Стейс Крамер - Необычайное похищение (СИ)

ГЛАВА 20

Отряд Сотникова удачно проскочил под носом Сапеги в Александровскую слободу. Здесь кавалеристы Сотникова соединились с крестьянскими ополченцами. Мужики были готовы умереть, сражаясь с иноземной наемной ратью.

Осталось спровоцировать Сапеги на штурм. Вылазкой отряда добровольцев это удалось.

Хотя войско Сапеги превосходило численностью защитников слободы, был реальный шанс не только устоять, но и нанести противнику сокрушительный удар.

Еще до прихода отряда Сотникова Сапеги снял блокаду Троице-Сергеевой лавры и перебросил все силы сюда, надеясь собрать их в кулак. Польский полководец рассчитывал перегруппироваться и захватить Александровскую слободу сходу, а затем перерезать отход Скопин-Шуйского к Москве, пока Дмитрий Самозванец при поддержке короля Сигизмунда добивают Василия Шуйского.

Но новость о разгроме царевича Владислава спутала все карты. И Сапеги теперь подумывал: не уйти ли ближе к основному польскому войску, расположенному под Смоленском. Но Александровская слобода была интересна тем, что там планировалось захватить богатую добычу.

Вылазки добровольцев создали у Сапеги иллюзию, что обороняющиеся пытаются вырваться из слободы мелкими группами, прихватив с собой ценности. И Сапеги решился на штурм.

Большая часть обороняющихся — мужицкое ополчение с косами и вилами. Но с ними сам Алексей Сотников, чья слава уже гремела по Руси! Простые крестьяне убрали животы и были готовы умереть за Родину. Алексей накануне штурма попробовал себя в роли оратора. Он обратился к ополченцам с краткой, но зажигательной речью. Напомнил, что в первую очередь для каждого человека важнее всего его собственная страна, а также вера. И Бог всегда помогает верным своей Земле и вере.

Взволнованная патриотическая речь произвела впечатление как на собравшихся, так и на самого Алексея. Он решил, что будет теперь часто вдохновлять бойцов таким вот образом.

Штурм выдался ожесточенный. Алексей и Аленушка были на наиболее проблемных участках вырытого у стен вала и вдохновляли русских воинов, но сами первое время в бой не вступали.

Алексей почти восстановился от ран и уверенно командовал. Стрельцы вели огонь из мушкетов, часть мужиков перезаряжала оружие. Интенсивный огонь выкашивал ляхов и их союзников.

Польский полководец решил не бросить в бой сразу все силы, но когда первая волна штурма захлебнулось, разъяренный Сапеги приказал:

— Труби в атаку резервам!

И тысячи наемников, собранные со всей Европы и части Азии, устремились на отчаянный штурм.

Однако на пытающуюся взобраться по стенам свору полился кипяток. Наемники, ошпаренные и ослепшие, останавливались, пятились назад, но натыкались на копья задних шеренг, корчились и умирали, словно проткнутые булавками жуки.

Напирающие топтали упавших воинов сапогами и сами лезли на стены. Но ничего победоносного у войска Сапеги не получалось, а растущий курган трупов не прибавлял энтузиазма.

Много гибло и мужиков, зато стрельцы, укрывшись щитами и ведя меткий огонь, почти не несли потерь.

Умело организованная оборона позволила мужицкому ополчению пустить в ход косы и вилы, срезая тех немногочисленных иноземных солдат, которым удалось подняться по стенам.

Алексей не удержался и вступил в бой с проникшими на территорию слободы врагами. Аленушка с энтузиазмом последовала за ним.

Девушка махала сразу двумя мечами, вводя в ступор воинов противника своей грацией, смелостью, очаровательной военной сексуальностью.

Алексей же работал и мечом, и двуручной секирой. Он старался поспеть на самый проблемный участок. Увидев прорвавшегося барона дон Фагота, Сотников поспешил к нему. Видя, что это серьезный боец, Алексей, без лишних церемоний, сразу провел удар ногой в подколенник и, уловив секундное отвлечение, ударил барону мечом по голове. Рогатый шлем слетел от сотрясения и вонзился в грудь соседнему французскому наемнику.

Слегка сожалея, что развлечение с бароном так быстро закончилось, Алексей воскликнул:

— Где наша рать, там врагам умирать!

Аленушка довольно прокричала в ответ:

— Вот так их! Будут инородцы в могилах!

Алексей, проведя сложную вертушку, срубил еще одного неприятеля. Но и сам получил касательное ранение в плечо. В ярости Сотников так ударил голенью вражеского воина, что тот аж подлетел, и, приземлившись, не смог встать.

Алексей же в прыжке сбил ударом ноги еще одного неприятеля. И посмотрел, не нужна ли еще кому его помощь.

Нет, помощь не требовалась. Даже Аленушка с ее мечами и жаждой приключений простаивала.

Алексей скомандовал:

— Крестьянам и пехоте в бой пока не ввязываться, стрельцам усилить огонь!

Алексей увидел девочку Катю, которая выстрелила из арбалета и прокричала вслед своей стреле:

— Оленя сначала стрелой и жарят, а вас сначала поджарили затем стрелой!

Мальчишка Ерема рядом работал с луком.

«Какой он меткий мальчик, — подумал Сотников. — Жаль, Сапегу не достать: Слишком далеко вместе со свитой гарцует предводитель ляхов, но зато на подельниках помельче пускай парень развлекается».

И парень стреляет, точно поражая противников, не давая им возможности приблизиться и прорваться в слободу.

Потери войска ляхов растут, Сапеги бросает в бой последний свой резерв, отряд немецких наемников. Но уже очевидно, что прорвать оборону в Александровой слободе не удастся.

Это прекрасно понимает и Сотников. Душа его поет, звук хочет вырваться наружу.

«Придам-ка я русским воинам дополнительной уверенности», — говорит сам себе Алексей, — порадую своей песней».

Пение в конце победоносного боя стало входить у Сотникова в привычку. Он громогласно затягивает очередной свой романс:

Исполнение очень понравилось прежде всего самому Алексею.