еще несколько раз замедлял ход и, сотрясаясь всем «телом», давал очередной залп. Какой-то плотный сгусток сверкающего вещества с невероятной скоростью вылетал из ствола основной башни бронепоезда и отправлялся в сторону врага. Прильнув к биноклю, я с трудом верил своим глазам. Каждый из выстрелов приводил к тому, что гектары земной поверхности с каменными домами, деревьями, оврагами и хозяйственными постройками просто напросто испарялись. Наступающие немецкие части из мотоциклетов, бронеавтомобилей и грузовиков с пехотой исчезали, словно их никогда и не было.
Впоследствии, когда мои усилия по созданию заслона на пути танков Гота увенчались успехом, я не раз предпринимал попытки что-то узнать о том человеке. Мною были сделаны десятки звонков, написаны десятки обращения и запросов в наркоматы и специальные научные учреждения по поводу испытаний новейшего оружия. Отовсюду я получал неизменный ответ — «запрашиваемые вами сведения отсутствуют». Мои обращения в Кремль также натыкались на стену молчания. Лишь однажды, когда проявил излишнюю активность и лично обратился в наркомат государственной безопасности, я получил странный ответ. В письме за подписью заместителя народного комиссара содержалось несколько сухих строк о том, что народный комиссариат государственной безопасностью не занимается испытанием новейших видов оружия. На следующий день после получения письма мне позвонил сам Берия и настоятельно попросил, чтобы я перестал заниматься никому не нужными расспросами и отвлекать ответственных товарищей от важных дел.
Сейчас я понимаю, что мне сразу же нужно было обраться к верховному главнокомандующему за разъяснениями. Несомненно, товарищ Сталин должен был обладать всей полной информации об этом человеке и его разрушительном оружии'.
* * *
Теслин тем временем, не отрываясь, следил за многочисленными приборами в вагоне, где располагалась установка по капсулированнию плазмы. По сути, именно сейчас проходило первое настоящее испытание всей системы, созданной не на скорую руку, а с тщательным соблюдением всех производственных параметров. До этого ученый лишь сотни раз моделировал процесс разгона электромагнитного поля и тестировал отдельные цепи системы на предельного малой мощности. Даже его недавние установки, созданные в Америке, а потом и в Ленинграде, были всего лишь прототипами, некими базовыми моделями, которые только подтвердили на практике его теорию.
Теперь же все совершеннейшим образом изменилось. В его руках находилось полноценное боевое оружие, у которого не было никаких соперников.
— Какие данные на тринадцатом манометре? Не слышу! — с неизменным блокнотом в руках, он сидел в самом центре вагона, большая часть которого была заставлена разнообразным оборудованием и опутана разнокалиберными проводами и кабелями. Данные шли непрерывным потоком, обновляясь едва ли не каждую минуту. В такие мгновения ученый остро жалел, что в его распоряжении не было банального компьютера для обработки поступающих цифр. Поэтому многое приходилось делать исключительно на интуитивном уровне. — Хорошо! Теперь напряжение? Сколько вольт выдает генератор? Откуда такие скачки? Немедленно телефонируй в машинное отделение. Пусть проверят работу корабельного генератора! Быстро, быстро!
Один из его помощников, рыжий малый в одной грязной майке и ватных штанах, тут же бросился к телефону. Второй помощник, свесившись из танковой башни на крыше вагона, кричал захлебываясь от восторга:
— Михалыч, к… матери их всех послал! Как корова языком слизала! Только стояли у церквы и тютю! Танки, мотоциклеты, пехота — всех на ноль помножил! Можа исчо бахнем? А? Чтобы, значит-ца, всю поганую немчуру в труху пустить! Товарищ Теслин? Еще один раз бахнуть?
Ученый, глубоко погруженный в свои расчеты, внимательно следил за показаниями приборов. В какой-то момент, когда вопли артиллериста стали особенно нестерпимыми, он в сердцах махнул в его сторону рукой. Тот же, радостно завопив, принял этот жест за долгожданное разрешение и мгновенно исчез в потолке вагона.
Через несколько минут установка вновь начала набирать мощность, с гудением погружая внутреннее пространство вагона в светло-голубое марево. Энергетические разряды волнами пробежались по стенам и исчезли в одном из углов.
— Вставай, страна огромная, вставай на смертны бой, — все громче и громче с потолка вагона звучал ломающийся юношеский голос. Похоже, в артиллерийской башне главного калибра царили восторженные настроения. — С фашистской силой темною, с проклятою ордой.
На мгновение стрелки приборов вздрогнули, метнувшись вправо к максимальным значениям. Одновременно с этим по вагону пробежала судорога.
— Пусть ярость благородная вскипает, как волна, — парень уже пел во весь голос, выплескивая весь свой страх и ненависть. Через мгновение к нему присоединились еще голоса. Оказалось, артиллерист забыл выключить микрофон внутренней и внешней связи, и теперь его песня транслировалась не только на весь бронепоезд, но и на окрестности.– Идет война народная, Священная война!
Вагон вновь ощутимо вздрогнул, когда башня сделала очередной выстрел. Через секунду помещение качнуло еще раз. Затем второй, третий, четвертый раз. Находящиеся в башне явно поймали кураж и совсем не собирались останавливаться. В вагоне повисло угрожающее гудение от приборов, резко поднялась температура воздуха.
— Чего он там творит⁈ Все предохранители мне сожжет… Эй, там, на верхотуре! Успокойся! Сгорим, к черту! — встревоженно закричал Теслин в сторону потолочного люка. — Слышишь⁈ Притормози! Ты же весь город в земле утопишь.
В этот миг из люка вылезла полуобнаженная фигура, на лице которой застыла безумно счастливая улыбка. Парень-артиллерист, едва увидев ученого, тут же бросился вперед и обнял его.
— Михалыч, ты же человечище! Я эту погань, как тараканов жег, — захлебываясь от восторга говорил он. — Веду дулю в одну сторону танки спичками горят, веду в другую сторону немцы в пыль превращаются. Понимаешь? Все в труху! Мы же этих сволочей теперь будем ссанными тряпками до самого Берлина гнать! Михалыч, человечище…
Ученый, которого насторожило такое проявление чувств, отстранился от парня и пошел к небольшому люку. «Что там устроил этот адреналиновый маньяк? Совсем ведь у пацана крышу сносит. Как бы дальше дров не наломал… Бог мой! Ни хрена себе… Если это все увидел Жуков мне край. Надо разводить пары и ехать дальше».
Из небольшой бойницы ему открылось поразительное зрелище. То место, где еще несколько часов назад находился Малоярославец, сейчас представляло собой пустырь, заполненный разнокалиберными каменными обломками. На огромной площади в несколько десятков гектар не осталось ни одного возвышения более двух метров в высоту. Лишь где-то в стороне на вспаханном поле он заметил толпу людей, сбившихся в кучу.
— Красавец… Хотя такие мне и нужны. С кем еще можно проехать через всю оккупированную часть Союза и взять штурмом самое засекреченное и самое охраняемое место в Третьем Рейхе? — в полголоса пробормотал Теслин; после повернулся и заговорил уже во весь голос. — Стрелок!
