— Контакт потерян!
— Может, местник?
— Не отвлекаться, работать! Он там!
Тем временем, аппарат, снизившись на три с лишним километра, вновь запустил двигатель и, медленно и осторожно, стараясь не привлекать внимание системы ПВО начал набирать высоту. Он поднялся на пятьсот метров — идти выше оператор видимо не решился — и снова начал сканирование местности. Удивительно — но картинка все это время держалась, только иногда подрагивая, когда с задачей подержания стабильности не справлялась даже новейшая, стабилизированная в двух плоскостях платформа.
Оператор засек еще одну машину, проверил — это был полицейский внедорожник — и потерял к ней интерес. Засек трактор — но только начал увеличивать — и тоже потерял интерес. Все ждали — в напряженном молчании. И дождались — аппарат засек идущую по бездорожью на большой скорости машину, начал наводиться на нее и…
— Внимание, возможная цель! — громыхнуло из динамиков — полноприводный автомобиль пикап, белый, идет по бездорожью на большой скорости!
Камера продолжала увеличивать картинку так, что становились видны детали.
— Есть цель! Полноприводный автомобиль пикап, белый. В кузове два агрессора, вижу два автомата АК!
— Принять меры к идентификации!
— Есть принять меры к идентификации!
В левом верхнем углу появилась новая картинка — два портрета. Первоначально это было похоже на вырезанные из очень старого негатива картинки, где лиц почти не видно — но с каждой секундой изображение становилось все четче и четче. Одновременно рядом замелькали цифры — в памяти системы была база данных на известных террористов и сейчас система пыталась произвести идентификацию.
— Она что, может построить фотопортрет?
— Да, господа. Наблюдение все равно ведется под углом в цели. На этой машине не простая фотокамера, ее линзы напоминают фасеточный глаз насекомого. А компьютерная программа производит анализ и реставрацию изображения.
Около одного из еще не до конца обретших человеческий облик лиц счетчик внезапно замер.
— Внимание! Поступили новые данные — агрессор опознан как Аймаль Аббас, тридцать восемь лет, пуштун, достоверно установлена принадлежность к запрещенной организации Хезбалла. Разыскивается по подозрению в террористических актах. Агрессор особо опасен — цель первого приоритета!
— Это правда? — растерянно спросил кто-то.
— Нет, конечно. Мы завели в базу данных информацию о несуществующем террористе и снабдили его описанием и фотографиями нашего инженера с испытательного центра. На самом деле это наш инженер.
— Внимание, Мосин-один для Волка, срочная информация!
— Волк — Мосину-один, принимаю!
— Цель обнаружена, повторяю: цель обнаружена, один из агрессоров опознан как террорист Аймаль Аббас, цель первого приоритета. Прошу разрешения уничтожить цель!
— Волк Мосину-один, выходите в режим ожидания, никаких действий до команды!
— Принято, режим ожидания, никаких действий до команды!
Камера продолжала вести цель.
— Господа, считаю, что особо опасного террориста нужно уничтожить прямо сейчас — обратился полковник Манн к собравшимся.
— То есть, полковник?
— Мы же должны отработать связку «обнаружил-уничтожил». При нынешней организации работы один ведет разведку, второй — уничтожает разведанные цели. В данном случае один аппарат может и найти цель и передать данные о ней и уничтожить ее.
— Но там же наши люди.
— Мы дадим им сигнал и уберем их. Удар будет нанесен по пикапу. Мы просто заблокируем руль и поставим его на постоянный ход, так будет интереснее. Как вы видите — здесь плоская поверхность и машина просто пойдет по прямой.
— Приступайте, полковник — сказал Цесаревич, происходящее увлекало побольше, чем интересный остросюжетный синематограф.
— Есть приступать. Дайте нам минуту, Ваше Высочество.
Видимо, кто-то из оркестровой ямы дал команду, потому что машина остановилась. Двое выпрыгнули из кузова и побежали.
— Внимание, новая информация для Волка. Цель остановилась, два агрессора пытаются скрыться пешком!
— Принято, продолжать наблюдение!
— Есть!
Водитель, видимо поставив блокировку на руль и на педаль газа, открыл дверцу и вывалился уже из набирающей ход машины. Машина стала удаляться от группы людей, бегущих в противоположную сторону.
— Внимание, новая информация для Волка. Водитель покинул машину, цель начала движение. Три агрессора пытаются скрыться пешком!
— Принято! У нас есть добро на применение силы, повторяю — есть добро на применение силы! Приказываю нанести удар по движущемуся грузовику и уничтожить его, повторяю — нанести удар по движущемуся грузовику и уничтожить его! По агрессорам не стрелять, повторяю: по агрессорам — не стрелять! Отсчет тридцать секунд!
— Принял — тридцать секунд для удара по грузовику, красный свет для стрельбы по агрессорам! Внимание четвертому — есть добро на применение силы! Приказ: нанести удар по движущемуся грузовику и уничтожить его, красный свет для уничтожения агрессоров. Отсчет тридцать секунд.
— Принято, тридцать секунд — удар по грузовику! — судя по голосу оператор, скрывающийся под обозначением «четвертый» был очень молод — красный свет для удара по агрессорам! Пошел обратный отчет! Аппарат в зоне, все системы стабильны.
На экране появилось что-то вроде перекрестья прицела, но гораздо сложнее, чем простое перекрестье.
— Есть разрешение, есть выбор боеприпаса, есть расчет зоны накрытия, есть прицеливание, есть сопровождение!
В правом верхнем углу экрана бежал счетчик цифр — начавшийся от тридцати и стремительно, с каждой секундой приближающийся к нулю.
Аппарат чуть заметно тряхнуло — даже стабилизированная камера на какую то долю секунды не удержала изображение.
— Первый отделился. Второй отделился. Боеприпасы отделились! До поражения семнадцать секунд! Шестнадцать секунд! Траектория цели стабильна! Тринадцать секунд! Есть захват, есть коррекция! Десять секунд!..
Кое-кому из присутствующих показалось, что они видят пикирующие на цель бомбы, у летчиков всегда очень острое зрение — но возможно это была всего лишь помеха.
— Есть цель! Угол места цели пятьдесят один! Дистанция тридцать! Азимут одиннадцать!
— Подтверждаю, цель наблюдаю!
— Локатор в режим сопровождения! Начать синхронизацию!
— Принято, пошла синхронизация!
Цесаревич посмотрел в сторону, жестом подозвал ижевского конструктора.
— Что произошло, поясните?
— Ваше Высочество, когда машина открывает бомболюки — ЭПР резко увеличивается. Пока мы ничего не может с этим сделать, это общая проблема для разработки беспилотных малозаметных аппаратов. ПВО в этом случае реагирует поздно, когда машина открыла бомболюки, удар почти что нанесен — но вот сама машина может погибнуть. Она беспилотная, но все равно стоит каких-то денег и труда.
