— Ну, значит двенашка, — кивнул я и, дождавшись в коридоре, взял двенадцать купюр.
Любит всё-таки меня сестра, любит. Значит, будет получать то же.
Расположение аптеки я запомнил ещё по пути сюда. Оказалось недалеко — во дворе напротив. Всего-то улицу преодолеть. Пустяки, да? Только вот…
Не в моём случае.
Весь мой опыт суетолога твердил, что азиат за мной следит. Вот прям… голову дырявит. На самом деле, без шуток, это жуткое чувство. И нет, это точно было не от гопников — про меня они позабыли и развлекались с подошедшими намалёванными девками в лосинах, одна из которых, к слову, не отрывала от меня взгляд.
«Ублюдки…», — я намеренно не смотрел на чинг чонга, — «Почему в первый же свой день я должен с вами разбираться?! Какого чёрта, мрази?!», — мой глаз задёргался.
Я не выявил ни одной лишней крысы. Скорее всего, азиат здесь действительно один.
А раз так, надо избавиться только от него.
«Мне плевать на боль. Если придётся разорвать горло, чтобы защитить свой шанс на жизнь с семьёй, уж поверь, панда сраная, я превращусь в мазохиста», — я сжал челюсть, замедлился возле лавочки, на которой сидел наблюдатель, и…
— За мной. Забудь телефон.
Сначала очень слабая звуковая волна ударила по мужику, и он начал подниматься. Больно практически не было! Но затем Приказы вспомнили, что я кучеряво базарил минуту назад в своих мыслях, и решили подарить мне весь спектр любви мазохизма.
Горло снова разрывало. Лёгкие горели. Мне уже дышать становилось трудно — каждое движение грудью отдавало болью.
Но я стерпел. Ещё бы тут не стерпеть — ведь и сейчас сила прекрасно работала. Радость была выше боли.
Рисоголовый поднялся и медленно пошёл за мной. Телефон сразу же упал в траву.
Получилось. Снова.
Какой же предел у этой чёртовой силы?
И насколько всемогущим я стану, когда пойму всё её нюансы?
Я зашёл в аптеку. Она оказалась весьма обычной аптекой в дому. Исключение, естественно, одежда фармацевта и куча совершенно незнакомых лекарств.
Я спросил чё есть от горла, рассказал про покраснение и боль, узнал про сироп и сосачки. Решив пока не сосать, я остановился на сиропе — какое-то очень хорошее средство с примесью магического подорожника. Растёт только на рассвете и возле водоёмов.
И протянув десять купюр, я только сейчас обратил внимание, что на них написано: «Еврорубль».
"Вот тебе и на…"
Поднялся, всё-таки…
— Вам с каким вкусом?
— Мята есть?
Обожаю мяту.
— Конечно, — мне протянули упаковку, — Держите.
Я сразу же открыл, быстро прочитал инструкцию и сделал глоток прямо в аптеке.
Ого, действительно что-то магическое. Чувство, будто в горле появился приятный прохладный туманчик. Боль тут же уменьшилась, стало легче.
Я поблагодарил фармацевта и вышел. Осмотрелся. Низкоуровневый ниндзя стоял за поворотом и делал вид, что смотрит куда-то вдаль.
«Они не только портят мне жизнь… но и ещё думают, что я такое же сраное ничтожество, как и они?!», — я сжал челюсть, глядя на весь этот цирк, — «Подсылают какого-то идиота с бамбуком вместо мозгов!»
Я отпил сироп, спрятал в карман и пошёл дальше — обратно на магистральную улицу, где меня и подобрала сестра. Азиат пошёл следом.
Идиот.
Твою мать. Я ведь реально насолил кому-то выше уровня подпивасников. И они не чураются слежкой и, скорее всего, давлением на родственников провинившегося. Это не гопники, это… уже серьёзней.
Я не могу отпустить крысу. Высок риск. Я-то ладно — я не боюсь получить по яйцам и лишиться пары зубов. Но вдруг им этого будет недостаточно?..
Нет. Я потерял одну семью, и вторую терять не собираюсь. Я уцеплюсь всеми руками за этот шанс. Не факт, что мне понравится, но если я его упущу — никогда и не узнаю.
Но… почему? Почему твою мать я вообще должен об этом переживать?
«Твари…», — мой котелок снова начал закипать, — «Из-за какой-то бухой свиньи у меня могут возникнуть проблемы? А если они возникнут и у семьи?!», — мой глаз едва заметно задёргался, — «Теперь защищать себя это преступление?! Нужно покориться каждой нажранной жирухе?! Я должен всё молча хавать и терпеть?!»
При слове «покориться» я ещё больше сам себя разозлил.
«Жалкие… ничтожные ублюдки…», — мою голову разрывало.
Я вышел на магистральную дорогу и подошёл к пешеходнику. Горел красный — по дороге носились автомобили. Немного, да, но прилично. Вечер же.
«Этот мусор не понимает, насколько ничтожна их сила», — я слышал, как стучит кровь в висках, — «Думают, что им всё позволено. Просто так. Даже без причин. Даже с их мизерной властью и убогой силой»
Загорелся зелёный. Я перехожу по зебре.
«Но они не понимают, что сила нужна для созидания, а не разрушения. Они — люди, что не принесут ничего хорошего. И если даже за простую самооборону они хотят выследить мой адрес… то почему Я должен сдерживаться?»
Всё это время я ослаблял внимание мужика, делая вид, что не знаю о его присутствии. Но когда я достиг противоположного тротуара, я остановился и повернулся прямо на преследователя. Он стоял на другом конце дороги. Возле зебры.
«Да… сила нужна для созидания. Использовать её только ради разрушения — удел идиотов и слабаков»
Мы смотрели друг другу в глаза. Слабый ветерок развевал мою футболку, а вечернее солнце выглядывало из-за спины.
«Но правда в том… что для созидания нужны ресурсы. И порой их приносит лишь разрушение. И время — одно из этих ресурсов»
Машины двинулись с места.
«А его даст только смерть одной крысы, способной навредить всей моей семье»
Правда в том, что мне плевать на людей.
Любой враг должен быть подчинён или уничтожен.
Исключений не бывает.
— П̧̒о͂͟д̳͂ ̙̍м͟͡а̬̳̐͋ш̫̝̌̚и̞̟̇̍н̕͜у̲͈̀̋, - звуковая волна ударила даже по моим ушам, а пространство вокруг мужика зарябило.
Азиат срывается с места и прыгает под несущийся автомобиль. Машина сносит его под другую, та наезжает на шею, пробуксовывает на месте и отрывает ему голову.
Человек, способный навредить мне и моей семье, был уничтожен.
Как и всегда.
Как будет и впредь.
— Ох, твою-ж…
Я упал на колени и, под крики и визги очевидцев, заблевал собственной кровью.
Моё горло! Твою мать, моё горло!
В лёгкие и глотку мне вставили ржавые, тупые лезвия бритвы и со всей силы начали раздирать всю плоть. И они не резали, нет… они именно рвали поперёк!
— Кха-кха-кха, — я выкашливал кровь, и с каждым кашлем ещё больше раздирал горло и ещё больше кашлял.
Да что за цикл?! Уроборос туберкулёзный, твою мать!
Я выкашлял последний сгусток крови и захлопнул челюсть, чтобы не навредить ещё больше. Получилось — кашлять перестал. Правда после потери пол-литра крови, но тем не менее.
Дрожащими от боли руками я откупорил сироп и присосался. Туман окутал глотку, обезболивающее начало действовать.
Жаль что нихера не помогло.
— Ха-а-а-а…, - прохрипел я, проверяя состояние голоса.
Ну отлично, я Дарт Вейдер. Дышать мне теперь действительно невероятно больно. Боюсь представить, каково говорить.
«Ох, телефон же!», — резко опомнился я.
Ладно, к боли можно привыкнуть. Тем более с сиропчиком. А вот если гопстоп-подошёл-из-за-угла компания найдёт телефон, да ещё и разблокированный — я кончусь прямо на месте.
Я отпил ещё раз, собрался с силами, зачем-то попытался сошкрябать кровавую лужу с асфальта, и наконец пошёл обратно домой.
Участники «ДТП» выбежали на дорогу, орали, плакали и вызывали все службы мира. Даже жаль их, на самом деле.
На меня никто внимания не обратил. Я быстро вернулся во двор и, к счастью, застал телефон лежащим в траве.
«Так, что тут у нас…», — нахожу грязную тряпку и поднимаю мобильник именно ей.
Я быстро листаю сообщения и список контактов. Ничего важного. И, слава богу, контактов семьи не было. Были друзья, любовница и всё в таком духе, но не семья.
