Недурно, — Эшенба оглядел корабль, — скамьи гребцов, высокие мачты, защищенное щитами «воронье гнездо», помосты, украшенные резьбой. Еще кое-где валялись доски и инструменты, на щиты не были нанесены гербы и цвета владельца, но рангоут и такелаж были в полном порядке. На носу уже установили эвфитон, — из тех, что при лорде-Командоре было принято именовать «крупными». Честно говоря, я не думал, что в Глоре еще сохранились столь мощные орудия. Надо же, подрядчик не собирался хитрить. Правда, на корме успели установить лишь станины эвфитонов. Огромные «плечи», тщательно упакованные тюки с толстыми тетивами, лежали у резного борта.
Мы смотрели, очарованные, — время словно прыгнуло назад, и мы снова вернулись во времена великого Флота. Вопль на берегу вернул нас к реальности.
— Наши удирают, — сказал Джоу.
Я видел десяток человек, бегущих вдоль пирса: всё, что осталось от нашей армии.
— Что встали?! — заорал мне король. — Готовьтесь, девочки. Главное — впереди!
Парни лезли по сходням. Забрызганный кровью Ри-Рыбоед, Боров с огромной алебардой на плече, остальные… Я удивился, — старик Сургуч уцелел. Лысина замотана тряпкой, шея в крови, — судя по всему, ухо отсекли, — но на ногах стоит.
— Что ж вы, цыплята? — король засмеялся. — Было страшно?
— Мы вошли в арсенал, как нож в голое пузо, — Ри-Рыбоед пытался отдышаться. — Но там один капитан Элки знает сколько дверей. Все бегали вперемешку: стражники, наши, какие-то лорды.
— И вы обделались?
— Нам просто не хватило людей удержать все выходы.
— А заложники?
— Мы взяли десятка два, но некому было их охранять. Городские парни скисли…
— Заткнись! — король пнул Рыбоеда в грудь и того снесло на скамьи гребцов. — Где мой советник? Где эта крыса?
— Закройщик сгинул еще до ворот Цитадели, — объяснил, пятясь, Боров. — Его охранял Лучок, но арбалетчики с башни… Лучка, в общем, убили, и…
— Заткнись, — король ударил Борова связкой дротиков. — Потом будете врать. Готовьтесь к бою. Вон ваши друзья…
На причале показалась первая группка преследователей…
Король командовал, мы спешили, — требовалось хотя бы попытаться отвести «Клинок Севера» от пирса. Проделать это нашими жалкими силами было почти невозможно. Но иначе бы атаковали весь длинный борт дромона. Городская стража трусливее маленьких детей, но строй в несколько сот щитов, прикрытых арбалетчиками, нам не удержать. Если они подтянут легкие эвфитоны…
В любом случае, у нас в запасе еще имелось какое-то количество времени. Пока среди строений верфи мелькало всего несколько человек, благоразумно не приближающихся к «Клинку Севера». За ними следил Коротышка, — лучший из оставшихся у нас стрелков.
Поднять удалось только кливер. «Клинок Севера» задумчиво решал — оживать ему или нет? Мы подыхали, надрываясь: дромон — кораблик не для полутора десятка человек. Боги веселились, но не вмешивались. От настила пристани борт уже отделяло расстояние шага в два. Брехун лупил обухом топора, избавляясь от вцепившихся в борт сходен. Мы с Сургучом отталкивались, упираясь неподъемным веслом в пирс, когда какой-то ловкач пустил «болт». Старик оперся об меня плечом и сполз на палубу. «Болт» точнехонько пронзил ему горло. Глаза Сургуча закрылись, алая кровь стекала по рыжему оперению «болта».
Коротышка выстрелил куда-то в сторону груды бочек. Король вскочил на борт и заревел:
— Я. Тебя. Отыщу.
С берега что-то заорали в ответ, но я не расслышал. От усилия хрустела спина. Наконец весло перестало доставать пирс. Мы медленно дрейфовали прочь от верфи. Джоу и Рыбоед у штурвала прилагали немыслимые усилия, чтобы направить «Клинок» к свободе.
Король задумчиво смотрел на Цитадель. Его не оставляла мысль атаковать.
— Сигналят, — сказал Коротышка, возясь с арбалетом.
Я заметил две фигуры, забравшиеся на штабель бревен. В руках у одной ярко поблескивала звездочка зеркала.
— Кажется, та девка, — прохрипел король. — Вот с кем я когда-нибудь повеселюсь.
Сигнальщики замерли. Кто им отвечает, я разглядел без труда. Ответный зайчик засверкал с борта одного из драккаров. Через мгновение все три судна двинулись нам наперерез.
— Что ж, хоть видно кого убивать, — заметил Эшенба и раскашлялся своим живым смехом. — Эй, хватит возиться!
Джоу и Рыбоед бросили штурвал. Было понятно, что неповоротливому «Клинку» не удастся пройти мимо юрких драккаров.
— Либен, помоги девочкам, — король кивнул на носовой эвфитон, с которого Ри-Рыбоед уже сдирал чехол.
Мы развернули орудие. Рыбоед и Сельв-Северянин ухватились за рукояти взвода. Защелкали плохо смазанные рычаги. Я осмотрел карро, — их было всего три, — хорошо отшлифованные, приятные взгляду деревянные стрелы толщиной с голову и длиной в два человеческих роста. Но зазубренный массивный наконечник имелся только на одной. Карро приготовили для испытаний, и наконечники оружейникам были не слишком-то нужны.
— Вряд ли нам дадут вволю пострелять, — философски заметил Рыбоед.
— А я бы не отказался, — заметил Сельв-Северянин, хлопая по ложу орудия. — Срежем их первой, а, милорд?
Я кивнул. Мы уложили округлое тело стрелы в боевой желоб. Хищный наконечник глянул в сторону драккаров. Я пихнул Северянина, — у него был самый верный глаз.
— В того, что сигналил, — подсказал Рыбоед.
— Корму ему оторву, — заверил Сельв. Он суеверно сплюнул в ладонь, протер слюнями наконечник и припал к прицелу. Драккар сам вплывал в деревянную, пересеченную тонкими серебряными нитями, рамку прицела. Наш наводчик ухватился за рукоять спуска. Мы затаили дыхание.
