Александр Баренберг - Первым делом самолеты! Истребитель из будущего

Внезапно ситуация в небе изменилась. Прибыли несколько звеньев наших истребителей с соседних аэродромов и, несмотря на численное превосходство противника, отважно ввязались в бой. Небо вновь наполнилось звуками стрельбы и первые подбитые самолеты, наши и немецкие, начали втыкаться в землю около аэродрома. Ситуацию для противника осложнял тот факт, что, из-за непредвиденной задержки, баки у истребителей опустели уже наполовину и им следовало ложиться на обратный курс. Да и солнце уже почти зашло. Все это привело к тому, что минут через десять небо над аэродромом опустело…

Андрей бегом приближался к свалке, возникшей около разбитого "Юнкерса", стараясь не сильно оглядываться по сторонам - вокруг валялись обгоревшие трупы, иногда фрагментированные. Зрелище не из приятных.

После ухода немецкой авиации потерявшие надежду немногие уцелевшие немецкие десантники сдались. Но взявшие их в плен бойцы БАО, впервые узнавшие, что такое настоящая война, не сдержав своих чувств, начали их избивать. Хоть и били за дело, но все таки - непорядок, пленные же.

- Прекратить! - громко скомандовал Воронов, добежав до места свалки. Вошедшие в раж бойцы неохотно подчинились. Он подошел к одному из пленных, выглядевшему похожим на офицера. Тот, утирая кровавую юшку с лица, заметил Андрея и, ухмыльнувшись, обратился к нему на довольно сносном русском:

- У вас всегда принято бить пленных, герр Воронофф?

"Та-ак! Это еще что за новости?" - у Андрея чуть не отвисла челюсть.

- Представьтесь!

- Оберстлейтенант Вейсе, полк "Бранденбург", - немец и не думал запираться. /* Оберстлейтенант - подполковник*/

"Ну, ясно, что не стройбат! Что-то мне это начинает не нравиться - абверовский спецназовец, а меня в лицо знает! Надо его изолировать, а то болтает много!" - он отдал соответствующие распоряжения.

Первый допрос пленного офицера Воронов решил провести сам, без посторонних. Слишком деликатная тема разговора вырисовывалась, чтобы доверять его особистам заштатного авиаполка. А завтра - отправить немца прямо в Москву, там разберутся. Пока же - поспрашиваем. Без протокола, все равно Андрей понятия не имел как его вести.

- Итак, имя вы назвали. Должность? - начал он.

- Командир второго батальона полка "Бранденбург".

- Вы командовали десантом?

- Да.

- Цель десанта?

- Посмотрите в бумагах, которые у меня отобрали, - оберстлейтенант кивнул на сверток из нескольких листков, лежащий на столе. Воронов развернул сверток. И на первом же листе обнаружил собственную, впрочем достаточно мутную фотографию, сопровождаемую куцым описанием.

- Откуда у вас это?

- Вручили перед отправкой на задание.

- Вы должны были меня захватить или ликвидировать? - при мысли об этом у Андрея побежали мурашки по телу.

- Захватить. Руководство Рейха желает знать, что происходит в ближайшем окружении герра Сталина. Был получен список лиц, бывающих на фронтах, чей захват крайне желателен. Могу вас поздравить - вы в этом списке на почетном третьем месте, - охотно, даже с какой-то странной в его положении веселостью, сообщил Вейсе.

- Благодарю, польщен, - сухо ответил Андрей, призадумавшись. Откуда они знают о его скромной персоне такие подробности?

- Ладно, об этом потом. Как вы узнали о моем пребывании здесь?

- Из допроса пленного летчика. Он сам о вас упомянул, никто его за язык не тянул, - опять ухмыльнулся немец.

"Так, теперь понятно, откуда у них подробная информация о аэродроме. Майор Светлов, заместитель командира полка. Был сбит два дня назад зенитной артиллерией при разведке ближних тылов противника. Считали, что он погиб. А он оказывается, гад такой, все им и разболтал. По собственной инициативе, если верить немцу."

- Расположение всех объектов на аэродроме тоже он раскрыл? - уточнил Андрей.

- Со всеми подробностями! И упомянул, что по вечерам вы всегда находитесь на КП. Разрешите закурить, герр Воронофф?

- Да, пожалуйста, - Андрей протянул тому пачку папирос. Что-то в речах пленного подполковника казалось ему неправильным. Не так, по его мнению, должен был вести себя захваченный офицер элитного подразделения.

- Почему вы мне это все так легко рассказываете, оберстлейтенант? Даже то, что я и не спрашивал? - поинтересовался он после некоторой паузы.

Вейсе каким-то излишне порывистым движением затушил, в служившей пепельницей гильзе от зенитного снаряда, недокуренную папиросу и, глядя своему собеседнику прямо в глаза, проговорил:

- Герр Воронофф, я честно выполнял свой долг перед Рейхом, но, раз судьба распорядилась таким образом… Мне, как и многим профессиональным военным, в последнее время стало абсолютно ясно - Германия эту войну проиграла. Конец еще не близок, но неизбежен. Наш единственный шанс был - разбить ваши войска сразу, но мы не сумели. А теперь нас ждет долгая война на два фронта - как в Первую Мировую. И с тем же результатом.

- Для вас война в любом случае уже кончилась.

- Вы уверены? Скажу честно - я не желаю погибнуть в застенках этого вашего… НКВД! Я надеюсь вернуться в освобожденную от нацизма Германию и работать на ее благо! - с пафосом произнес Вейсе. - И я рассчитываю на вашу помощь, герр Воронофф! Ведь вы, судя по нашему списку, достаточно влиятельный человек. Поэтому я готов к любому сотрудничеству.

От такого заявления Андрей даже несколько растерялся. Нет, понятно, конечно, что за напыщенными фразами о благе Германии стоит лишь желание спасти свою шкуру. Крепко запугали их там застенками НКВД, видать. Но, в любом случае, обещать я ему ничего не могу.

- Боюсь, вы переоцениваете мое влияние, господин Вейсе. Так же, впрочем, как и ужасы застенков НКВД. Не могу обещать вам ничего конкретного, но добровольное сотрудничество несомненно повлияет на вашу судьбу в лучшую сторону. Кстати, а где этот ваш пресловутый список?

- Честно говоря, я не должен был даже его видеть. Но офицер из штаба абвера, ответственный за проведение этой операции и имеющий всю информацию - мой старый друг еще с курсантских времен…

…Уже глубокой ночью Андрей пошел, наконец, спать. Если то, о чем рассказывал немец, правда - его нужно немедленно доставить в Москву! У товарища Берии появится много работы. Имен оберстлейтенант, конечно, не знал, но и по косвенным свидетельствам можно вычислить засевших глубоко в недрах НКВД немецких информаторов.

Проснулся он довольно поздним утром. Зайдя на узел связи, Воронов обратил внимание на озабоченные лица командиров. Поначалу он приписал это последствиям вчерашних событий, но все оказалось гораздо хуже…