— Мы дадим ответ позже, — произнес Алексей официальным тоном. — Кстати, мы приехали. Полпредство.
* * *
Алексей вошел в зал для тренировок, где, как всегда, царил Колычев. Созданный Алексеем Центр боевой подготовки, директором которого был назначен этот человек, все более расширялся, уже сейчас представлял собой разветвленную сеть учебных заведений, занимавшихся боевой подготовкой по различным направлениям. Большинство людей, имевших то или иное отношение к борьбе и боевым дисциплинам, недолюбливали Колычева. По их мнению, вся его заслуга состояла в том, что он искусно втерся в доверие к власти и жил за счет государства. Никто даже в правительстве и управлении не знал, как на самом деле появился центр. Впрочем, самого Колычева мнение о нем окружающих мало интересовало. А Алексей был очень доволен тем, что его участие в создании центра осталось в тени. Менее всего он хотел, чтобы все его действия были видны как на ладони.
Поднаторев за последние годы в разведывательной и контрразведывательной работе, он прекрасно знал, насколько реальность отличается от общепринятых представлений. В отличие от шпионских романов, очень редко удается получить в свои руки сам план противника. Не говоря уже о том, что любой генштаб хранит свои разработки пуще зеницы ока, настоящий политик и стратег никогда не выдает своих подлинных замыслов даже ближайшему окружению. Это правило, это закон. Ситуация, когда герой-разведчик воровским инструментом вскрывает сейф генералиссимуса, а потом тайком ползет с выкраденными документами, — сюжет для бульварных романов. На самом деле все весьма прозаичнее. Большая система не может сделать что-либо, не проявив себя. Если армия готовится к войне, то еще загодя на оборонных заводах должны быть размещены заказы… Конечно, это тоже секретная информация. Но список оборонных заводов известен, и они тоже нуждаются в поставках с других предприятий. Если завод по производству снарядов вдруг заказал в два раза больше металла, чем прежде (а об этом может рассказать простой бухгалтер, к секретности отношения не имеющий), значит, готовится пополнение арсеналов. Выводы? Нет, выводы строить рано. Требуется полный анализ. Если армия начинает обучаться десантированию на побережье, действиям в горной или на равнинной местности (а об этом подвыпивший солдат в увольнительной спокойно расскажет собеседнику в пивной), если типографии печатают простейшие разговорники тиражом, сопоставимым с численностью войск, если тыловые службы закупают необычно много горючего, готовят понтонные переправы, если… если… Каждый из этих фактов сам по себе не говорит ничего, но вместе они могут сложиться во вполне убедительную картину.[24]
Но и это еще не все. Сложно в двадцатом веке вот так просто перейти границу и начать захватническую войну. Даже если устроить провокацию, всегда желательно заранее подготовить общественное мнение. Безобидный сосед должен предстать в виде злобного, враждебного хищника. И тут в ход могут пойти и трактаты маститых ученых, и статейки бульварных журналистов. Именитые историки могут доказывать, что еще в Средние века соседний народ злоумышлял против вашего несчастного и миролюбивого государства. Известные публицисты могут выпустить брошюры, повествующие о том, что еще в древности соседями был составлен заговор с целью развала их великой страны. Популярный юморист обязательно расскажет под хохот зала, что народ соседнего государства туп и эгоистичен, в противовес чрезвычайно духовному и доброму его народу. Что это? Признак агрессии? Может быть. А может быть, просто глупые и морально нечистоплотные люди решили сделать себе имя на извечной нелюбви людей к ближним своим. Понаблюдаем. А вот появилась целая лавина «трудов» и газетных статей о проклятых вихляндцах, это уже похоже на политический заказ. Общество все же склонно отсеивать наиболее экстремистские проявления. Но если за всем происходящим чувствуется рука опытного режиссера, если идет целенаправленное «промывание мозгов», то можно утверждать с полной уверенностью, что начата идеологическая подготовка к конфликту. Конечно, само по себе это вовсе не говорит о подготовке к войне. Ну а если налицо очевидные военные приготовления? Делайте выводы.
Еще очень интересно последить за заявлениями официальных лиц. От их россказней, конечно, толку мало. Они все время врут. Но вот то, что они опровергают, чрезвычайно интересно. Опровергают они чаще всего правду. Опровергают страстно, направляя на это всю мощь государственного аппарата. Следите за опровержениями, господа разведчики. В них информации больше, чем в утверждениях.
Зная все это, Алексей и Оладьин всегда стремились, чтобы их подлинные намерения оставались в тени. Проводили операции прикрытия, тщательно распространяли мифы, призванные завуалировать их действия. Так, все знали, что государство активно строит автомобильные дороги и развивает железнодорожную сеть, но мало кто знал, что планы строительства составляются не только и не столько в Министерстве транспорта, сколько в Генштабе, и еще меньше людей знало, что половину государственной дорожной программы составляет строительство укрепрайонов на наиболее опасных направлениях. Государственный комитет табачной промышленности, якобы заботясь о здоровье курильщиков, ввел новый стандарт сигарет, предполагающий меньшую их длину. На самом деле причина была в другом. Уже несколько десятилетий табачные заводы Российской империи выпускали сигареты, в точности соответствующие по длине патрону мосинской винтовки, стоявшей на вооружении русской армии[25]. Сделано это было для того, чтобы табачные предприятия в случае войны смогли быстро перейти на выпуск боеприпасов. В тот момент, как североросская армия перешла на винтовку Федорова, имевшую более короткий патрон, потребовался новый стандарт сигарет. От планов мобилизации табачной промышленности в случае войны Оладьин не намеревался отказываться. Вот и Центр боевой подготовки, созданный с официальной формулировкой: «…способствовать совершенствованию физических кондиций юношества, воспитания в них патриотического духа и подготовки к защите отечества», имел куда более широкое назначение. Многие знали, что существует в центре спортивное отделение (им, кстати, Колычев практически не интересовался, оставив дело специально нанятым тренерам), готовившее национальные сборные страны по классической и вольной борьбе, по английскому и французскому боксу[26], по дзюдо. Северороссия была членом олимпийского движения, намеревалась выставить команду на игры 1924 года в Парижt[27]. Логично было, что президент, как отец нации, заботится о развитии спорта. Значительно меньше людей знало, что на базе центра проходят подготовку сотрудники полиции, армейские инструктора. Для них Колычев подготовил тренеров и создал разные программы подготовки в зависимости от задач, которые ставились перед этими офицерами. За без малого три года существования центр стал настолько популярен, что такие образовавшиеся на осколках старых империй государства, как Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия и Венгрия, присылали на обучение своих офицеров.
