На первый порт наткнулись примерно посередине аппендикса, куда нас затолкала воронка залива. Порт был рыбачий, или нечто похожее — все те же одномачтовые кораблики, густо стоящие между берегом и прикрывающими их со стороны залива островами. Прошли мимо, даже казаки уже не заинтересовались такой добычей, их галеры и так в воде сидели по самые уключины. Преувеличиваю, конечно, но с некоторой долей истины — пришлось даже получать с них согласие, выбрасывать часть добра, если погода, которая нас откровенно баловала, ухудшиться.
На подходе к городу, нас встретила артиллерийская батарея. На полноценный форт она не тянула, но стреляла густо и яростно. Даже не спросили, кто мы такие, а вдруг мы торговцы! Пришлось наказывать.
Пока фрегат вяло посылал снаряды в сторону батареи, из-за границ, обозначенных ей как опасные, а казаки высаживались на берег ниже батареи — думал, зачем тут эта батарея? Пролив в этом месте широкий, дальность и калибр у батареи небольшой — зачем же ее тут поставили? Стал приглядываться к воде. Светлая. Вода была светлая, густеющая в синеву только перед мысом с батареей. Ай, молодцы, перекрыли фарватер. А вокруг него мели. Только ведь это палка о двух концах.
Прекратили обстрел — казаки закидали батарею гранатами и теперь густо лезли на низкие стены батареи, используя весла с галер — интересный вариант, надо будет запомнить. Шансов у батареи не было никаких. Хотя без потерь, увы, не обошлись.
Но на помощь батарее уже спешили два фрегата и шхуна из городской бухты. Да и в самой бухте просматривалось несколько военных кораблей и две крепости — одна у берега, а вторая на высоком холме. Шансов на штурм города нашими силами не было никаких. Но немного напакостить шашлыку мы сможем.
Подтянулся к фарватеру, встав чуть ниже батареи. Фрегаты шли на абордаж, явно не понимая всей опасности, и надеялись, что захваченная батарея отреагировать не успеет. Она и не успела. Да и не надо этого было. Выждав, когда фрегаты, один за другим, втянуться в узкое место, наш фрегат открыл ураганный огонь фугасами, накрыв оба фрегата первым же залпом, уж больно удобно они шли, все перелеты в первого доставались второму.
Жаль, что фугасы у нас пороховые. Орел бы возился гораздо меньше. Взгрустнул по Орлу, наблюдая, ушедшие на треть высоты в воду мачты фрегатов. Шхуна решила не искушать судьбу и развернулась в порт. Хотя она и могла бы, наверное, пройти по фарватеру — но только она. Для больших кораблей глубины фарватера с затопленными фрегатами будет явно мало.
В бухте царило оживление. Фрегаты и шхуны снимались с якорей и распускали паруса. Что именно они собираются делать, было не совсем понятно, они же лучше меня должны свою бухту знать, и не могут ни видеть, по торчащим на фарватере мачтам, что им меня не взять. Хотя, это еще не значит, что они не будут пробовать.
Оттянулись еще ниже от батареи. Казаки тщательно выгребали из неё огневые припасы и скатывали ядра со стен в море. Даже пушку одну сбросили, но на одной и ограничились, больно уж тяжелая, ядра — они полегче, а без них батарея, временно, будет не страшна.
На их месте, подорвал бы пушки, но казаки явно пожалели порох, который они предпочли забрать с собой. Надо будет провести беседу, чтобы не экономили в мелочах, взорвать пушки важнее.
Османы наплывали на фарватер плотной группой, по которой было не грех израсходовать пару десятков снарядов. Казаки, под грохот нашей перестрелки, скатывались со стен батареи и ползли, под грузом экспроприированного к галерам. Наш фрегат вяло отвечал на массированные залпы толпящегося перед фарватером османского флота. Один фрегат все же попытался протиснуться, но застрял между первым и вторым затопленными. Перенесли весь огонь на неподвижную цель. Будет третьим. Третьему даже тонуть было некуда, он набрал воды и лег на борт, положив мачты на предательскую мель, которая сыграла с османами злую шутку. Остальные оттянулись обратно в бухту и попытались послать абордаж на шлюпках. Совсем из ума выжили. Не жалко им свой гарнизон. Подпустил шлюпки в упор и прошелся по ним картечью. Две галеры казаков вышли из-за борта фрегата, где они прятались от случайных ядер и окончательно доказали османам всю бессмысленность этой затеи. Хотя, не будь у нас такой скорострельности, затея могла бы и удаться.
На батарее уже копошились османы, пришлось потратить немного фугасов и туда, давая понять, что активные действия на батарее противопоказаны. Временно затихли.
До порта было далековато, километра три. Не достать. Хотя, почему не достать?
Дал команду выставлять гики на мористый борт и сбрасывать с ноков, то есть кончиков, гиков, канаты в галеры, вновь укрывшиеся за бортом фрегата. Командам галер велел цеплять канаты к галерам и выбирать их всем гуртом. Фрегат накренился. Замерял угол наклона и покрикивал на галеры. Вот теперь нормально, остальной угол, выберем подъемом стволов.
Накренившийся фрегат сделал первый пристрелочный выстрел по порту. Аж семь секунд ждали результата. Недолет. Начали пристрелку. На четвертом снаряде накрыли город, и перешли на ураганный темп, стремясь израсходовать все фугасы, какие оставались. Много было недолетов, пришлось еще поднимать стволы. Теперь снаряды рвались на склоне горы, прямо в жилых кварталах городка, карабкающегося по этому склону к вершине, которую оседлала большая крепость, так и не сделавшая ни единого выстрела. Все недолеты ложились по порту. Сожгли полторы сотни оставшихся фугасов, и дал команду на бегство. Стрелять по городу картечью с трех километров было совершенно бесперспективно. Но городу и порту хватило и этого. Особенно порту. Куда то там удачно попали, полыхало знатно.
Надеюсь, султан прислушается к своему паше. Может, конечно, и обратный вывод сделать, что мы бяки, и с нами надо воевать. Но этот вывод он и так уже сделал, потеряв насиженное предками место — хуже уже не будет. А вот если он умный, то задумается, надо ли ему еще и кучу прибрежных городов терять, вдобавок к столице.
Наша тройка уходила из воронки залива поздним вечером, ненадолго задержавшись в маленьком порту, негостеприимно встретившим десант казаков. Не надо было сюда лезть, особенно без фугасов. Все что хотел сказать султану — уже сказал. А тут только людей зря потеряли. Порт, конечно сожгли. Вручную. Но оно того не стоило.
На рассвете четвертого дня после Смирны, поднялись обратно к нашей ловушке пополнившейся еще пятью представителями племя водоплавающих. Надо завязывать с этим хомячеством — ну куда мне четыре десятка полноценных торговых судов, причем, без экипажей, команды которых, в большинстве своем, займутся строительными проектами. Надо возвращаться к Азову и заниматься торговым портом.
С мыслями об этом шел по проливам, и обменивался любезностями с Дарданеллами, куда, кстати, сгрузили весь захваченный порох. С казаками за него обещал рассчитаться в Константинополе.
Мраморное море предстало совершенно пустынным, народ попрятался, даже рыбачьих лодок заметно не было.
В бухте Золотого Рога заканчивали погрузку очередной карусели. Добавили им под загрузку еще восемь торговцев, только два из которых были пустые, и устроили очередное отмечание удачной охоты, с дележом, выкупом груза и руганью. Все как обычно. Скучно.
Обсуждали с казаками дальнейшие рейды. Настаивал, что бы ходили в них постоянно, и особенно шерстили побережья. Фрегат оставляю им для артиллерийской поддержки, с капитаном казаки уже знакомы. Только просил не подставляться, и на форты не лезть.
Снаряды, на остающийся фрегат собрали со всего конвоя, оставив конвою одну картечь.
Пора временно завязывать с проливами и заниматься делом, пусть теперь Крюйс за все отвечает, ему же и вся слава пусть достается — мне лишний раз выпячиваться не резон, мне работать надо.
Пора разбираться с огромными потоками добра, стекающимися в Азов и Таганрог. Надо организовывать переселенцев и отправлять их к Цимлянску, а там и новый лагерь ставить. Снабжение контролировать. Одним словом, разгребать бардак, образовавшийся в большом количестве. А если Шереметьев уже начал поход на Крым, то скоро будет совсем жарко. А потом еще и султан ответный удар нанести должен. Цейтнот разрастается.
Карусель еще грузили. Поговорил с гроссмейстером, наметили планы по будущему триумвирату, обсудили политические аспекты. Обсудили мои предвиденья, касающиеся штурма и его сроков, а так же способов отражения атаки. Напомнил рыцарю про заложников визиря, которые ждали моего голубя мира в крепости. Поделился с ними мыслью, что теперь, наверное, задержусь в России, приводить в порядок дела и снабжение. На всякий случай, предложил подумать о церемонии встречи Петра — он наверняка посетит Константинополь, и надо все сделать в лучшем виде.
Сообщил, что за своей долей пришлю суда попозже — мне ее пока держать негде, а на улице такое не сложишь. Взял с собой немного денег — немного, это примерно на пять орлов по себестоимости. Два морпеха еле унесли.
