больших проблем. Так что всё что мне сейчас оставалось, так это ждать. Прошёл час, потом ещё один, и только по истечении третьего в комнате раздался хлопок и внутрь заглянул Диего, в пропалённой одежде.
- Господин Реми, всё готово, - улыбнулся он, - можете осматривать то, что вы хотели.
Я поднялся, поправил пояс на себе, который тогда снял с десантного скафа и вошёл в портал. Поле боя развернулось передо мной во всей красе. Разрушенные стены, башни каменной крепости, откуда поднимался дым и пламя, а также десятки и сотни трупов, куда только ни посмотри.
- Ребята нашли пещеру, там находится неизвестный объект, всё как вы и говорили, - он показал куда идти.
Обходя и перешагивая трупы, мы вскоре вошли на каменную лестницу, которая уходила вниз, часто поворачивая вправо и спускались довольно долго, прежде чем вошли во впечатляющего размера грот. Кругом виднелись станки, мастерские, дома, где также виднелись трупы ариев, но вооружённых среди не было никого, видимо тут обитали в основном ремесленники, поскольку толстые жгуты кабелей вели от корабля к подстанции посередине грота, а уже от неё по столбам, более тонкие провода расходились по каждому месту или дому.
Но больше всего мой взгляд привлёк корабль, который лежал на брюхе, без выпущенных посадочных лап, и его обводы были мне незнакомы, хотя это было и не удивительно, поскольку его построили за триста лет до моего рождения. Это мне было известно ещё с прошлого разговора с арием.
Подойдя ближе, я увидел, что у него варварски вырезано в грузовом люке отверстие размером с человека, из которого собственно и выходит пучок кабелей.
- Внутрь мы не заходили, - предупредил меня Диего.
- Мария, Елена за мной, - я показал близняшкам жестом подойти ко мне, - все остальные соберите трофеи, избавьтесь от трупов и уходите отсюда. Думаю, эта гора долго не простоит.
Диего кивнул, показал на стоящий у его ног большой ящик и наёмники стали уходить из грота, оставляя нас втроём.
- Как-то мне страшно в этот металлический гроб лезть, - поёжилась Мария, - меня дома муж, ребёнок ждёт.
- Будто меня нет, - огрызнулась сестра.
- Если всё пойдёт хорошо, то ничего с вами не случится, - хмыкнул я, открывая принесённый сюда наёмниками ящик и доставая оттуда три лёгких скафандра.
- Одевайте, я покажу как.
- Зачем нам это? – Мария подозрительно посмотрела на серебристую ткань, слабенький аналог оригинала, но это всё, что я смог выжать из своего научного отдела за время изучения и разработки схожих материалов.
- Одевайте, - приказал я и показав, как, помог одеться и им. Они себя явно чувствовали в них неуютно, но я решил перестраховаться, чтобы не лезть неизвестно куда абсолютно не защищённым. Вдруг там радиация или биологическое загрязнение?
Берясь рукой за оплавленный когда-то давно металл, я залез в темноту.
- Вы господин Реми, как всегда ничуть не облегчаете своими словами ситуацию, - послышалось позади, и вскоре к моей спине прижались два дрожащих тела.
- Корабль, запрашиваю гостевой допуск! – громко сказал я.
Над головой зажегся красный огонёк.
- Запрашиваю цель посещения, - раздался механический голос, заставивший вздрогнуть обоих сестёр, которые от испуга схватились за меня.
- Выживший при крушении, член экипажа другого корабля, просит помощи, - ответил я.
Красный огонёк мигнул.
- Гостевой доступ предоставлен, - оповестили меня, - доступ в каюты экипажа и силовой блок запрещён для посещения.
- И на том спасибо, - обрадовался я, - как пройти в рубку экипажа?
- Прямо по коридору, вверх на два пролёта, дверь разблокирована.
Близняшки прижались ко мне ещё сильнее.
- Господин Реми, вы бывали здесь раньше? – удивлённо спросила Мария, правда её голос был глух из-за скафандра.
Ничего ей не ответив, я пошёл вперёд, включив мощный фонарик наверху шлема, который узким лучом разрезал окружающее нас тёмное пространство. Выйдя из грузового люка, я пошёл по жилому модулю, осматриваясь по сторонам. Во всех дверях были проделаны отверстия, было видно, что корабль заблокировал их при аварийной посадке, но арии прорезали и проникли везде. Смысла искать что-то там точно не было, явно всё было вытащено и украдено до нас.
Дверь в рубку управления была открыта, но и в ней так же виднелось прорезанное отверстие. Зайдя внутрь, я осмотрелся. Арии явно поняли предназначение данной комнаты, но побоялись здесь что-то трогать, так что на всех пультах и мониторах виднелся толстый слой пыли.
- Корабль! Ввиду смерти экипажа, запрашиваю переход управления корабля в мои руки по протоколу «Зетта, 5, 39, Гамма, 765, Эпсилон, 6» на себя, - сделал я попытку активации стандартного протокола, который вшивался во все ИИ кораблей Земной Конфедерации столько времени, сколько я знал. Был шанс, что данный протокол, позволяющий в случае смерти экипажа взять управление на себя и переместиться к ближайшей обитаемой планете, вшивали и триста лет назад. Полного допуска и возможности лететь куда тебе вздумается, разумеется при этом не было, чтобы не плодить пиратов, но спастись после крушения попав в ближайший обитаемый мир было вполне себе возможно.
- Смерть экипажа подтверждена. Протокол «Зетта, 5, 39, Гамма, 765, Эпсилон, 6» - активирован. Добро пожаловать на борт временный капитан, - ответил мне ИИ.
- Статус корабля.
- Активирую силовую установку, - предупредил меня он и внизу раздался гул.
- Утечка энергии, - предупредил ИИ, - силовые разъёмы с третьего по седьмой деактивированы.
Вскоре гул стал более стабильным, и рубка стала оживать. Включались экраны, загорались кнопки и мониторы рабочих пультов команды, а на главном экране стали пробегать картинки различных систем корабля. Разумеется, ИИ мог это делать без визуализации, но всегда такое закладывалось для людей, чтобы они видели, что проверяется в данный момент времени.
- Анализ закончен, - отчитался ИИ, выводя информацию на экран, - корабль не готов к взлёту. Имеются пробоины в корпусе, необходимо устранить утечку энергии.
- Причина смерти экипажа?
- Неизвестно.
- Выведи на экран корабельный журнал.
- Полномочий временного капитана на это недостаточно, - обломили меня.
- Хорошо, последние дни я могу посмотреть, чтобы понять причину крушения.
- Доступ разрешён к последним трём записям.
На экране всплыли заметки не капитана, а старшего матроса, единственного, кто остался в живых на момент доступных мне записей.
- «Я последний, - писал он, - но плесень уже разъедает лёгкие, мне трудно дышать».
- «Я такой молодец, - вздохнул я,
