Мои поиски увенчались успехом. В одном из ходов сообщения нашел убитого бойца с вещмешком, который никто не успел распотрошить. Там нашел две банки тушенки. Рядом, недалеко от пулеметной позиции, лежал солдат подносчик, с цинком винтовочных патронов. У него из брезентовой сумки позаимствовал две наступательные гранаты. А и сам цинк прихватил, вдруг пригодиться. Винтовки Мосина, которыми были вооружены бойцы, принципиально игнорировал, больше искал автоматическое оружие.
По количеству погибших и виду разрушений, можно было сказать, что возле командного пункта батальона разыгралась самая ожесточенная схватка. Тут бойцы уже лежали вперемешку и под ногами при каждом шаге звенели стрелянные гильзы.
Около получаса пришлось переходить от тела к телу, разыскивая боеприпасы и продукты, доставая красноармейские книжки. У мертвого капитана позаимствовал полевую сумку, куда сложил все найденные личные документы красноармейцев и командиров.
Результатам таких поисков оказались еще несколько гранат, и практически целый пулемет Дегтярева и три диска к нему. Вот как раз цинк с патронами и пригодится.
— Мозг, это Феникс.
— На связи.
— Что у тебя там?
— Пока все тихо. Немцы ближе не подходят.
— Хорошо. Перемещайся ко мне, я тут пулемет нашел, надо его забрать и набить диски патронами.
— Понял. Сейчас подойду.
Пока Павлов сюда подойдет, решил еще пошарить по окопам. Все-таки столько бесхозного оружия и боеприпасов. Хотя немецких трупов не видно, значит, своих они убрали в первую очередь.
Минут через двадцать, когда я еще нашел ППД и пытался оценить, насколько он пригоден, для использования, в проходе показался крадущийся Павлов, который по дороге прихватил винтовку.
Я ему помахал рукой. Увидев меня, он приблизился и мы зашептали.
— Павлов, смотри, вот пулемет, и три диска к нему, проверь, рабочий ли он, и если да, набей диски, вон я целый цинк с патронами нашел. А я пока за немцами посмотрю и немного еще пошарю по окопам. Этот ППД кажется поврежден. Надо что-то еще Строгову найти.
Дождавшись его кивка, пошел дальше, осматривая всех попадавшихся мертвых бойцов, вдруг кто-то живой остался.
Но тут меня срочно вызвал Павлов.
— Феникс, это Мозг.
— На связи.
— Справа от вас вижу движение. Светят фонарями, вроде как немцы.
— Понял, сейчас гляну.
Чуть приподнявшись над окопом, увидел метрах в сорока идущую четверку немцев. Они, освещая фонариками окопы, выискивали оставшихся в живых. И судя по раздавшейся автоматной очереди, еще и добивали.
— Феникс, что делать?
— Оставайся на месте, я отхожу к тебе.
Двое немцев спрыгнули в окоп и стали шарить по карманам убитых, попросту говоря, мародерничали. Другие два остались наверху, стоя на бруствере, для прикрытия.
Пришлось снова отступать по ходу сообщения к Павлову. Но немцы шли так, что могли спокойно разглядеть, если мы попытаемся покинуть окопы. Пока была возможность, Павлов вооружившись штыком затаился в полуразрушенном блиндаже, а я приготовив для стрельбы «Глок-17» с глушителем, отошел чуть назад и спрятался за поворотом, ожидая когда один из немцев залезет в блиндаж. Тогда у меня будет возможность положить остальных трех.
Немцы, спокойно переговариваясь, приближались. Один из них рассказывал что-то смешное и трое остальных периодически начинали смеяться. Такая беззаботность меня разозлила.
Поэтому сквозь зубы зашептал:
— Мозг, что там, готов?
— Да готов.
— Как прирежешь одного, сразу дай знать. Я тут остальных приложу.
Время текло раздражающе медленно. Вот раздались шаги и скрип земли под сапогами и уверенные голоса.
Выглядывая из-за поворота, прикрываясь телом убитого бойца, осторожно посматривал за немцами. Вот они начали ощупывать карманы пулеметного расчета. Один, быстро разочаровавшись, осветил фонариком вход в блиндаж и двинулся туда. Время спрессовалось. Осторожно поднимаю пистолет с толстым стволом глушителя на немца, стоящего на бруствере. В блиндаже раздается вскрик и хрип.
Выстрелы из пистолета, снаряженного глушителем, напоминают щелчки хлыста отрывистые, и резкие. Хлоп. Хлоп. С бруствера в окоп падает тело дальнего немца. Второй так и остается лежать, только винтовка, звякнув, упала. Третий, оставшийся в окопе, среагировал вполне предсказуемо. Рванув в сторону блиндажа, услышав хрип своего товарища, вполне красиво повернулся ко мне спиной. Хлоп. Хлоп. Он так и остался лежать, обняв тело погибщего красноармейца. Выскочив из своего убежища, пригнувшись, подбежал к телам, и уже почти открыто каждому еще раз выстрелил в голову. После чего тела поскидывал в окоп, где у меня будет возможность спокойно покопаться у них в карманах.
Павлов, выполз из блиндажа, со штыком от трехлинейки в одной руке и ТТ в другой. Мы осторожно выглянули из-за бруствера и огляделись, чтоб в будущем опять не получить сюрприз в виде того, с которым только что разобрались.
Пока я копался в карманах немцев и стягивал с трупа подсумок с магазинами для МП-40, Павлов чуть нервно, но уже более уверенно стал продолжать набивать диски для пулемета Дегтярева. Документы убитых немцев и их медальоны тоже прихватил для отчетности.
На этот раз мы отошли в небольшое ответвление, так, чтоб можно было контролировать все подходы.
Когда уже вроде как все было собрано и приготовлено для отхода, невдалеке опять заметили движение. Но судя по тому, что люди шли скрытно, они вряд ли были немцами. На это раз решили поступит несколько проще.
Я выбрался за бруствер, стал ожидать гостей, приготовив уже свой короткоствольный автомат с глушителем. Павлов, снарядив пулемет, залег в окопе, взяв на прицел весь проход.
Минут через пять раздалось шуршание, осторожные шаги и тихий голос. В проходе появились несколько людей в камуфляжных костюмах, советского образца. Один из них сразу стал ощупывать трупы немцев.
— Вот они, товарищ сержант.
— Так они уже трупаки, может не те?
— Эти. Они еще теплые и в карманах у них кто-то уже покопался.
— Кто их так мог, сразу четверых, прирезать.
Раздалось шуршание. Я со своего места видел как один снова начал шарить по трупам.
— Товарищ сержант, а их не прирезали. Вот все трое в голову застрелены.
— Ничего не понимаю.
Ну, я, в отличие от сержанта, то примерно понял. Наша разведка шарит у немцев по тылам и скорее всего, собирались этих четырех отработать, троих прирезать и одного с собой утащить. А тут мы с Павловым мародерничаем. Придется выходить на сцену. Осторожно подполз к брустверу, вытащил пистолет с глушителем. Дождавшись момента, когда один из бойцов поднимет голову и окажется на моем уровне, упер ему в затылок ствол и тихо, почти на ухо сказал.
