чиновники и откупщики. При этом на простых взятках и сборе налогов таких денег не заработаешь. Основные деньги крутятся в иных сферах. Вот и получилось, что вчера он был Шломо Поляк, правдами и неправдами пробившийся в купцы первой гильдии, а уже завтра он уважаемый глава банкирского дома. Только никто не может указать тот промежуток, когда он увеличил своё состояние в десятки раз.
Это касалось не только Поляковых и непосредственно евреев. По крупным делам о хищениях, проходило более двухсот человек. Тот же глава почтового департамента Толстой пустил себе пулю в лоб, дабы избежать позора. Уж больно много в его ведомстве было махинаций. Кстати, наш герой Поляков там тоже отличился, так как работал в почтовом ведомстве, будучи доверенным лицом самоубийцы. О чём говорить, если под суд попали даже Рейтерн и Абаза. Я даже не припомню, в какой стране сажали и. о. премьера и зама министра финансов.
Поэтому никто не церемонился с чиновниками помельче и махинаторами из коммерсантов, особенно евреями. С последними случился небольшой конфуз. Те же Самуил и Яков Поляковы, Варшавский, Блиох и ещё несколько гешефтмахеров действовали по интересной схеме. Она мне очень напомнила варианты разворовывания России времён приватизации в девяностые. Люди, используя свои родственно-национальные связи, занимали деньги у европейских банкиров. Далее всё было просто как лом. Они получали концессии, естественно, за взятки, поставляли продукты для армии или строили железную дорогу, завысив стоимость в несколько раз. Всё бы ничего, но при этом от их деятельности страдала безопасность государства, и гибли люди. На стройках совершалось какое-то массовое жертвоприношение простых русских мужиков.
Подобного я никому и никогда не прощу. Поэтому Канцелярия ЕИВ начала методично раскручивать данное дело. Вот и поехали уважаемые люди заниматься прежним делом — строить железные дороги. При этом контракт с государством у них теперь долговременный, лет на десять. Варшавский и ещё парочка чиновников уже подохли, надорвавшись при укладке шпал. Коля Смирнов использовал свои связи, не давая главным гадам откосить от тяжёлых работ. При этом российское правосудие проявило себя с плохой стороны. Наиболее знатные воры ограничились штрафами и ссылками, что вызвало определённое возмущение в обществе. Понятно, что его еврейская часть была недовольна ещё сильнее. А уж как взбесились европейские банкирские дома, лишившиеся гарантированных сверхприбылей! К своей чести император в этот раз проявил принципиальность. Он помнил Крымскую, давление Ротшильдов в деле Герцена и прочие вылазки против России, поэтому ни о каком возврате денег речи не шло. В общем, зарубежных мошенников оставили с носом.
Плохо, что из-за этого дела правительству не удалось привлечь дополнительные займы. Страна нуждается в деньгах, начав целый ряд реформ, в первую очередь военную и переселенческую. Поэтому приходится считать каждую копейку. Зато удалось навести порядок в армейском хозяйстве и железнодорожном хозяйстве. Были выпущены облигации внутреннего займа, на которые продолжилось строительство. Как правительство будет их гасить, не знаю. Но проценты пока платят без задержек.
— Компаньоном моей супруги в ювелирном деле является иудей Залманович, — отвечаю после затянувшейся паузы, — Что касается Самуила Полякова, то он вор и получил по заслугам. Когда ваше семейство кредитовало сего предприимчивого господина, надо было просчитывать риски. Плюс, какие-то деньги вы могли получить у сбежавшего Лазаря Полякова. Насколько я помню, он сумел вывезти немало ценностей и имел доступ к семейным счетам. Ваши претензии по запрету деятельности банкирского дома Ротшильдов в России просто неуместны. Их лучше адресовать кабинету министров, а не частному лицу коим я являюсь.
Тут выдержка собеседника дала трещину, и он нехорошо так оскалился, но быстро взял себя в руки. Не нравится этим деятелям, когда приходится платить за преступления.
— Господин Поляков упал с лестницы в своём берлинском доме и сломал шею. Поэтому нам до сих не удалось получить возмещение понесённых убытков. Тяжба длится уже три года, и прусские власти специально её затягивают, — собеседник произнёс всё спокойным тоном, но его глаза были полны гнева, — Что касается инвестиций в русскую промышленность, то вы снова лукавите. Экономический комитет запретил нам добывать нефть и покупать металлургические заводы. При этом пруссаки и несколько англичан спокойно работают в вашей стране. И мне прекрасно известно, что за этими решениями стоите вы и ещё несколько людей. Но именно Иосиф Козелл-Поклевский определяет, какие иностранные компании могут работать в России.
Клянусь чем угодно, но к смерти сбежавшего с немалой суммой Лазаря Полякова я не имею никакого отношения. Но Ротшильды думают иначе, что вынуждает меня впредь вести себя осторожнее. Значит, какие-то слухи о моих проделках до них доходят. А ещё они взбешены, что из-за активов умершего разгорелась настоящая война. Семья Поляковых кредитовалась в нескольких европейских банках, но и прусское правительство не прочь наложить лапу на бесхозные деньги. В общем, длящийся уже три года процесс периодически будоражит европейского обывателя.
Что касается Экономического комитета, то Эдмон полностью прав. Уходя со службы, я эту организацию и создал. Всё было очень грамотно преподнесено императору, благо разумных людей во власти, на которых я имею влияние, хватает. Дабы не вызывать подозрения мне пришлось приложить массу сил, чтобы вытащить из Киева Николая Бунге[1]. Он получил кафедру в столичном университете и весьма важную должность, от которой долго отбрыкивался. Но мне удалось с ним договориться, и теперь комитет оказывает большое влияние на русскую экономику. В первую очередь Бунге добился превалирования реального сектора экономики. Нам нужны инвестиции в промышленность, а не биржевые кризисы и разного рода мыльные пузыри. Заодно через профессора удалось утвердить указ о стратегических отраслях. Мысль простая — есть сектора экономики, где невозможно присутствие иностранного капитала. В первую очередь это ВПК, РЖД и добыча важных ископаемых вроде золота с нефтью. Также есть ограничение на владение зарубежными компаниями металлургических заводов, пароходств и элеваторов. Список на самом деле шире и некоторые моменты обсуждаемы. Но в корне Эдмон прав и именно я определяю, кому можно разрешить зайти на русский рынок. Для этого у меня есть сразу несколько рычагов давления, начиная с Шувалова и Татаринова, заканчивая одной симпатичной княжной, греющей постель императору. Что касается намёка на послабления для части инвесторов, то собеседник прав. Тот же Юз возглавляет акционерное общество, где его доля составляет тридцать процентов. Мне принадлежит пятая часть акций, так как глупо было пройти мимо такого пирога. Всё-таки Донбасс — это один из самых лакомых кусков российской экономики.
Что касается контроля за инвесторами, то он ныне достаточно строгий. Поэтому проекты Ротшильдов влезть в Баку были сразу завёрнуты. Ещё им не удалось подмять под себя весомую часть речных грузоперевозок. Не просто так французы хотели залезть на Дон
