силы Тихоокеанского флота шли к Оаху, охватывая полукольцом союзническую армаду.
Тебеньков обернулся к стоявшему чуть позади адъютанту, капитан-лейтенанту Мокроусову:
– Передайте капитану I ранга Селиверстову мой приказ: пустить в атаку торпедные катера, следом идти полным составом эскадры.
Мокроусов козырнул и убежал на переговорный пункт.
– Лейтенант Кеоколо, — позвал адмирал, и командир батареи вырос рядом, как из-под земли. — Как твои бомбометы, настроены на дальность?
– Так точно, ваше превосходительство! Выверены по дальномерам!
– Ну, тогда с Богом! Покажи им кузькину мать!
Через три часа битва была закончена. От капитуляции и плена ушли только полтора десятка малых судов, их не стали преследовать и добивать.
Какой ущерб понесли союзники, предстояло выяснить, но было ясно, что поражение их окончательное и бесповоротное.
Защитники Жемчужной бухты потеряли пятьдесят три человека убитыми и около сотни ранеными.
От снаряда, попавшего в дом правителя провинции, погибла семья Павла Тимофеевича Тараканова.
То же лето, те же дни
Боевые действия на континенте шли с переменным успехом. Главнокомандующий силами США генерал Уинфилд Скотт одержал несколько побед над линейными частями армии Орегона, за общее руководство которой (по мнению Эмильена Текумсе, совершенно напрасно) взялся сам император Маковаян, и несколько поражений потерпел в Техасе от корпуса спецназа, которым командовал генерал Алексей Тараканов. Юсовцы захватили обширную территорию империи и подступили к столице Орегона. Их дальнобойные пушки обстреливали окраины города, и без того уже имевшие значительные разрушения от налетов бомбовозов в начале войны. Правда налеты эти быстро прекратились — после того как истребители Орегона под руководством подполковника Александра Епифанцева сбили около десятка машин. Господство в воздухе перешло к управляемым воздушным шарам Орегона. Однако господство это было весьма условным. Опасаясь обстрела с земли, шары поднимались слишком высоко, сбрасываемые на позиции юсовцев бомбы особого вреда не приносили, а прицельно обстреливать противника сверху тоже практически не имело смысла. Маковаян надеялся на бомбометы, ракетные комплексы Засядко, обещанные Русамом, но их прибытие задерживалось из-за диверсий юсовцев на железной дороге, связывающей Росс и Текумсе. Солдаты и офицеры орегонской армии порою показывали чудеса храбрости, но неумелое верховное руководство сводило на нет их самоотверженность. Ни сам император, ни его Генеральный штаб во главе с легендарным Эмильеном Текумсе оказались не готовы к столь обширным боевым действиям. Лишь Управление разведки действовало четко и слаженно: на стол императора и начальника Генштаба ежедневно ложилась сводка разведывательных данных за истекшие сутки. Правда данные эти были малоутешительны.
Отчаявшийся Маковаян отправил к правителю Русской Калифорнии Ротчеву военного министра бывшего декабриста Берстеля с заданием всеми силами добиться скорейшей помощи оружием и волонтерами. А тем временем, признав неудачным свое руководство армией Орегона, назначил главнокомандующим генерала Тараканова. Эмильен Текумсе тоже признал вину за военные неудачи и, будучи в расстроенных чувствах, выпил целую бутылку водки, за что получил от Алисы крепкий нагоняй. Впрочем, дав мужу взбучку, она тут же пожалела его. Подошла, прижала лохматую рыжую с сединой голову к груди, погладила, вздыхая:
– Ничего не поделаешь, Емельян: ваше время с Маковаяном прошло, и мое на исходе. Пора, яшкин пёс, готовить опилки для арены.
Услышав от жены что-то новенькое, Емельян воззрился на нее, но она поняла, снова обняла:
– Не бери в голову. Так у нас в цирке говорят… говорили… когда что-то случалось не ко времени.
Александр Гаврилович Ротчев, будучи натурой поэтической и довольно далекой от военных вопросов, крайне удивился появлению в Россе важной имперской фигуры.
– Ваше превосходительство, о чем беспокойство? Бомбометы? Налаживаем их доставку по воздуху. Срочно изготовили десять воздушных шаров достаточной грузоподъемности, два уже вылетели. Вы уж обеспечьте, пожалуйста, их приемку — чтобы, не дай Бог, к противнику не улетели.
– Что с волонтерами, ваше превосходительство? — сухо спросил Берстель.
– Волонтеров достаточно, две бригады, вот только по воздуху их не отправишь, а с поездами — полный конфуз: какие-то негодяи взорвали мост через речушку — не помню названия, да его и не выговоришь, — и движение прервано. Месяца на два, ежели не больше.
– Так ведь до речушки можно доехать, речушку перейти и снова сесть на поезд. Я лично так и сделал. Это же просто! Суворов Альпы перешел, а тут какая-то речушка!
– «Суворов Альпы перешел, а тут какая-то речушка…» Прямо стихи! Вы не пишете?
– Ваше превосходительство!
– Ах, да, да… простите, ваше превосходительство. И как это мне в голову не пришла такая простая мысль? Это же я задержал отправку волонтеров — не хотел подвергать их тяготам пешего похода. А так… конечно… сейчас же дам указание. Извольте подождать, у меня секретарь в отпуске. — Правитель направился к выходу, бормоча: «Суворов Альпы перешел, а тут какая-то речушка…»
Первые же залпы бомбометов, заряженных горючей смесью, обратили юсовцев в паническое бегство от стен Текумсе, и армия Орегона перешла в наступление. Но не широким, как было принято доселе, фронтом (опасались оставлять на флангах и в тылу даже разбитые силы противника), а совсем по-другому.
Новый главнокомандующий, с одобрения Генерального штаба, резко перестроил тактику военных операций. Ударные части теперь должны были клиньями разрезать вражескую оборону и отбрасывать сопротивляющиеся части в стороны, оставляя задачу их добивания второму эшелону наступления, а трофеи и пленных — тыловикам. На острия клиньев он поставил батальоны спецназа, в основном российских волонтеров.
И, как говорится, дело пошло.
Через два месяца упорных боев почти все захваченные территории Орегона были освобождены. Однако Уинфилд Скотт не сдавался. В районе Большого Соленого озера он сосредоточил свои отборные части и бросил вызов Алексею Тараканову — по-джентльменски сразиться в открытом бою. Одновременно президент Соединенных Штатов Франклин Пирс, по настоятельному совету своего военного министра Джефферсона Дэвиса (который, мягко говоря, недолюбливал Скотта, но, разумеется, не желал поражения Штатов), обратился к российскому императору с требованием отозвать из Орегона генерала Тараканова и всех русских офицеров. На что получил весьма ядовитый ответ: «Мы понимаем, что генерал Тараканов и другие русские офицеры доставляют армии США много неприятностей и хлопот, однако следует иметь в виду, что: во-первых, Российская империя и Соединенные штаты Северной Америки не находятся в состоянии войны между собой; во-вторых, империя Орегон является союзником Российской империи, следовательно, последняя имеет право оказывать первой всю необходимую помощь, в согласии с подписанным договором о дружбе и взаимопомощи; в-третьих, по заверению правительства Соединенных Штатов, военная эскадра, направленная в Тихий океан, есть частное дело Компании Гудзонова залива и имеет целью наведение надлежащего порядка на территориях, находящихся под юрисдикцией частной же Российско-американской компании, то есть возможные конфликты
