Тут главным было мастерство механиков, и то, за кем осталось поле боя. Кстати, после Сталинграда поле боя стало оставаться за Красной Армией, и лафа у немцев кончилась, и их танковые войска сели на голодный паек.
Товарищ Катуков, прошу вас обратить внимание на то, что основной причиной неудач танковых войск РККА было, как раз неумение обращаться с собственной техникой, ее хроническая неисправность и повышенный износ. Мы намерены учить людей по двенадцать часов в день без праздников и выходных, чтобы, с учетом уровня вооружения, через полгода они этот вермахт в клочья разнесли.
Одинцов обвел взглядом всех присутствующих, — Но это пока лирика, которую неустанным трудом еще предстоит превратить в суровую реальность. А сейчас, товарищи из СССР, вы снова вылетите в Ставрополь, а оттуда — в Москву. Вас ждет товарищ Сталин. Чем раньше мы заключим наш договор и начнем работу, тем полнее будет наш успех.
Кстати, перед возвращением в СССР каждому из вас будет вручен своего рода ценный подарок, который вы продемонстрируете советскому руководству. К примеру, для товарища Катукова это будет танк Т-72, а для товарища Захарова — новый, модернизированный истребитель И-180, который вышел настолько непохожим на свой прототип, что получил свое, новое, пока неофициальное, наименование — И-182.
Товарищ Симонов получит в свое распоряжение полный комплект вооружения мотострелкового отделения, включая станковый и ручной пулемет, автоматы Калашникова, и ручной противотанковый гранатомет. А товарищ Рокоссовский взводный тактический комплект управления и связи. Товарищ Василевский увезет с собой переносной компьютер, в который наши товарищи закачали всю имеющуюся у нас информацию о ходе Второй Мировой войны во всем ее разнообразии, а также о боевой техники участвующих сторон и путях ее развития.
Что увезут с собой товарищи Архипов и Судоплатов пусть останется секретом. Но, поверьте, что эти подарки будут для советского руководства не менее ценными и важными. На этом все, товарищи, самолет ждет.
Одинцов встал, — Что касается присутствующих тут офицеров Вооруженных Сил Российской Федерации, то они должны остаться здесь, и вскрыть имеющиеся при них пакеты с предписаниями…
07:25, СССР. Подмосковье, Окрестности полигона ГАБТУ РККА в Кубинке.
Колонна военной техники двигающаяся ранним утром по подмосковному лесу могла бы вызвать у неподготовленного советского человека детский восторг и искреннее любопытство. Ну, а любой иностранный шпион, хоть германский, хоть британский, отдал бы за право увидеть это зрелище полжизни, и правую руку с левой почкой в придачу. Особенно если это будут чужие полжизни и чужие рука и почка. Но никто посторонний не мог встретиться им на пути — люди в васильковых фуражках выставленные в это утро вдоль лесной дороги хорошо знали свое дело. Каждый из них, видя это мерно взрыкивающее дизелями железное стадо, неудержимо прущее к своей цели, только еще больше проникался значимостью и важностью свой службы. Пока не пришло время, никто не должен знать, что у СССР появилась на вооружение такая техника.
Совсем недавно этих железных зверей пробудили от спячки, в которую они погрузились после распада СССР. Ловкие, вымазанные тавотом пальцы механиков и инженеров, полностью перебрали металлические потроха, возвращая к жизни двигатели, трансмиссии и вооружение. Электрики полностью заменили у них подгнившую проводку, а вооруженцы помутневшую оптику прицелов и приборов наблюдения. Свежая краска на броне и новенькие ТПУ и рации внутри. Пусть российская военная промышленность после две тысячи двенадцатого года и совершила невиданный рывок, каждый год наращивая производство на двадцать пять — тридцать процентов, но ради выполнения программы «Грозы плюс», Российской Федерации пришлось перенести на более поздние сроки модернизацию техники своих союзников по ОДКБ, кроме, естественно, Белоруссии.
И вот он — первый запуск дизеля снятого с хранения танка. Это как первый крик новорожденного, возвещающий о том, что он появился на этот свет. Первые метры, которые машина преодолела самостоятельно, а не на буксире, это, как первые шаги ребенка, пока еще робкие и неуверенные, но очень многообещающие.
Танки, САУ, БМП, КШМки, гусеничные тягачи, ЗСУ, БТРы, БРДМы, армейские «Газоны», «Кразы», «Уралы», «Камазы» и «Зилы»… Когда-то они были рождены для великой и ужасной последней войны, в которой должно было решиться все, и в которой не могло быть победителей. Теперь у них появился второй шанс, пойти в последний смертный бой, и, в этот раз, решить все, выйдя из него победителями. Это был шанс направить человечество к лучшей жизни, к звездам и новым свершениям, а не в засасывающую воронку Холодной войны, краха советской системы, и мрачной серой постистории Фукуямы-сана. Сейчас вся эта техника шла на встречу с человеком, который одной своей подписью на документе, одним словом, и даже одним кивком, мог решить все.
В этих боевых машинах сидели российские экипажи, самые лучшие, самые преданные своей стране. Обычно среди людей военной профессии, как правило, не водится поклонников мадам Новодворской. Но, все равно, особая ответственность лежала на Павле Архипове, или, как его за глаза звали российские остряки «товарище дважды майоре НКВД». Именно он давал добро на допуск того или иного человека туда, где он буквально рукой сможет дотянуться до товарища Сталина и других советских вождей.
Но, обошлось. То ли местные, российские коллеги хорошо поработали, то ли действительно народ, с пометкой в личном деле «УБД», подобрался особенный, чуждый низкопоклонству перед Западом и гомофильной толерантности. Это такие в своре время охранили Россию от окончательного развала, это об них обломали зубы такие выкормленные западом хищники, как Масхадов, Басаев и Саакашвили. Они привыкли неполиткорректно называть вещи своими именами. Предателей они числили предателями, а героев героями. Святая правда суровых времен была им гораздо ближе, заунывного воя разного рода десталинизаторов и разоблачителей. Именно про таких как они, шестнадцать лет назад президент Путин сказал, — Мне не нужна охрана, когда я среди наших солдат.
Но, вот дошли, поднялся шлагбаум над КПП, и низенький белобрысенький красноармеец с детской улыбкой на лице глотал соляровый угар, глядя на проходящих мимо стальных монстров. Кто знает, может через год эти машины спасут жизнь ему, его семье и всем его соседям и знакомым. Маленькую белорусскую деревню, в декабре сорок второго вместе со всеми жителями не сожгут латышские каратели, а сам он, перед тем, не упокоится в заваленном снарядом окопе в отчаянной мясорубке Смоленского сражения. Ничего этого этот мальчик пока не знает, а если и узнает, то не поверит. Сейчас же он видит просто новейшие секретные, а потому, никому неизвестные, советские танки, которые пригнали сюда для показа самому товарищу Сталину, кортеж которого проследовал на полигон получасом ранее.
