ногами. Словно не веря своим глазам, воин уставился на свое оружие, оказавшееся слабее меча. На моем оружии появилась вмятина — удар не прошел даром.
— Я беру, — протянул руку Атра, доставая кожаный мешочек. Пять ит сиклей перекочевало в мои руки под всеобщий вздох зависти торговцев. Обладатель сломанного кинжала метнул на меня взгляд, полный ненависти, его оружием теперь можно было только чечевицу толочь в ступке.
— Приходи на трапезу в мой дом, как закончишь торговать, — величественно кивнув, Атра удалился в сопровождении свиты. Приглашение к нему сразу напомнило об Эниа — все эти дни она не появлялась на рынке. После ухода градоначальника оставшиеся ножи разобрали за минуту: я даже хотел удвоить цену. Непроданной у меня оставалась соболья шкура, оставшаяся с прошлого раза.
Так как продавать мне и Этаби было нечего, решили побродить в ремесленном квартале, чтобы присмотреть точильный круг. Кругов было немало — большего и меньшего диаметра, но с достаточно грубым зерном. Для бронзы такое зерно было в самый раз, но сталь нуждалась в более деликатной заточке. Уже отчаявшись найти круг с мелким зерном, в последний момент наткнулись на такой. Продавец заломил цену в два сикля, поняв, что круг нам нужен. Моими уговорами и свирепым видом Этаби удалось заполучить точильный станок за один сикль.
Когда рынок стал опустевать, вспомнил про приглашение. Парадной одежды у меня не было, и умывшись, наскоро привел себя в порядок, вытряхивая пыль и убирая следы дорожной грязи.
Стражники у ворот Атры были в курсе нашего прихода — один из них ушел в дом и вернулся со знакомым мне чернокожим. Ни один мускул не дрогнул на лице парня при виде меня. Пригласив следовать за ним, провел в дом, где в большой зале, прямо на ткани, расстеленной на полу, шла трапеза.
Эниа я заметил сразу — она сидела рядом с братом, облокотившись на одну руку и лениво принимала пищу, что-то похожее на финики. Кроме Атры и его сестры, за столом было еще трое мужчин — воин со сломанным кинжалом и двое людей пожилого возраста, по виду зажиточные горожане.
— Арт, раздели со мной еду, — градоначальник даже сделал движение, словно собирался меня приветствовать вставанием.
— Ухтар, — вежливо поблагодарил на хеттском, присаживаясь напротив и немного с краю. Насмешливо улыбаясь, Эниа спросила брата:
— Что за человек и кто этот огромный с ним?
— Это торговцы, — Атра вытащил из складок туники меч, удивительно, как он там уместился, — Купил у него сегодня.
— Арт? Чье это имя? Ты хетт? — Эниа издевалась. Я услышал, как засопел рядом со мной Этаби, услышав этот вопрос.
— Я Рус, — лица выражали недоумение, и чтобы избежать ненужных вопросов, уточнил, взглянув на кузнеца.
— Хуррит, — за столом прошел небольшой гул, а военачальник немного привстал с места.
— В моем городе хурриты не враги, Кулиш торговый город, мы рады хурритам, делающим такие ахмараки, — Атра одной фразой снял напряжение. А слово «ахмарак», вероятно, означало меч или кинжал.
Трапеза закончилась быстро — Эниа ушла, улыбнувшись уголками губ, заставив почувствовать возбуждение. Приглашение к Атре оказалось предлогом — градоначальник сразу предложил покупать все мечи такого качества.
— Буду платить по три ит сикля, — для убедительности он показал три пальца, — Сколько бы ты не привез — все куплю.
Цена была справедливой — еще днем узнал, что на два сикля можно купить верховую лошадь, хорошая дойная коза с козленком стоили полсикля или десять ше, я уже начал понемногу разбираться в номиналах. По сути, на один меч можно купить пятнадцать лошадей — себестоимость меча при этом буквально пара ше, не считая труда, вложенного в изготовление.
Скрепили рукопожатие, потершись носами друг о друга. Ритуал был смешным, еле удержался от смеха, и мы покинули дворец Атры. Ни в тот день, ни на следующий — гонец от Эниа не явился. Проведя восьмой, заключительный, день в покупках — Тард закупил каких-то овощей, неизвестных мне по виду, на девятый день, рано утром покинули гостеприимный Кулиш.
— Ты почему злой?
Этаби яростно тряхнул головой: недовольство кузнеца было связано с моим договором на изготовление мечей.
— Я не буду делать оружие, чтобы убивали моих родных, — кузнец полагал, что оружие хетты используют против хурритов. В настоящее время не велось никаких войн между этими могущественными племенами, но ожидание войны висело в воздухе.
Все четыре дня, пока мы шли за повозками гарбаш, Этаби не смягчился. Но я не терял надежды его переубедить — в конце концов, со слов Саленко империя хурритов пала, а остатки племен ушли за кавказский хребет. Сомневаюсь, что пара десятка мечей может ускорить этот процесс.
Уже расставшись с гарбаш, когда до Хала оставалось полдня пути, наткнулись на следы копыт. Поле было изрыто так, словно здесь прошла армия Буденного. Наличие столь многочисленного отряда недалеко от Хала заставило сжаться сердце. С каждой минутой ускоряясь, мы с Этаби вырвались вперед, оставив парсов, нагруженных товарами, далеко позади.
Еще метров за триста до нашей опушки леса, где стояли наши хижины, понял, что произошла беда. Ни от одной лачуги не поднимался дым от костра, а трупы лошадей на подступах к хижинам и куча стервятников на них красноречиво свидетельствовали о кровавой бойне, разыгравшейся в наше отсутствие.
На мгновение я перестал дышать, увидев преставшую перед глазами картину — бегом бросился в хижину, по дороге, едва не наступив на человеческий труп. Ару! Мой друг был утыкан стрелами, а живот вспорот, словно ему собирались выпустить кишки. Ворвавшись в свой дом, к огромному облегчению, не увидел трупа любимой. Все было разрушено: сломан наш низкий столик, разбиты кувшины и плошки. Сквозь луч вечернего солнца что-то сверкнуло на полу: латунная гильза, рядом еще парочка.
Страх пронизал все мое существо — уже понимая, что могу увидеть, ворвался в хижину Андрия и наступил на труп Аму. Рядом лежал трупик новорожденного Петро, которому просто размозжили голову. Аму изнасиловали — положение женщины об этом говорило недвусмысленно. А потом вспороли живот, часть петель кишечника вывалилась наружу. С противным жужжанием на них сновали большие зеленые мухи.
Одернув платье Аму, ведь девочке едва исполнилось восемнадцать, с пистолетом наготове обследовал хижину археолога. Трупов Саленко и Наик я не нашел, но их младенца увидел надетым на сук. Один из угловых столбов в хижине Саленко был с
