ж, это будет вполне законный, разумный вопрос — но если он у вас возник, значит, вам точно не четырнадцать лет. Как можно сравнивать столь несравнимое? Одно дело — заплыть внутрь на под чутким руководством взрослых, постоять на середине, потом сделать несколько гребков, чтобы потрогать холодные, влажные стены. Послушать рассказ вожатых о том, сколько там, в темноте, скрытых пещерок, гротов, тоннелей, пролазов, каменных, нависающих над водой полок, на которые при некотором усилии можно вскарабкаться прямо из лодки — а потом повернуться ко всему этому спиной и уплыть прочь. Мне как-то, уже в нулевых, случилось отдыхать по соседству с Артеком, в Гурзуфе, и среди прочих услуг, там имелась экскурсия с гидом на каяках в Пушкинский Грот. Я провёл в гроте часа два, излазил всё, что мог, даже спускался под воду с аквалангом и мощным подводным фонарём — незабываемое впечатление! Конечно, за четверть века кое-что могло измениться, особенно с учётом бессмысленной и беспощадной деятельности украинской туриндустрии — но всё же я рассчитывал, что в нужный момент в памяти оживут кое-какие полезные детали.
На то, чтобы добраться до пляжа, у нас ушло ровно столько времени, сколько я и планировал — двадцать пять минут. Первая наша цель, три лодки, те самые, на которых нас возили на экскурсию в этот самый грот. Все три вытащены на берег, подальше от воды — в непогоду волны здесь достигают приличных размеров. Ржавые цепи от ввинченных в форштевни колец тянутся к основательному бетонному столбику, вкопанному в землю. Вернее сказать, в толстый слой мелкой и не очень гальки, покрывающей пляж — мы в Крыму, и золотых песков, как в Анапе или, скажем, на курортах Болгарии, здесь днём с огнём не сыщешь.
Сами лодки стояли на дощатых слипах ,узких деревянных мостках, по которым их вытаскивали из воды, и прятались в тени обрыва. Ещё одна удача, отметил я: даже если кому-то придёт в голову посмотреть в этот неурочный час с обрыва, то он, скорее всего, не разглядит фигурок, копошащихся далеко внизу, возле лодок. Тем не менее, я прогнал спутников прятаться у самого основания скалы, где тень была особенно густа, а сверху нависал скальный, поросший кустарником козырёк — и сам извлёк из заднего кармана треников давешний свёрток.
«Всякое дело необходимо приносит успех, будучи надлежащим образом соображено» — так, кажется, говаривал когда-то первый император всероссийский Петр Алексеевич? На «соображение» всех деталей предстоящей авантюры, я и потратил предыдущие два дня — когда окончательно убедился, что отговорить ребят не получается. Содержимое свёртка тоже входило в «соображения» — я позаимствовал его пару дней назад в «Тренировочном корпусе», когда помогал технику, обслуживающему тренажёры «космического буксира», возиться с его детищем. Это были маленькие плоскогубцы с обрезиненными рукоятками и несколько кусков сталистой проволоки разной толщины; одна или две предварительно были расплющены молотком на концах, подкалены в пламени газовой горелки и ванночке с машинным маслом.
Пришлось потратить несколько минут, и в процессе работы раз или два подгибать импровизированные отмычки при помощи плоскогубцев. За это я расплатился несколькими каплями крови из проколотого острым концом указательного пальца. Надо бы по возвращении продезинфицировать, подумал я, высасывая кровь из ранки — проволока в масле, в пыли, вполне может и нарвать. Но сейчас времени на это не было — я сделал несколько вдохов и выдохов и продолжил своё неправедное дело.
Из трёх замков моим усилиям мог поддаться только один — новенький, блестящий, круглый, из разряда тех, на которые дачники запирают индивидуальные «туалеты типа сортир». Два других, помнившие, надо полагать, ещё довоенные годы, оказались слишком массивными и капитальными, чтобы тратить время на заведомо безнадёжные попытки взлома. Я и не пытался — «слабое звено» было примечено во время вчерашнего купания, и не поленился отыскать на хоздворе лагеря сараюшку, запертую на точно такой же замок, и вволю с ним попрактиковаться. Вот и этот противостоял моим усилиям не более двух минут: я отомкнул замок и осторожно, стараясь не звякнуть, вытащил цепь из рыма на носу лодки. Это, кстати, тоже было своего рода везение: избавленное от оков плавсредство было самой обыкновенной прогулочной гребной лодкой типа «Кефаль», тогда как две другие, ялы-шестёрки, массивные, высокобортные, тяжеленные, вполне могли и не поддаться даже нашим совместным усилиям. Перед лодочной экскурсией в грот мы, помнится, всем отрядом по очереди впрягались в каждый из ялов, плюс усилия Димы и ещё двух вожатых — и то едва-едва сумели сдвинуть их с места, причём с отчаянным скрипом. А «Кефаль» — милое дело, лёгонькая из фанеры, её мы, пожалуй, и приподнять впятером сумеем. Да и привести в движение эту скорлупку при помощи наших самодельных «гребков» — да-да, именно ими и были те таблички из фанеры и обрезков реек, — будет совсем несложно.
Оставался последний шаг. Я вытащил из кармана кусок пластилина (так же прихваченного в мастерской, где мы ваяли наши «наглядные пособия) и старательно забил им скважины двух оставшихся замков. Первое правило диверсанта: не возвращайся тем же маршрутом! После того, как мом спутники вволю насладятся Пушкинским гротом, назад, на пляж мы не вернёмся. С некоторой вероятностью нас там будут уже поджидать — а значит, покинув грот, мы направимся в противоположную сторону, минуем бухточку лазурная, обогнём «Шаляпинскую скалу» и высадимся на противоположной стороне — чтобы вернуться в лагерь со стороны Гурзуфа. Пути отхода были изучены заранее, «Кефаль» имеет на обоих бортах крупные надписи масляной краской «Лазурный», так что брошенную лодку найдут и вернут законным владельцам. А вот рисковать тем, что преследователи попросту спустят ял на воду и в несколько гребков нагонят нас, неважно в гроте или на открытой воде, я не собирался. У них-то будут нормальные, штатные вёсла — наверняка кто-нибудь подумает о том, чтобы взять их из пустующей по ночам будки спасательной станции, и с нашими кустарными «гребками» от такой погони не уйти…
Всё, готово! Обе замочные скважины намертво забиты пластилином, смешанным с песком, и ключом их теперь не отомкнёшь. Чтобы привести их в рабочее состояние, понадобится ведро с керосином, в которых замки придётся вымачивать. А вот рвать, пилить или иным способом нарушать целостность цепей у наших гипотетических преследователей попросту не будет времени — не говоря уж об инструментах, и о том, что поднятый при этом шум яснее ясного предупредит нас об опасности. Так что, при некоторой удаче авантюра вполне может и сойти нам с рук...
