— Это то, о чем я подумал? — спросил тот.
— Да, это то, что призвано раскрепостить ваше сознание, скованное предрассудками и затуманенное гневом, — подтвердил Боря.
— Дальнейший разговор считаю излишним, — сообщил американец и, отстранив трубку, поднялся на ноги.
— Мистер Смитт, речь идет о жизни и смерти наших народов, приговоренных тайными владыками, — воскликнул даос и преградил американцу путь шаровой молнией, вылетевшей у него изо рта.
* * *
Котелков снова пришел в себя и ощутил, что находится в каком-то удивительном непередаваемо волшебном состоянии. И виной ему, как он сразу же понял, была Аэлита. Ее небесные глаза, похоже, так и маячили перед ним весь период забытья. А ласковый голос, так и вовсе до сих пор звучал в углах. И действительно, пространство комнаты, где он находился, пронизывали звуки электронно-космической музыки, поверх которых плыл отрешенно-прекрасный женский вокал, безоговорочно утверждавший, что «пионеры всей страны делу Ленина верны». Вполне возможно, что голос принадлежал ей — той, кого он, похоже, полюбил с первого взгляда со всей нежностью, накопившейся в его по служебной необходимости суровом сердце.
Между тем на этот раз над ним склонилось не это чудное виденье, а внимательное, вдумчивое, изборожденное глубоко интеллектуальными морщинами лицо того самого гражданина в белом халате, что в прошлый раз так брутально разлучил его с Аэлитой.
— Ну что, товарищ Котелков, готовы к труду и обороне? — весело поинтересовался он, блеснув, кстати, тоже большими голубыми глазами. И протянул Юре пятерню, недвусмысленно предлагая тем самым покинуть койку.
— И откуда же вам моя фамилия известна, уважаемый? — недоверчиво принял руку помощи партизан.
— Юра, Юра, вы, надеюсь, позволите мне вас так по-стариковски называть, вы, как сотрудник органов безопасности со стажем, могли бы уже догадаться, что мы коллеги, — улыбнулся его собеседник, явно кокетничавший насчет возраста. Выглядел он на полтинник, не больше. — К тому же я не просто ваш коллега, но и ученый. А соответственно представьте себе, имею в своем распоряжении комплекс, скажем так, технических средств, позволяющих считывать информацию непосредственно из вашего сознания. В режиме сна, кстати, даже еще эффективнее, чем при бодрствовании.
— Мне, знаете ли, за последние годы разные коллеги попадались, — резонно заметил Юра, дав понять, что принадлежность к чекистскому сообществу абсолютно ничего не гарантирует, а потому он никак не может испытывать радости по поводу того, что его мозги, не спросясь, просветили. И продолжил для большей убедительности максимально резко: — Случалось, среди коллег и суки встречались.
— Ну не буду вас больше терзать неведением, а то, смотрю, вы на ненормативную лексику переходите. Зря, между прочим, даже в вашем положении подлинный профессионал обязан держать себя в руках, — строго заметил «белый халат». — Зовут меня академик Скорпионов. Я — глава подземного наукограда Сталиногорска. В памяти не ройтесь. Даже ваш уважаемый наставник — генерал Шуршалин о существовании нашем не ведал. Вам достаточно знать, что до сравнительно недавних пор мы входили в состав разветвленной и глубоко секретной системы подземных центров. Однако вследствие катастроф, как известных вам, так и ускользнувших от внимания людей неосведомленных, цепь распалась. И последние несколько лет наукоград функционирует автономно. При этом, смею вас уверить, мы по-прежнему работаем во имя возрождения величия России, Советской России, — акцентированно добавил он.
— Хорошо бы, конечно, возродить, однако сук все-таки многовато, — сокрушенно заметил Юрий. — Вот и меня…
— Дались они вам, юноша, — с досадой прервал его Скорпионов. — Вы, я смотрю, пока не осознали, что вообще сейчас в целом, в мировом масштабе, так сказать, происходит.
— Сделайте милость, просветите, — язвительно ответил партизан, а про себя подумал, что и вправду неплохо бы понять, как теперь все-таки быть с мамонтами.
— Аэлита уже сообщила вам, что ось вращения Земли сместилась. А значит, как нетрудно догадаться, сдвинулись и полюса. Повсеместно происходят извержения вулканов, цунами и прочие катаклизмы. Так, где-то четверть территории США уже погрузилась где в Тихий, где в Атлантический океан, — сообщил академик.
— Ну, так, это ж здорово! — не сумел скрыть вполне оправданной радости Юрий.
— Не совсем так, молодой человек. Весь вопрос в том, кто так лихо Землю повернул. По данным наших наблюдений, все это случилось в результате мощного выброса психической энергии, случившегося в Москве, однако направляемого из глубин нашей планеты. А достичь Солнца этому энергетическому пучку удалось в результате концентрирующих его воздействий, исходивших с поверхности Луны. Помните, древний мудрец говаривал: «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир»? Вот кто-то Луну, как такую точку, и использовал.
— Ох, и не хуя себе, — не сдержался Юра.
— Да уж, поверьте, все весьма неоднозначно, — подтвердил Скорпионов и, заглянув в глаза партизану, заметил: — Впрочем, в вашем посттравматическом состоянии информацию надо потреблять мелкими порциями. Отдыхайте, музыку пока слушайте.
— Простите, академик, — остановил Котелков направившегося к выходу Скорпионова. — А вот Аэлита, она не ваша дочь, случайно? Глаза у вас похожи…
— Нет, она мне не дочь, — рассмеялся ученый, — она киборг. Но для половых контактов, кстати, вполне приспособлена. Так что могу прислать.
* * *
Фриц был типичным космическим рейнджером. Он мыслил не жалкими земными категориями, но сотнями миллионов световых лет. И потому он не мог до конца постичь, зачем ему поручено действовать исключительно в связке с этим полоумным русским по кличке Генрих. Впрочем, лунный ариец был, разумеется, несмотря на наигранную бесшабашность (в общении со славянами это помогало), предельно дисциплинирован. А значит, приказы командования никогда под сомнение не ставил.
Генриха он принял на борт тарелки, повинуясь шифрограмме самого Мюллера, транслированной Фрицу в мозг. Дисколет готов был стартовать в Сибирь, где предстояло на оттаявших только что землях, которые никогда не тревожили плуг и борона, посеять семена волшебной коки. Имевшиеся у Фрица с собой многотонные запасы магического порошка следовало предварительно раздать аборигенам, дабы приохотить их к зелью. После они неизбежно безо всяких посторонних понуканий принялись бы увлеченно культивировать коку. Которая, как и дикая солнечная активность, должна была способствовать пробуждению в русских арийскости. Это была версия для Генриха…
