– Я так и знала! – фыркнула, как рассерженная кошка, женщина.
– Да погоди ты. Никакой отставки, пока идет война. Да оно и понятно. Какая уж тут отставка, коли ворог вот-вот в дверь постучится. Ваше графство это еще не вся Ирландия, и Георг собирает в кулак большие силы. Сказывают, на севере англичане собрали армию в шестьдесят тысяч штыков. Да и ваши ирландцы не все на нашей стороне. По факту только те, что в графстве Корк, остальные самое лучшее присматриваются. Ну и какая тут отставка может быть.
– Артиом, а если тебя убьют?
– Вот же баба дура. Да кто же такое говорит-то!
– Ой, прости! – Женщина в порыве раскаяния даже на мгновение припала к его груди.
– Прости, – недовольно передразнил он. – Бог простит. А что до этого… У меня уж две войны за плечами, да и так сколько всякого случилось и не счесть. И потом, это в иных армиях солдата, как барана, на убой выводят. А нас все больше думать учат и голову лишний раз не подставлять. Оттого и до отставки половина доживает. Так что война это, конечно, неприятно, но вполне привычно и понятно.
– Артиом, а вы победите?
– Не «вы», Арин, а «мы». И те твои соплеменники, что еще не поняли, что русские не собираются завоевывать Ирландию, как сделали это англичане, полные дураки.
– Люди не верят, что можно вот так прийти и ценой своей крови отвоевать землю для других. Так не бывает. Мой сосед Берак говорит, мол, без разницы, что англичане, что русские. Одних господ сменим на других.
– Ага. Потому и везут из России-матушки вам зерно, чтобы откормить как скотину, а потом забить на мясо. Вот удивительный вы народ. Зла от нас вы не видели, вон, для бездомных мы даже богадельни развернули, продовольствие раздаем. А вам все не так.
– Не надо так, Артиом. Не все ведь к вам плохо относятся. Таких, как Берак, мало.
– Мало. Но они есть. А еще к ним даже вон ты прислушиваешься. И это после того, что между нами случилось.
– Так ты объясни мне, чтобы я Берака не только не слушала, но и замолчать заставила.
– Объясни. Кхм… Я человек не больно-то ученый… Словом, государь наш не просто так все затеял. Он решил помочь ирландцам, чтобы иметь верных и надежных союзников. Ну сама посуди, как будут относиться к нам на вашем острове, если мы вас освободим от английского ярма? Неужто ответите коварством на добро?
– Если все будет, как говоришь ты… Ирландцы умеют быть благодарными и добро помнят.
– Ну вот тебе и причина, отчего государь решил вам помочь. А потом, если мы друзья, значит, и нашему флоту в вашей гавани немного местечка найдется. А тогда уж поди обидь наших купцов, как раньше.
– Значит, выгоду ваш государь ищет?
– А что в этом плохого? По любви это вон только меж мужиком и бабой случается, да и то не всегда. А остальные ищут где помягче, потеплее да поприбыльнее.
– Остается только победить, – лукаво стрельнув глазками, поддела она его.
– А ты не гляди, что нас только двадцать тысяч. Если хочешь знать, это очень серьезная сила. Уж поверь мне на слово. Да и в ваше войско народ все время прибывает. С опытом у них не очень, но зато злости на две английские армии хватит. Так что намылим мы холку Георгу, не вопрос. Меня иное волнует.
– И что именно?
– Да понимаешь, уж больно мудрено как-то капитан мне про отставку толковал.
– Расскажешь?
– Так для того и начал. Словом, перед тем как в отставку выйти, я должен жениться.
– И в чем подвох?
– А в том, что жена моя должна будет принять православие. Да не гляди ты на меня как на антихриста. Ну что такого в православии? – Артем довольно часто перемежал английские слова с русскими, но Арин прекрасно его понимала.
– А почему тебе не поменять веру, – надувшись, буркнула женщина.
– Потому что иначе никак. Либо я женюсь здесь, на этих условиях и, выйдя в отставку, смогу поселиться на вашем острове, со всеми выплатами на обзаведение хозяйством, либо отправлюсь в Россию и уйду со службы там. Но только тогда мне никто не позволит вернуться сюда. Потому как тогда государь сам определит, куда мне дальше следовать на жительство.
– А если я соглашусь принять православие?
– Тогда нам вообще не нужно ждать конца войны, можем обвенчаться хоть сразу. И в этом случае мне от казны положена выплата годового жалованья на обзаведение хозяйством. И если не дай господь… Словом, семье моей, при наличии моих детей, положена выплата, как при уходе в отставку, и плюс к тому годовое жалованье, коли погибну в бою, а не от болячки какой.
– Ваш король что, осыпает вас серебром?
– Не король, а царь. Ну в смысле император. А серебро… Я тебе уже говорил, не все у государя так просто, как кажется. Всему есть своя цена. Я тогда еще молодым совсем был и служил в Запорожье. Тогда там огромное Дикое поле было, где проживали одни лишь разбойники. И вот решил наш государь заселить те земли людишками. Отправить простых крестьян? Так уведут в полон и продадут на невольничьем рынке. Ну прямо как твоего Патрика.
При упоминании о пропавшем муже женщина обхватила себя за плечи и повела ими, словно ей стало холодно.
– Прости, Арин, я не хотел.
– Нет-нет, все хорошо. Что было, то было. И что ваш царь?
– Кхм. Так вот, решил тогда Петр Алексеевич селить в тех землях отставных военных, которые знают, с какой стороны нужно браться за ружье, и в обиду себя просто так не дадут. Помнится, мне довелось одного отставного сержанта сопровождать, мы тогда с лихими сошлись. Знатный боец был Евсей Иванович, такого никакой командир по доброй воле не отпустит. А вот государь отпустил и хозяйством помог обзавестись. Так что нет, серебром он нас не осыпает, но зато обеспечивает имуществом – коня дают, скотину, справу разную и землю. Ну, чего смотришь? А ты думала, вот так просто у нас серебро раздают? Нет, еще и спрос учинят, коли все по ветру пустишь.
– И отчего же такая щедрость?
– Так ведь отставники не просто так селятся, а в землях трудных и там, где опасность на каждом шагу подстерегает. На окраинах государства. Чтобы еще и границу стерегли. Так что бесплатно ничего не бывает. Государь заботу о нас – а мы ему службу верную.
– Погоди, а как же мои сыновья? Гай и Дара тоже должны будут принять православие?
– Оно бы… ну раз уж мы одна семья будем… но… Словом, их это не касается. Будут наши дети католиками. Только…
– Что только?
– Тут дело такое. В общем, тогда я их не смогу записать в полку как своих детей. И если со мной… Тогда тебе ничего не полагается как вдове, потому как у нас нет общих детей.
– А если их перекрестят?
