И в России, ставшей одним из лидеров мировой науки, будет популярным естествознание, а не интеллигентское самокопание?
То самое, которым я, чёрт побери, сейчас и занимаюсь. Вот зараза! Эта дрянь что, в каждом русском на генетическом уровне заложена? Всё, хватит этих дурацких рефлексий! Рубикон перейдён! Так нечего сопли распускать! Хорош бы я был, если через пару дней вернулся в Питер и заявил Барклаю, что передумал. Вперёд!
Поздняя осень не самое подходящее время для поездок, поэтому люди без особой необходимости дома не покидают. Была скучной не только сама дорога, но и на постоялых дворах весьма невесело, зато любой гость воспринимался хозяевами с особым радушием – каждая лишняя копейка в этот мёртвый сезон для них – приятная неожиданность. Правда и меню достаточно ограниченное, что и понятно: какой смысл стараться с широким выбором блюд, если посетители даже не каждый день появляются? Так что в основном питались мы с Тихоном традиционными щами да кашей.
Когда-нибудь кончается не только всё хорошее, но и всё унылое – через несколько дней показались места, ставшие уже для меня чуть ли не родными. Несмотря на то, что ничего неожиданного в этом не было, сердце стало биться о рёбра сильнее и чаще, я с трудом сдерживался от того, чтобы не пустить Афину в галоп.
А усадьба выглядела достаточно тускло, это вам не лето: облетела зелень с деревьев и живой изгороди, белые с голубым стены вымокли до полной серости как белого, так и голубого. Во дворе ни души, хотя дождя сегодня не было, однако ворота открыты – ну хоть это хорошо.
Спрыгнув со своей лошадки я торопливо передал поводья Тихону и чуть ли не бегом направился ко входу. Наше прибытие уже было замечено, и из дверей навстречу вышел лакей.
— Что угодно господину офицеру?
— Здравствуй, не узнаёшь? — я снял шляпу.
— Ва-ва-ваше благородие! Господин Демидов! Вот радость-то! Проходите, милости просим. Вот барин-то обрадуется!
Похоже, что моё появление его как минимум не расстроило. Значит, ничего особо неприятного здесь не произошло – уже неплохо.
— Сергей Васильевич дома? А барышня?
— Все дома, все. Правда, молодой господин месяца два как на службу уехал. Сенька! — это он уже пареньку, высунувшемуся из-за одной из дверей. — Быстро прими у барина шинель! А я пока его высокоблагородие покличу, сей момент!
И затопал по левому коридору. А в правом хлопнула дверь, и послышался голос, от которого перехватило дыхание:
— Добро пожаловать, господин офицер, чему обязаны вашим визитом… Ва-а-ади-и-им!
Вот интересно: как она умудрилась в своём платье до пола за секунды пролететь с десяток метров по паркету и повиснуть у меня на шее?
Я еле успел подхватить Настю и прижать к себе. А ведь мне требовалось только слегка повернуться и сделать загребущие движения руками.
Господи! Какое же у неё хрупкое на ощупь тело – даже обнять как следует страшно, так и ждёшь, что косточки захрустят.
Вот удивительно: моя Ленка очень изящна, но, обнимая, чувствовал упругость и силу её тела. Настенька с виду достаточно… Коренаста? Ни в коем случае – просто производит впечатление именно… "скво", что ли? Грация, гармония и уверенность в каждом движении…
И при этом нисколько не складывается впечатление, что "коня на скаку…" и "в горящую избу…"
Нет. Всё равно не передать, женщины – описанию не поддаются.
— Здравствуй, Настя, — меня просто захлестнуло нежностью, — я очень, очень соскучился.
— И я. Ты, судя по всему, ненадолго?
— Конечно нет. Мне и вообще было не положено заезжать.
— Попробовал бы не заехать, — слегка стукнула меня кулачком в грудь любимая. — Сразу мог бы себе другую невесту искать…
— Ну, здравствуй, Вадим, — весело и громко прозвучал за спиной голос подполковника.
Вот ёпрст! Он что, на кошачьих лапах ходит? Или у меня все органы чувств кроме осязания отключились?
Заставив себя разомкнуть объятия, я повернулся к Сокову:
— Рад вас приветствовать, Сергей Васильевич!
— Добро пожаловать! Не узнать тебя право – эким соколом выглядишь.
Просто напрашивается следующая фраза из уст моего будущего тестя: "А ну, поворотись-ка, сынку…" и далее по тексту бессмертного творения Николая Васильевича.
— Военная форма красит любого мужчину, — по выражению лица подполковника было видно, что мой ответ пришёлся по душе.
— Не любого. Но тебе явно к лицу. В пионерах значит?
— Так точно, Сергей Васильевич, следую из столицы в Ригу, для прохождения службы в инженерно-минёрном батальоне Первого пионерного полка.
— Молодец! Ох, ты! — старый вояка заметил наконец тёмно-красный крестик на моём мундире. За что орден?
— За химию, Сергей Васильевич, я же вам сообщал, что вместе с Филиппом Степановичем, мы открыли два новых элемента…
— А я, почему про это ничего не знаю? — капризно надула губки Настя.
— Так и Сергею Васильевичу я не писал того, что писал тебе.
Временно крыть нечем. Но контраргумент моя невеста найдёт. И наверняка достаточно быстро. Женщины вообще соображают стремительно. В плохом для нас, мужчин, смысле: они умеют почти мгновенно понять основную тему любого бытового разговора, и тут же включиться в него. Я, в своё время, обратил на это внимание и просто был поражён: сидят две женщины и болтают без умолку. О ЧЁМ? Подслушать не пытался, но эмоций на лице до чёрта, губы шевелятся без остановки. Подходит третья и мгновенно "вливается" в разговор. МГНОВЕННО!
Мало того: "вторая" уходит по каким-то своим делам, появляется "четвёртая" – и тоже сразу "в теме"…
Откуда у них столько информации, чтобы вести эти бесконечные разговоры???
Нам, мужикам, этого никогда не понять.
Но подполковник, хоть и на время, перехватил инициативу:
— Такой орден… И ты поручик?
— За мной сохранён чин адъюнкта. Поручик я только в войсках. Насколько я помню, Светлейший князь Потёмкин, тоже являлся поручиком, будучи при этом камергером. А Владимир вручён лично государем – не отказываться же было…
— Что-о-о!? Ты видел императора и не написал об этом!? — ну я же говорю, что женщины долго просто присутствовать при разговоре не умеют. Однако сейчас можно было бы понять эмоции, даже если бы на Настином месте был весьма выдержанный мужчина – скрыть такое… Но я же ведь просто хвастаться не хотел, а она просто испепеляет своими чёрными глазищами…
— А ну остынь, дочка, — благодушно усмехнулся Соков, — я тоже об этом не знал, но узнать приятно. Вадим, непременно нам об этом расскажешь, хорошо?
