Вскоре после того, как отряды разделились, погода стала портиться, небо затянули свинцовые тучи, ветер стал крепчать, потом разразился дождь. Ближе к полуночи погода стала еще хуже, ветер разогнал такую волну, что пришлось уменьшить ход до пятнадцати узлов, чтобы облегчить положение эсминцев, которые на больших ходах зарывались в волну.
Во втором часу ночи, несмотря на шторм и сильное волнение, наша оперативная группа вышла в район перехвата, расположенного в тридцати милях северо-западнее Эрегли. До побережья Турции оставалось пройти каких-то двадцать миль. Здесь я развернул свой отряд в завесу шириной в тридцать пять миль, в надежде, что «Гебен» еще не повернул назад и находится где-то восточнее нас. Вот когда я очень сильно пожалел, что на линкоре нет какого-то простенького допотопного радара. Я буду не я, если в этом мире первый радар не появится лет на пять раньше, чем в том времени, откуда провалилось мое сознание. А сейчас нам в этой темноте без всякого радара надо обнаружить этот проклятый крейсер, если он в этот самый момент будет возвращаться назад.
– Да, не так-то просто будет его обнаружить в этой темноте, когда на море шторм и шквалистый ветер, правда, он уже стихает и, возможно, к утру совсем утихнет. Ваше превосходительство, а если он все же вернулся, пока мы шли сюда? – высказал свои опасения мой флаг-офицер Вердеревский, вглядываясь в черноту штормового моря.
– Дмитрий Николаевич, а я все-таки уверен, что он еще где-то там у Зонгулдака, но вскоре пойдет обратно. Адмирал Эбергард приучил Сушона, что после того, как наш штаб получает сообщение об обнаружении «Гебена», у нас проходит полдня на раскачку, пока флот соизволит выйти в море на его перехват. Вот этим он и пользовался и всегда успевал скрыться. Вот и сейчас я надеюсь на то, что они будут рассчитывать на нашу медлительность. Пока получим сообщение да пока подготовим корабли к выходу, он успеет сбегать до Зонгулдака и проскочить обратно в пролив.
– А как же тогда транспорты? Он что, бросит их нам на растерзание?
– Я точно утверждать не буду, бросит он их или нет. А было хотя бы раз такое, чтобы германские корабли прикрыли собой транспортные суда?
– Что-то не припоминаю я такого.
– То-то и оно. Наверняка «Гебен» проводит конвой только до Зонгулдака, а возможно, отважится пройтись до Эрегли и побежит назад прятаться в проливе.
– Ваше превосходительство, но если он проводил караван только до Эрегли, то мы опоздали, и он уже где-то на подходе к проливу. Тогда и Новицкий не успевает перекрыть пролив.
– Подождем до утра, тогда станет известно: ускользнул он от нас или еще в море.
Ночь прошла в нервном напряжении, каждую минуту ожидали появления кораблей противника.
Под утро шторм пошел на убыль, корабли уже не так болтало на волнах, как ночью, да и видимость перед восходом солнца с каждой минутой становилась все более отчетливой. Но впоследствии за восточной частью горизонта, откуда должны появиться корабли противника, стало трудно наблюдать из-за встающего солнца. С рассветом я расширил дистанцию между кораблями, и теперь завеса имела ширину в сорок пять миль. Это значит, что идущий крайним «Дерзкий» находился в шестидесяти пяти милях от берега. Время неумолимо бежало, но море до сих пор было пустынно, и с каждой пройденной милей на душе начали скрести кошки – неужели «Гебен» опять сбежал.
– Ваше превосходительство! – обратился мой адъютант. – Наша служба радиоразведки перехватила интенсивные радиотелеграфные переговоры из района Зонгулдака и Стамбула.
– Удалось что-нибудь расшифровать?
– Только в общих чертах, но и так понятно. Порт Зонгулдака находится под обстрелом, и турки запрашивают помощь у флота.
– Это означает, что Каськов блокировал выход из порта и приступил к его бомбардировке. Но радиограммы от Каськова пока не было, так? И мы не знаем, там или нет «Гебен», – размышлял я вслух.
– От Каськова пока ничего нет, – проговорил Никишин таким тоном, как будто это он виноват, что Каськов молчит.
– А раз Каськов молчит, это значит только одно – «Гебена» в порту нет, – продолжал я свои размышления. – Да, его там нет, и он где-то в море. Но где? «Гебен» на призыв не откликался?
– Молчит, ваше превосходительство, – тут же ответил Никишин.
– Передай разведке – следить за эфиром и, как только все радиограммы расшифруют или откликнется сам «Гебен», сразу доложить.
Корабли завесы малым ходом продвигались курсом на восток, я решил дойти до Эрегли, глянуть на порт, а вдруг там скрывается какая-либо заманчивая цель. Если нет, то развернуться и идти к Босфору. Но Новицкий также молчит, значит, «Гебен» там не появлялся.
– Ваше превосходительство! «Гебен» нашелся, – с радостью в голосе объявил появившийся на мостике начальник радиоразведки оперативной группы лейтенант Квасников.
– Где он? Говори быстрей.
– Только что получили от Каськова кодированный сигнал о местонахождении «Гебена». А также заработала его собственная радиостанция. Из предыдущих переговоров, что мы сумели расшифровать, стало понятно, его заставили вернулся к Зонгулдаку, чтобы отвлечь наши корабли от обстрела судов в порту, которые очень страдают под огнем наших кораблей.
Первым моим порывом было – идти к Зонгулдаку. Но я сразу же отказался от этой идеи. Нет, Сушон долго там не задержится. Немного постреляет и повернет назад, думал я.
– Ваше превосходительство, идем на соединение с Синопским отрядом? – задал вопрос командир линкора каперанг Кузнецов. – Надо помочь адмиралу Каськову.
– Нет, Иван Семенович, мы подождем его тут. С тремя броненосцами «Гебену» не справиться. Да, он вполне может нанести им серьезные повреждения, но и сам может их получить, что уже не раз доказывалось при встрече с ними. Сушон не будет ввязываться в долгую перестрелку, как только получит несколько гостинцев, так и засобирается домой. У него только два пути. Первый – прорваться в Босфор. Другой – идти в один из болгарских портов и где-то там скрыться.
Через сорок минут мы получили сообщение от Каськова, из которого узнали, что после двух попаданий «Гебен» ретировался курсом на норд-вест.
Только по приходе в Севастополь, читая докладную контр-адмирала Каськова, я узнал подробности как самого боя броненосцев с германским линейным крейсером, так и об уничтожении большей части транспортов в порту.
– Итак, господа офицеры, у нас до встречи с «Гебеном» есть как минимум два с половиной часа. Но это если он сразу пойдет к проливу. Но он может пойти и кружным путем. Адмирал Сушон очень осторожный. И уже просчитал, что на одном из выбранных им путей к Босфору его могут поджидать наши корабли.
