Мимо госпиталя, прервав размышления Иванова, по спящей улице проехал одинокий автомобиль. Сквозь звук мотора из мощных колонок в салоне пробивалась ритмичная музыка. Водитель ехал не один – с дамой. «Отдыхают люди, – улыбнувшись, подумал Иванов. – Вот бы сейчас прокатиться по ночному городу!». Это желание оказалось настолько осязаемым, что Иванов даже представил себя за рулем иномарки, едущей по сверкающим огнями улицам. Но мешала левая рука в гипсе. Скорее бы его сняли, что ли! А то рука под гипсом чешется – сил нет! Спасибо, научили опытные мужики, и Иванов по случаю приобрел длинную спицу: под гипс ничем не залезешь, а спицей очень даже удобно.
Подышав на подоконнике еще немного, Иванов перебрался на кровать и спокойно заснул.
Утром, когда он вернулся в палату из госпитальной столовой, Виктор уже заканчивал на подносе обильный завтрак. Это могло означать только одно: сегодня на пост дежурной медсестры заступила Оксана. Как и обычно, она пришла на час раньше и успела принести из столовой завтрак лежачему лейтенанту и Виктору. У другого лейтенанта-счастливчика рядом находилась приехавшая жена, а остальные в палате передвигались самостоятельно. Взяв шефство над двоими, Оксана по своей инициативе облегчила труд работникам столовой. Соседние палаты ревностно переживали загадочное постоянство и расположение Оксаны к одной палате, тем более что тут уже и так были две женщины. Выздоравливающие соседи приставали к Оксане с комплиментами, строили ей глазки, обещали золотые горы, чтобы переманить ее к себе. Кое-кто даже предлагал руку и сердце. Неудивительно, Оксана была девушка видная, в теле, но с ладной фигурой, очень находчивая и быстрая на ответ, острая на язык и обладала всеми качествами настоящей донской казачки. Она нравилась многим. Мужики из всех палат отделения, подключив все свои связи, выяснили, что ей двадцать один год, и сердце ее свободно. А еще «разведка» донесла, что девушка живет в общежитии. Но напрасно там искали приключений разные донжуаны: дверь ее комнаты для них была закрыта.
Иванов заметил, что Оксана нравится Виктору, и однажды, когда она зашла в палату, спросил:
– Оксана, что нужно сделать мужчине, чтобы ты согласилась поехать с ним на море?
Девушка на мгновение задумалась и ответила:
– Чтоб он весь год дарил мне цветы.
Сказала и посмотрела на Виктора. А Иванов с серьезным выражением лица озабоченно произнес:
– Разоришься ты, Витя, с этой девушкой!
– Крутовата цена, – высказал свое мнение капитан-мотострелок. – Но, как говорится, каков товар… – Дальше он продолжать не стал: в дверях палаты появилась его жена.
Виктор просматривал газету и, казалось, пропускал подначки мимо ушей, но взглянул на Оксану.
– Для такой девушки ничего не жалко, – просто сказал он и снова уткнулся в свою газету.
Если бы он видел то, что увидел Иванов! А Иванов увидел, как предательски вспыхнули щеки Оксаны, и как она, опустив взгляд, торопливо вышла из палаты. Но Виктор этого не видел. А к Иванову пришло озарение, что именно Виктору палата обязана особым вниманием Оксаны. Но почему бы и нет? Что из того, что десантнику уже тридцать шесть? Он здоров как бык, а с его упорством и силой воли он будет не только ходить, но и бегать быстрее любого двадцатилетнего. И внешне десантник по-мужски красив: открытое лицо с крупными чертами очень сочетается с мощной фигурой. И глаза у него добрые, как у ребенка. Такие мужчины нравятся женщинам. Иванов радовался за Виктора, но, зная его натуру, решил не торопить события.
И вот снова настал день Оксаниного дежурства. Виктор, позавтракав, поставил поднос с посудой на прикроватную тумбочку и, глядя на Иванова с довольной улыбкой, выдал одно из своих любимых изречений:
– Мамочку мы слушались – хорошо накушались! Если бы не слушались, то бы не накушались!
Определенно, когда Оксана приходила на дежурство, у Виктора поднималось настроение. Иванову тоже было приятно видеть очаровательную улыбку казачки, поэтому при встрече с ней он говорил комплименты или рассказывал что-нибудь смешное. Теперь Иванову предстояло заставить Виктора смотреть на Оксану глазами здорового мужика.
– Между прочим, твоя «мамочка» пришла сегодня на дежурство в мини-юбке, – как о чем-то обыденном, не заслуживающем внимания сообщил он Виктору. Реакции не последовало. Тогда, приняв на кровати позу трупа и устремив взгляд в потолок, Иванов продолжил громче: – Мужики, что в «курилке» сидели, охренели, аж рассыпали все сигареты, когда Оксана мимо прошла. Говорят, там такие ножки – закачаешься!
– А ты видел? – Виктор посмотрел на Иванова с интересом.
– Не довелось. Я же не курю, – вздохнул Иванов. – А вот первая палата, где все выздоравливающие, до сих пор вся пластом лежит: Оксана к ним утром без халата в юбочке зашла.
– А чего она к нам так не зашла?
– Да, Вить, – разочарованно ответил Иванов, – к нам она только в длинном халате заходит. Наверное, думает, что мы женщинами не интересуемся.
– Нервы она вам, дуракам, бережет, – вставила жена капитана. – А то спать по ночам не будете.
– Будем, Зоя Николаевна, – возразил ей Иванов. – Еще как будем! Это нам без женщин плохо спится. А с женщинами мы спать завсегда согласные. Правда, Витя?
– Стреляный кобель – все равно кобель, – беззлобно огрызнулась женщина.
– За одного битого двух небитых дают, – парировал Иванов. Потом он снова обратился к Виктору: – Ты бы намекнул Оксане, что и как, мол, зашла бы ты и к нам как-нибудь… в юбочке.
Брови у Виктора сначала поползли вверх, затем сошлись на переносице, и он на некоторое время задумался. Потом попросил Иванова:
– Вот ты и намекни. У тебя получается с бабами разговаривать.
– Нет, Витя. Если бы она мне кашу носила, я бы намекнул. А то намекай – не намекай, я не в ее вкусе, – обреченно произнес Иванов и деланно вздохнул.
– Ты думаешь, я в ее вкусе? – Виктор от удивления аж присел на кровати.
– А ты-то как сам считаешь? – поинтересовался Иванов.
– Она жалеет. Работа у нее, сам знаешь…
– А ты у нее сверхурочный. Дурак слепой! – с укором произнесла жена капитана.
– Почему я? – почти прокричал через всю палату Виктор. – Вон, лейтенант еще.
– Разуй глаза, Витя. Большой, а дурак! – повторила жена капитана.
– И чего же такого я не вижу? Уж объясните, пожалуйста, тупому! – «завелся» десантник.
– Ты ей в глаза загляни. Там – ответ на многие вопросы, – спокойно произнес Иванов. – Я вот все смотрю со стороны и жду, пока до тебя дойдет. Витя, это та женщина, за которую не жаль голову отдать! Тебе счастье привалило. Не разбей его, медведь неуклюжий. Хрупкое оно.
Виктор несколько секунд смотрел Иванову прямо в глаза, видимо, желая что-то возразить, но, так ничего и не сказав, откинулся на подушки. Не меняя позу, он так и пролежал, молча уставившись в потолок, пока не появилась Оксана.
При звуках ее голоса глаза Виктора ожили, он приподнялся навстречу девушке. Смотрел на нее, не отрываясь, стараясь поймать взгляд ее быстрых красивых глаз. Наконец, их взгляды встретились. Оксана остановилась, запнулась на полуслове, наткнувшись на прямой вопрошающий взгляд Виктора, несколько секунд смотрела ему в глаза, потом ее веки дрогнули, она опустила ресницы и молча вышла из палаты. Виктор, проводив ее долгим взглядом, снова надолго ушел в себя. В палате воцарилась мертвая тишина.
Оксана не появлялась до самого обеда. Иванов видел ее в столовой. Но не подошел. Когда он вернулся в палату, Оксана расставляла обед перед Виктором. Она старалась не смотреть ему в лицо. Чтобы как-то снять возникшее между ними напряжение, Иванов, рассказав анекдот про врачей, спросил:
– Ксюша, говорят, что сегодня утром по госпиталю в сторону нашего отделения прошла одна молодая интересная особа в мини-юбке с невозможно красивыми ногами. Ты не знаешь, кто бы это мог быть, и где бы нам ее увидеть?
Благодарно улыбнувшись Иванову, Оксана ответила:
– Я что-то слышала об этом. А зачем она вам?
– Да говорят, – продолжил Иванов, – что эту интересную особу видели в первой палате прямо-таки в мини-юбке. А в первой палате, как известно, и так все здоровые, они там от армии и от жен скрываются. А тут у нас большинство безнадежных и неженатых, так нам такая терапия была бы даже полезнее.
Иванов увидел, как Оксана весело и смело взглянула в глаза Виктору и, обращаясь только к десантнику, произнесла:
– Может быть, я знаю эту особу и могу передать ей что-нибудь от безнадежно неженатых?
Виктор, не отрывая глаз от Оксаны, тихо прошептал:
– Пусть чаще заходит.
– И желательно – в мини-юбке! – громко добавил Иванов.
После ужина, когда ушли все врачи, Оксана вошла в палату в расстегнутом халате, демонстрируя то, о чем весь день говорили мужчины в отделении. Ее ножки под мини-юбкой смотрелись идеально. И вся фигурка – тоже. Видеть такие ноги было одним удовольствием. И испытанием.
