class="p1">Звонок надрывался. Конечно, так яростно будить меня среди ночи могла только Глория!
Прошлёпав в прихожую, я посмотрел в глазок: так и есть, девушка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— В чём дело?! — спросил я, отпирая. — Изнемогаешь от желания? Или убили кого-то?
Рука Глории замерла на полпути к звонку.
— Не совсем! — сказала она, окинув взглядом мою пижаму.
— Пытались, значит? Входи, — я посторонился, впуская девушку. — Чай, кофе, прикорнуть и дать другим досмотреть сон?
— Нападение на полковника! — проговорила Глория, прикрывая за собой дверь. — Полтора часа назад!
— Жив, значит.
— Ранен зверем!
— Надеюсь, он его видел?
— Конечно, видел! Тигр!
Глория была возбуждена, глаза её сверкали. Вот такой я в неё и влюбился когда-то. Жаль, в подобное состояние лейтенанта чаще всего приводила работа.
Я задумчиво поскрёб щёку. Похоже, побриться не удастся.
— Серьёзно полковник ранен?
— Рука разодрана когтями. Нога тоже. Но врач сказал, опасности нет. Если только не начнётся сепсис.
— Я одеваюсь. Жди здесь!
Путь до дома полковника не занял много времени: улицы были из-за утреннего часа почти пусты. Даже дворники ещё не вышли на работу.
Мы остановились возле крыльца дома Дэниса Болейна. Перед ним стоял серебристый купер — должно быть, приехал врач.
Дворецкий встретил и проводил нас в спальню на втором этаже.
Полковник, бледный, как бумага, лежал на спине, обложенный подушками. Забинтованная рука покоилась на груди. Ноги скрывало одеяло, но, видимо, одна из них тоже была обработана доктором, который сидел подле раненого и что-то писал в толстую тетрадь.
— Как вы себя чувствуете? — спросил я, придвигая к постели полковника стул.
— Жить буду! Не в такие переплёты попадал. Однажды в Южной Америке на меня набросился ягуар. Пришлось отбиваться прикладом ружья и ножом. Тогда мне досталось куда серьёзнее.
— Расскажите, что случилось, — попросила Глория.
— Полковнику необходим покой! — недовольно заметил врач. — Я дал ему успокоительное и обезболивающее, так что скоро он уснёт. Постарайтесь закончить разговор как можно быстрее.
— Непременно, — ответил я. — Дело пойдёт на лад, если меня не будут перебивать.
Доктор поджал губы, но предпочёл не развивать тему.
Я повернулся к раненому.
— Как это случилось, полковник?
— Я сидел в кабинете, делал наброски для книги про… ну, не важно. Услышал шум в гостиной на первом этаже. Слуги ночуют в левом крыле и уже спали. Вспомнив о том, что случилось с братом и племянником, я взял из шкафа ружьё, зарядил и отправился вниз поглядеть, кто хозяйничает. Открыл дверь, — полковник сглотнул и слегка поморщился. Похоже, лекарства действовали медленно. — Тигр был там! Самый настоящий, чёрт возьми! Я выстрелил. Попал, разумеется. Но в последний миг зверь припал к полу, и пуля вошла выше, чем я целил. Хищник бросился на меня. Я ударил его прикладом, но он слишком тяжёл и свалил меня. Пришлось сунуть ружьё поперёк пасти. Полминуты мы боролись, и он непременно прикончил бы меня, если б не рана. Думаю, тигр почувствовал, что слабеет, и предпочёл скрыться.
— Он выпрыгнул в окно?
— Да. Когда я вошёл, оно было разбито.
— Но звон стекла вы не слышали?
— Трудно сказать. Я слышал шум.
— Понимаю. Мы должны осмотреть ружьё.
— Конечно, — отозвался Болейн. — Не знаю, правда, где оно. Должно быть, осталось внизу.
— Мы его забрали, — сказала Глория.
— Господин Блаунт, — глаза у полковника заблестели, когда она вперил в меня взгляд. — Послушайте… Не хочу показаться суеверным болваном, да и вы можете счесть, что на меня действуют препараты, которые вколол док… Но мой отец, царствие ему небесное, рассказывал о фамильном проклятии! Будто лет двести назад на наш род его наложила какая-то ведьма. Я не помню подробностей: мы с Эдвардом тогда были ещё детьми. Отец утверждал, что с тех пор никто из мужчин, носящих фамилию Болейн, не умер от старости. Не могу сказать, насколько это соответствует действительности, знаю только, что дед погиб на войне, а сам отец — на охоте. Кабан распорол ему бедренную артерию. Теперь мой брат и племянник… вы сами знаете.
— Вы считаете, что стали жертвой проклятья? — спросил я, когда полковник замолчал, чтобы перевести дух.
— Поневоле задумаешься!
— Но вы видели тигра. И слуги вашего брата тоже.
— Вы бывали в Африке?
— Не доводилось.
— Я прожил там четыре года.
— Не хотите же вы сказать, что в Лондоне объявился шаман-оборотень?
— Нет! Разумеется, нет. Но в Африке… это трудно объяснить человеку, настроенному скептически. Профессия детектива обязывает вас быть материалистом.
— Прошу вас, говорите смело. Я всякое повидал.
— Тем лучше, — полковник пожевал губами. — В общем, я подозреваю, что тигр был… частью проклятия. Только не спрашивайте, каким образом! Мне это не известно. Однако всерьёз допустить, чтобы кто-то выдрессировал и натравливал дикого зверя… Даже не знаю, что выглядит большей чушью: проклятье или это!
Я был с раненым согласен, но своё мнение озвучивать не стал.
— Бороться со сверхъестественным полиция не умеет, — сказал я уклончиво. — Поэтому предпочитает вначале рассматривать версии, которые…
— Но вы-то умеете! — перебил полковник. — Я разузнал о вас. Вы — демоноборец! Так вас называют в прессе, — его пальцы скомкали верх одеяла. — Мне нужна защита! Пусть в доме останутся ваши люди, лейтенант! — обратился он к Глории.
— Вы хотите, чтобы вас охраняли? — спросила девушка. — Опасаетесь, что тигр вернётся?
— А разве это кажется таким уж невероятным?!
— Животное попадало в дома через окна первого этажа. Вы сейчас на третьем. Пусть слуги запирают дверь, когда…
— Нет-нет! Это ненадёжно! Я прошу о постоянной охране! Чёрт возьми, я — Болейн и имею право на защиту национальной гвардии!
Я видел, что Глория недовольна просьбой полковника. Её можно было понять: людей в полиции не так уж много.
— Если господин Болейн прав, — сказал я, — и тигр вернётся, было бы неплохо иметь, по крайней мере, свидетельство полицейских. А, если повезёт, зверя удастся пристрелить.
— Вот именно! — обрадовался полковник.
— Хорошо, — нехотя кивнула Глория. — Я оставлю двоих человек. Больше, увы, не могу!
Полковник прикрыл глаза.
— Это всё, о чём я прошу!
Я поднялся.
— Желаю
