— командир нащупал руку курсант и крепко пожал ее. — Не бросил, свою шинель отдал. Еще успокоить пытался. Настоящий, наш советский… Я же понимаю, что все… амба… Подожди! Посмотри, где-то здесь мой пистолет лежит. В руку вложи. Давай, Витя, давай. Может хоть одного гада с собой заберу.
Прикусив до крови губу, чтобы не заплакать, курсант зашуршал шинелью. Твердый ком в горле встал. Жуткое ощущение бессилия, когда на твоих глазах погибают те, кого ты знал. И, главное, ты понимаешь, что это ждет и тебя.
— Витя, Витя, слышишь? — Леонов, вытирая слезы, замер. Командир, привстав на локтях, повернулся на восток. — Ты тоже это слышишь? Слышишь? — снова и снова он повторял эти слова. — Поезд, Витя! Это поезд! Дошел Комаров! Дошел, чертяка! Это наши, Витя!
Курсант чуть не подпрыгнул на месте. Резко вывернулся в ту же сторону и стал глядеть во все глаза. На холме, где железная дорога близко подходила, появилась черная громадина бронепоезда. Окутанный белыми клубами дыма, словно мифическое чудовище, он подобрался еще ближе и вдруг издал грозный рев-сигнал.
— Точно наши, товарищ старший лейтенант… А что он не стреляет? Почему не стреляет? — непонимающе спрашивал Леонов, рассматривая замерший на месте бронепоезд. — Вон же немцы!
С центра Юхнова, и правда, шла колонна танков с белыми крестами на башнях. Командующий девятнадцатой танковой дивизией генерал Отто фон Кнобельсдорф, раздраженный задержкой на пути к Москве, решил ударить со всей силы. Если прежние атаки были осторожной пробой сил, когда немецкие танкисты старались не рисковать и вели огонь издалека, то теперь в атаку пошли все оставшиеся сто двадцать танков. По второстепенным улочкам танковые батальоны поддерживала многочисленная мотопехота, стремившаяся выявить скрытые огневые точки советских бойцов.
— Что там, Леонов? Леонов? — лейтенант встал на трясущиеся ноги, крепко держа в руке пистолет. — Что немцы?
А тот продолжал молчать, с замиранием сердца следя за центром Юхнова. Из каменных остовов домов один за другим появлялись угловатые коробки немецких танков. Из-за них, тарахча двигателями, выскакивали мотоциклеты, строча во все стороны из пулеметов. Что бронепоезд против такой армады! Тут больше сотни танковых стволов.
— Танки, товарищ старший лейтенант, — сдавленно прошептал курсант. — Много танков, очень много танков. А он один…
Леонов рванул ворот гимнастерки. Несмотря на осенний холод, ему было жарко, очень жарко.
Он смотрел и не понимал, почему молчит бронепоезд, почему не стреляют его орудия. Видно же, что как стволы на его башнях двигались в разные стороны.
— Что там случи…
Но тут случилось странное. Угловатые обводы бронепоезда вдруг вспыхнули искрами. По вагонам, паровозу побежали электрические разряды, создавай голубоватую ауру.
— Леонов, что проис…
И тут грохнуло! Курсанта с лейтенантом аж на землю бросило!
Из здоровенной башни бронепоезда вырвался багровый сгусток, слепивший глаза. С невероятной скоростью он рванул в сторону города, сжигая все на своем пути.
— Товарищ ста…
Оглохший курсант пытался что-то крикнуть, но не слышал ни своих слов, ни слов командира.
За первым выстрелом последовал второй, и сразу же третий, четвертый, пятый. Плазменные сгустки сливались в единый непрерывный поток, не оставлявший на своему пути ничего живого.
— Лео…
Полуразрушенные остовы зданий на глазах «тонули» в земле. Кирпичные стены «таяли», словно мороженное на жарком солнце. Танки, на мгновение менявшие цвет с черного на багрово-красный, тут же превращались в раскаленные шары.
* * *
12 октября 1941 года командование вермахта назвало «черным» днем. За этот день и следующие двое суток в районе Юхнова и Мосальска неизвестным способом были разгромлены девятнадцатая танковая дивизия, моторизованная дивизия СС «Райх» и пятьдесят седьмой моторизованный корпус, имевшие в общем составе больше трехсот танков, ста двадцати бронеавтомобилей и около семидесяти тысяч солдат.
Кстати, еще книга « ЛИРИК ПРОТИВ ВЕРМАХТА» Бывший поэт-песенник из будущего оказывается в 1941 году и пытается СЛОВОМ бить фашистов
https://author.today/reader/318440/2908317
Враг еще рвался к Москве, бросая в гигантскую мясорубку все новые и новые силы — танки, самолеты, пехоту. Тысячи тонн взрывчатки ежедневно перепахивали километры траншей, блиндажей, дотов и дзотов, ненастным зверем пожирая все новые и новые взводы и роты. Ежеминутно сотни бойцов ложились под скальпель или пилу валявшегося от усталости хирурга, десятки новых братских могил вырастали на неотмеченных на картах высотах и рощах. Однако, уже всем было абсолютно ясно — столица Советского Союза, сама страна Советов устояли под натиском врага, угрожающего самому существованию человека. Это стало понятно не только военным с грозными лычками, звездами и крестами, но и обычным пехотинцам по обеим сторонам фронта.
Союз, подобно получившему сильный и неожиданный удар боксеру, медленно, но уверенно вставал с колена. Западный фронт постепенно стабилизировался в трех-пяти десятках километрах от Москвы. С востока непрерывным потоком прибывали свежие сибирские дивизии, здесь уже насыщаемые техникой и вооружением. В целом, закончилось перебазирование крупнейших производственных гигантов с оккупированных территорий вглубь страны. С новых заводов и предприятий пошли первые артиллерийские орудия, танки и самолеты.
Помимо множества материальных вещей — формируемых батальонов, построенных танков, самолетов и артиллерийских орудий — на весы войны и мира легла еще одна очень весомая гирька, о которой до этого никто и никогда не слышал. Это распространяющаяся семимильными шагами молва о появлении у нашей страны совершенно нового разрушительного оружия. Слухами эта официально никем и ничем не подтвержденная новость с волшебной скоростью разносилась по советским и немецким дивизиям, госпиталям, заводам, городам и селам. Обрастая совершенно дичайшими подробностями и красочными деталями, слухи гармонично ложились на благодатную почву отчаяния, веры и мессианской надежды советского народа. Каких только умопомрачительных вещей не рассказывали друг другу люди, вызывая у них слезы, радость и смех.
…Командующие советскими фронтами после совещаний и неформальных встреч, посмеиваясь, говорили о скором подходе свежих сибирских дивизий, повсеместно вооруженными новыми, особой мощности, орудиями. Некоторые генералы, делая заговорщическое и компетентное выражение лица, рассказывали о создании советскими учеными огнеметно-реактивных артиллерийских систем, батарея которых одним выстрелом превращает гектары земли в филиал ада на земле. Когда же таких ответственных командиров кто-то спрашивал о подробностях, то они немедленно замолкали и многозначительно кивали наверх.
…До рядовых бойцов оговорки высшего комсостава уже доходили в виде непреложной истины, в которой никто и не думал сомневался. Говорили о том, что в одном из закрытых научных центров, шарашек по-простому, советские ученые разработали чудо-оружие. Никто из бойцов толком не знал, что это было за оружие
