— Коллеги, — интригующе сказал президент, — это не совсем оружие, это, скорее изделие, экспериментальный образец которого заработал несколько дней назад. Его можно назвать «средством доставки». Павел Павлович, — обратился он к Одинцову, — просветите коллег о сути вашей работы.
Одинцов встал, прокашлялся и сказал, — Для начала, товарищи, краткая справка. ГНКЦ «Позитрон» был основан в декабре 2012 года с целью развития унаследованного от СССР научного задела в области прорыва темпорального барьера. Попросту говоря — держитесь крепче товарищи — наша организация занималась НИОКРом в области создания машины времени. К сожалению, базовый советский военный НИИ с 1984 года занимавшийся этой проблемой, был сначала в 1990-м году полностью лишен финансирования, а в 2009-м году ликвидирован с приватизацией основных фондов.
Первые материалы по этому вопросу были получены нами в ходе следствия по широко известному в свое время делу «Оборонсервиса». Тогда же было решено возобновить работы в этом направлении. Как я уже говорил, ГНКЦ «Позитрон» был создан в декабре 2012 года. Научным руководителем проекта стал профессор Сергей Витальевич Зайцев, единственный человек из старой команды, которого нам удалось разыскать. Летом 2013 года для постоянного базирования ГНКЦ был восстановлен выведенный из оборота аэродром стратегической авиации в Нижней Потьме, использующийся сейчас в качестве научно-производственной базы.
Ровно два дня назад, в моем присутствии был достигнут ряд документально подтвержденных темпоральных пробоев в 2008-й, 1990-й и 1940-й годы. Временные диапазоны были идентифицированы с точностью до секунды, благодаря прослушиванию местных радиопередач, и получению местных сигналов точного времени. Еще несколько предшествующих временных диапазонов пока остались неопознанными, но это уже, прошу прощения за каламбур, дело времени и специально разрабатываемых методов.
На данный момент удалось подтвердить не только возможность улавливать исходящую из прошлого информацию в виде звуковых, световых и радиоволн, но и переносить через барьер туда и обратно материальные объекты, например — прибор для забора проб воздуха. В настоящий момент идет сборка еще одного варианта машины, не способного сканировать время, рассчитанного на строго определенную временную зону, но зато этот аппарат должен уже получиться мобильным. На этом у меня пока все, товарищи! — кивнув присутствующим, Павел Павлович Одинцов сел на место.
Настала еще одна минута молчания, потом премьер Рогозин посмотрел на президента Путина и полувопросительно, полуутвердительно сказал, — Сороковой?!
— Сороковой, — подтвердил президент, — середина июня.
— Понятно, — кивнул премьер, — ровно год до «Барбароссы».
Снова наступила тишина… Каждый думал о своем. Потом Дмитрий Козак спросил, — Владимир Владимирович, как я понимаю, решение уже принято?
— Да, Дмитрий Николаевич, принято, — подтвердил Путин и добавил, — Для себя, коллеги, я уже все решил, теперь дело за вами.
Коллеги, переглянулись, потом дружно кивнули. Решение «в узком кругу» было принято. Эти люди просто не могли поступить иначе. Будь они другими, они бы вместе с прочими хищниками рвали бы на части ослабевшую страну, вместо того, чтобы с большим трудом пытаться поднять ее с колен. Труд тяжелый и неблагодарный, ибо если не сделал что-то, то это всегда плохо, а если даже и сделал, то мало. Теперь, когда некий внутренний Рубикон был уже перейден, все присутствующие взглянули на президента, ожидая конкретных указаний.
Тот тоже все понял. Президент заговорил, твердо чеканя каждое слово, — Как только у коллеги Одинцова, будет готов мобильный вариант установки, я вместе с ней вылетаю в Минск — вербовать коллегу Лукашенко в межвременные заговорщики. Павел Павлович у нас продолжит курировать это направление. Только вместо научных исследований теперь на первый план выходит обеспечение возможности транспортировки в прошлое и обратно грузов и живой силы.
Чем более интенсивным будет грузопоток, тем лучше. Ведь прошлое — это не только тот долг, который мы обязаны вернуть нашим предкам, но и грандиозный рынок сбыта для нашей промышленности, позволяющий нам проводить реиндустриализацию, невзирая на ожидаемые экономистами финансовые катаклизмы. Кроме этого, в случае, если угроза ядерной войны опять станет реальной, мы можем попробовать эвакуировать в прошлое значительную часть нашего населения.
Премьер Рогозин кивнул, — Тогда в первую очередь нужно «завербовать» товарища Сталина…
— Пока рано, — покачал головой Путин, — за последние восемьдесят лет было слишком много вранья о событиях того времени. Прежде чем вступить в переговоры со Сталиным, нужно досконально во всем разобраться, и использовать при этом надо не только труды историков и воспоминания очевидцев. На многое придется взглянуть своими глазами.
Мы должны со стопроцентной достоверностью установить виновников катастрофы 22 июня, и помешать им совершить свои преступления. За это направление, сбор данных в архивах и разведку на местности будет отвечать Дмитрий Николаевич Козак. Собрать специалистов, проверить, замотивировать, посвятить в тайну… Ну, не мне тебя учить, Дмитрий. Также за тобой осуществление режима секретности по обе стороны временного барьера. Срок для начала — три месяца.
То же самое, но относительно чисто военных вопросов срыва Барбароссы, поручается Сергею Кужугетовичу. Необходимо определить: возможно ли обойтись только материально-информационной поддержкой СССР? А если невозможно, то, какими силами должен обладать осуществляющий вмешательство экспедиционный корпус, чтобы нацистский блицкриг провалился, и через шесть недель Красная армия вышла к Ла-Маншу. Срок готовности — до начала апреля. Дмитрий Олегович Рогозин отвечает за материально-техническое и финансовое обеспечение операции, а также за проведение операции прикрытия…
— Владимир Владимирович, — вздохнул Рогозин, — для работы с товарищем Сталиным мы очень многое должны поменять в нашей «консерватории».
— Поменяем, — кивнул президент, — не прямо сейчас, но поменяем. Чем ближе кризис, тем легче будет избавиться от пережитков 90-х.
— Хорошо, — Рогозин на секунду задумался, — что касается материального и финансового обеспечения, то в трехдневный срок мне нужны сметы по каждому направлению на месяц вперед, или, скажем, до первого марта. А уже к первому марта будет необходимо окончательно составить сметы и заявки, чтобы не терять зря времени.
— Очень хорошо, — кивнул президент, — Коллеги, в следующий раз мы соберемся в том же составе после моей поездки в Минск. И еще раз предупреждаю: все доклады по этой теме делать только лично с глазу на глаз. Помните, лучше перебдеть, чем недобдеть!
