Прежде всего он поинтересовался судьбой вышедшего из боя пилота. Оказалось, что тот сумел дотянуть до аэродрома и сейчас находится в лазарете с легкими ранениями. Успокоившись на его счет, Воронов связался со штабом Южного фронта. К удивлению, день оказался богат на события не только у него. Сообщалось о неожиданном усилении активности румынских войск – во второй половине дня сразу на пяти участках фронта те предприняли попытку прорыва оборонительной линии. Не особо массированные атаки были отражены советскими войсками, но сам факт заставлял задуматься – раньше за румынами такого острого желания штурмовать наши укрепления не наблюдалось. Немцы им, что-ли, пинка дали?
Солнце уже клонилось к западу, возвратились из последнего, на сегодня, вылета истребители полка. Скоро ужин, но Андрей все не уходил с КП – надо было еще связаться с Москвой. Внезапно воющий звук сирены воздушной тревоги заставил подскочить с места. Это еще что за новости? Последний раз противник пытался атаковать аэродром месяца полтора назад, задолго до прибытия сюда Воронова. Да еще и вечером! Какая муха сегодня румын укусила?
Андрей выскочил наружу из дверей КП и ошарашенно остановился. Это был не просто налет, а массированный налет! И очень даже массированный! Расслабившиеся в спокойной обстановке посты ВНОС подход сил противника прошляпили, а радаров на Южном фронте отродясь не было. Вот и появились немцы над не таким уж и близким к линии фронта аэродромом совершено неожиданно. В некотором шоке он наблюдал, как на разбросанные вокруг аэродрома и замаскированные позиции МЗА, не все успевшие даже открыть огонь, обрушились "Мессершмитты", судя по сброшенным им бомбам – в бомбардировочной модификации. Они же в упор расстреляли пытавшееся пойти на взлет дежурное звено. А чуть вдалеке уже подходили тройки пикировщиков, сопровождаемые звеньями истребителей. Общее число самолетов противника Андрей определить затруднялся, но их было никак не меньше полусотни. И все они были немецкими, румын в воздухе не наблюдалось. "Чертовщина какая-то! Откуда тут столько сил Люфтваффе?" – от удивления он даже забыл о собственной безопасности, продолжая стоять столбом около входа в КП. Но тут к нему подскочил один из его охранников и чуть ли не пинками загнал в заблаговременно вырытую неподалеку противоосколочную щель, навалившись сверху.
Однако стоящий особняком КП никто не атаковал и Андрей через минуту, оттолкнув охранника, рискнул немного приподнять голову над краем щели. Увиденное его поразило. Подошедшие пикировщики прежде всего нанесли повторный удар по позициям зенитчиков – а ведь знали откуда-то их расположение, гады! После чего противовоздушная оборона аэродрома окончательно прекратила свое существование. Воронов ожидал, что следующий удар обрушится на замаскированные стоянки самолетов – налет производил впечатление спланированного на основе точных разведданных, поэтому можно было ожидать, что и местонахождение стоянок им хорошо известно. К его удивлению, атака второй волны пикировщиков пришлась на бараки, служившие казармой для бойцов БАО, вышки охраны, столовую и другие здания. И лишь третья волна нанесла, наконец, удар по стоянкам.
Немцы продолжали повторять заходы и их большая часть опять приходилась на строения, бензохранилища и даже разбросанный тут и там автотранспорт. Территория базы быстро превратилась в пылающий ад. И только на небольшой "островок" около почти не замаскированного КП не упало ни одной бомбы. Очень странно! Ведь сейчас оттуда связист вызывает помощь с окрестных аэродромов – не понимать этого немцы не могут. И, тем не менее – не атакуют. Кроме того, Андрей заметил, что и взлетная полоса осталась неповрежденной. Хотя первое, что обычно делают при нападении на аэродром – выводят из строя полосу. Что-то тут не так! Он рискнул высунуть голову еще выше над краем щели – и тут же увидел, что именно не так: на расстоянии примерно километра от торца взлетно-посадочной полосы заходил на посадку самолет характерной трехдвигательной конструкции – военно-транспортный Юнкерс-52. С некоторым интервалом за ним следовало еще три таких-же.
– Десант! – заорал понявший, наконец, замысел врага Андрей. Надо было срочно что-то предпринимать, иначе… Что же делать? Бежать? Не получится – кругом рвутся бомбы, целых автомобилей на аэродроме не осталось, а пешком далеко не убежишь. Взгляд Воронова упал на его замаскированный истребитель, ввиду близости к КП ничуть не поврежденный. Нетерпеливо дав пинка все время пытающемуся вдавить его обратно в щель охраннику, он вскочил на ноги и прокричал:
– За мной! Нужна помощь!
То ли благодаря вдруг прорезавшемуся у Андрея командному голосу, то ли из-за его подполковничьих погон (спасибо товарищу Сталину за присвоенное при назначении инспектором Ставки незаслуженно высокое звание, да и за введение самих погон тоже), но большая часть засевших в щелях бойцов поднялась за ним. Только охранник заорал:
– Товарищ Воронов! Куда?!! Собьют же на взлете!
– А я и не собираюсь взлетать! – ответил Андрей на бегу. Подскочив к самолету, он сорвал с его передней части маскировочную сеть и сходу запрыгнул в кабину.
– Капитан! – крикнул Воронов подбежавшему начальнику технической службы полка. – Организуй людей и поднимайте мне хвост. Следите за положением рулей и соответственно разворачивайте машину!
Капитан лишь коротко кивнул, поняв все с полуслова. Андрей включил прицел и уже через несколько секунд пять-шесть бойцов под командованием капитана подняли хвост самолета. Теперь тот стоял только на двух передних колесах и его нос принял горизонтальное положение. Первый "Юнкерс" уже бежал по полосе. Командуя "бригадой" помощников с помощью передвижения рулей, Андрей, с грехом пополам, навел на того прицел и выжал гашетку.
Мощная отдача буквально бросила самолет назад. От неожиданности люди повалились на землю, выпустив из рук хвост и линия прицеливания снова уткнулась в небо. Тем не менее, несколько снарядов достигли цели. "Юнкерс", подломив шасси, заелозил на фюзеляже по полосе, загораясь.
Тем временем, бойцы вновь подняли хвост. "Надо бы добавить первому, да некогда! Второй уже почти садится!" – выругался Андрей, прицеливаясь. На этот раз "бригада", усиленная еще несколькими бойцами, хвост удержала. И хотя прицел от вибрации все равно почти сразу "съехал", но очередь получилась на славу. Ю-52 вспыхнул сразу весь и, брякнувшись о полосу, взорвался. "Есть!" – Андрей возбужденно наводил прицел на третьего. Но тот, впечатлившись назавидной судьбой собратьев, особенно последнего, к тому же перегораживавшего посадочную полосу своей горящей тушей, отвернул в сторону, благо высота еще позволяла. За ним потянулся и четвертый. Воронов все равно выстрелил, но, конечно, не попал – далеко.
