Сергей Калашников - Вожак младшей стаи

Только не всё у них вышло. С самого начала, вернее — до того — сразу, как удрал представитель президента, его заместитель развел противоборствующие группировки — послал боевиков на учения в разные стороны. Население города вывел из-под удара якобы на гулянье, а по посёлкам прошло оповещение. Массового истребления людей удалось избежать, но началась нешуточная война с высадившимся десантом. И тут наши по порталу ядерным зарядом зафигачили, чтобы отрезать второй эшелон федералов. Так что неизвестно восстановится ли он когда?

Снабжение у армейских как отрезало, и они быстренько приняли нашу безоговорочную капитуляцию. Видно грустно им стало от перспективы остаться одним на изолированной от остального мира планете. Так что сейчас — ни войны, ни мира.

— Федька ещё однорукий ядрён-батон утащил, — встрял Фёдор. — Вот вояки и спужались, что по ним шандарахнет. Он мог, сам видел.

— И не однорукий он вовсе — мохнатики ему снова вырастили конечность, — погорячилась Нинка.

— Мохнатики? На кошек похожие? С острыми ушками и красивыми глазами?

— Хомо Идалту, — поправил паренёк и захлопнулся — они только что под разговор выболтали друг другу страшную тайну.

Словно, поняв его, Инга улыбнулась:

— Знаете, я никому про них не рассказывала. Думаю, они мне крепко морочили голову, прикидываясь милыми, но очень сообразительными зверьками. А на самом деле одарили так, что и сама не знаю чем и насколько. На прощание приволокли здоровенную груду золота. На деньги от его сдачи я и билет до Земли купила, и учебу оплачиваю в очень хорошем лицее, и на квартиру, и на жизнь хватает. Надеюсь, и университет потяну.

— А в интернате тебе бы дешевле обошлось, — рассудила Мелкая.

— Не могу я там жить — пробовала. Если не хозяйка себе — делаюсь словно пришибленная. А ты что, тоже слышишь чувства других людей? — вдруг обратилась она к Нине. — То есть встречалась с этими Хомо Идалту, и они тебя этому научили?

— Встречалась. Но слышать чувства живых существ меня научили не они, а Дара. Она — обычный человек. То есть — нашего человечества. Учительницей у нас в школе работает. Мне это очень помогло во время войны — как будто открылся нюх на опасность. Правда, это не всегда срабатывает. Один раз Федьке пришлось меня своей задницей закрывать от гранаты. Я после этого с ним и сговорилась. А вот он, кстати, совсем никаким чутьём не обладает — нет в нём этой искорки. Зато инопланетяне с ним обходятся, как со своим парнем. «Федя, посторожи, Федя покорми, Федя станцуй!» — а он и рад стараться. И идалту, и альдебаранские тараканы, и саблезуб ничуть от него не прячутся. Даже мегакоты его братика с сестричкой кормили грудным молоком прямо из титьки.

— Так кто из перечисленных вас сюда «подбросил»? Идалту? — Инга вычленила главное и задала точный вопрос.

— Нет, саблезуб. Мешком зовут.

— Нин! — вдруг спохватился Федька. — А чего это мы с тобой тут так подробно обо всём докладываем? Ведь никому же ни о чем подобном не говорим, а про Мешка и вовсе только вчера узнали.

— Я тоже не понимаю, откуда во мне столько доверия к вам, — снова улыбнулась Инга. — С Ниной у нас сразу установилась связь на эмоциональном уровне, но вот тебя я только немного слышу.

— Это Инга предупредила об опасности, — уверенно заявила Мелкая. — Кто нас засёк и по какому признаку? — упёрла она в хозяйку встревоженный взгляд.

— Служба безопасности фирмы, которая патронирует моё обучение и проживание тут. Как только вы запросили в сетке моё имя, сработал «сторожок» и мне передали ваше изображение, — на экране возник вид на скверик, где на скамейке сидели Федька и Нинка. — Я сказала, что это мои друзья и взяла номера для связи.

— Откуда ты нас знаешь? — удивился парень.

— Впервые увидела. Но посмотри, что торчит из-под клапана рюкзака, замотанное в тряпку. Или ты думаешь, что в таком виде я не способна отличить ствол переломки от ручки черпака? Пять лет на Прерии, как-никак.

— Серьёзная фирма тебя патронирует, — улыбнулся Федька. — А от какой опасности ты нас спасала? От спецслужб?

— Ну, если частная компания вас обнаружила, то госбезопасность тоже на это способна. Я вообще удивлена, как это вы за целые сутки пребывания здесь не заинтересовали никого из серьёзных товарищей.

— То есть, за нами уже сейчас может быть слежка! — охнула Мелкая. — И мы, в этом случае, привели за собой хвост? Нехорошо получилось!

— Да ладно об этом переживать-то, — махнула рукой Инга. Мне ничего не угрожает, потому что я гражданка метрополии, и адвокаты в патронажной фирме очень серьёзные. О состоянии войны с Прерией сообщений не было — меня нельзя обвинить даже в сношениях с врагами. А вот вам подцепить слежку или засаду рядом с моей квартирой — это запросто.

— Тогда нам имеет смысл поторопиться, — засобирался Федька.

— Мне кажется, что прямо в настоящий момент никто вас ещё не разыскивает, — успокоила ребят хозяйка. — Но поторопиться действительно нужно.

— То есть, ты не слышишь чужого интереса, направленного на нас? — уточнила Нинка. — А воздействовать на других людей ты можешь?

— Не знаю. Может быть как-то неосознанно. В том посёлке, где я жила на Прерии, считали, что у меня дурной глаз. Ведьмой звали, когда думали, что не слышу. Но сейчас у меня нет ни одной дурной мысли — наоборот, я словно растаяла. Будто оказалась среди своих. Но ты права, Нина. Вам лучше поскорее отсюда уйти, потому мне очень нравится твой Федя. Возьмите немного наличных — электронные кошельки вам больше не доступны. Эти визоры оставьте себе. В крайнем случае, я смогу с вами связаться.

— Постой! А парня на скутере за нами прислала тоже служба безопасности патронажной фирмы? — Федька решил прояснить все вопросы.

— Нет, его послала я. У меня для этого имеются средства. А у вас теперь есть транспорт, пользуясь которым не обязательно попадать в поле зрения камер. И шлемы с забралами, чтобы не быть узнанными в лицо. Рекомендую забиться в какую-нибудь щель, пока дожидаетесь обратной оказии — это ведь будет только через шесть дней.

— Ведьма, — только и сказала Мелкая, когда они усаживались на дождавшийся их у подъезда скутер. — Уже в полную силу вошла — ей теперь замуж нужно немедленно, а то может взбеситься. Только вот к Михасю Рябому она никакого тёплого чувства не испытывает — при упоминании его имени в её голове промелькнули одни сожаления. Или это была жалость?

— И ты тоже ведьма, — заключил Федька, привлекая подругу к себе поближе.

— Может быть только чуть-чуть и далеко не всегда. Так в какую щель будем забиваться?