Над изрытым ямами и ухабами, забрызганным грязью полем танкодрома, с ревом промелькнула краснозвездная молния. Будто гордясь мощью своего нового мотора, машина сделала свечу, и ракетой взметнулась в голубое небо. Проделав там, на высоте, головокружительный каскад фигур высшего пилотажа, лобастый истребитель неожиданно ринулся в пике, и, выровнявшись над полем, буквально на уровне трибун пронесся, перед зрителями, словно хвастаясь своей новой раскраской.
А посмотреть было на что. Неведомый российский дизайнер превратил самолет в настоящее произведение искусства. Светло-голубое брюхо и нижняя поверхность плоскостей были покрыты белыми расплывчатыми продольными полосами, которые наверняка должны были символизировать облака и скорость полета, а заодно еще и смазывать силуэт в глазах противника, которому может понадобиться на прицеливание решающие лишние пару секунд. Фюзеляж и верхняя поверхность плоскостей были окрашены в нежно салатовый цвет, поверх которого были пущены узкие, чуть расплывчатые темно-зеленые поперечные полоски. Чем-то эта раскраска напоминала тигриную шкуру, только выполненную не в желтых, а в зеленых, словно у крокодила, цветовых тонах. Дополняли картину вызывающе ярко-красные капот двигателя и кок винта.
С первого взгляда всем было ясно, что перед ними воздушный суперхищник, крылатый убийца, готовый диктовать противнику в небе свои правила игры. Сделав показательно пологий вираж, истребитель зашел в атаку на ряд наземных мишеней, изображающих колонну грузовиков. Даже на трибуне было слышно, как, перебивая звук двигателя, зарокотали авиапушки. Среди мишеней пронесся ураган снарядных разрывов, и во все стороны полетели щепки и обломки.
— Товарищ Сталин, — негромко сказал президент Путин, вытаскивая из нагрудного кармана небольшую черную коробочку с коротким выступом ферритовой антенны, — сейчас этот самолет лично пилотирует генерал-майор авиации Захаров. Если у вас есть желание — можете прямо отсюда с ним переговорить…
— Вы поставили на этот самолет рацию? — спросил Сталин, беря в руки коробочку и вертя ее в руках, — Очень хорошо! Куда тут нажимать?
— Нажимать не надо, — ответил Путин, — просто держите в руке и говорите…
— Здравствуйте, товарищ Захаров, — сказал Сталин в рацию, — Скажите, как вы оцениваете эту новую машину? Меня интересует ваше мнение как боевого летчика, воевавшего против японских, германских и итальянских самолетов.
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — донеслось из динамика сквозь рокот мотора, — оцениваю очень хорошо, машина на твердую четверку с плюсом. Скоростная, маневренная, с мощным мотором и хорошим вооружением. Вооружение, черт возьми, просто отличное. Все, что попадется ей в прицел, будет разнесено в хлам. Работу по наземным целям вы уже видели. Жаль только, что тут нет поблизости никакого завалящего «Юнкерса», «Хейнкеля» или «Дорнье».
— Вы сказали, что оцениваете эту машину на четверку с плюсом, — спросил Сталин, — значит, у нее все таки есть недостатки?
— Да, товарищ Сталин, — ответил Захаров, — машина с очень чутким управлением, и немного капризна при посадке. Но не больше чем И-16, на который она, кстати, очень похожа при пилотировании. Это расплата за хорошую маневренность. Могу сказать, что летчики, уже освоившие И-16, очень быстро, практически без дополнительной подготовки, освоят и этот истребитель.
— Очень хорошо, товарищ Захаров, — сказал Сталин, — мы примем ваше мнение во внимание.
Теперь еще один вопрос. Вот вы были в будущем, скажите, а у нас есть сейчас какие либо другие варианты для выпуска по настоящему хорошего и массового фронтового истребителя?
— Для немедленного выпуска прямо сейчас пока нет, товарищ Сталин, — ответил Захаров, — Истребителю товарища Яковлева не хватает хорошего мотора водяного охлаждения на полторы тысячи лошадиных сил, И-185 еще не доведен, а на ЛаГГ-1 тоже надо ставить двигатель воздушного охлаждения, тот же М-82. Для того чтобы подготовить эти две модели к выпуску нужно не менее полугода. Что касается МиГ-1, то это не фронтовой истребитель, а чистый высотный перехватчик.
— Спасибо, товарищ Захаров, — сказал Сталин, — мы поняли ваше мнение. Вы можете быть свободными. Летите на свой аэродром и оттуда немедленно приезжайте сюда к нам. Машину вам обеспечат. И, кстати, «Юнкерсы» мы для вас найдем, не беспокойтесь.
Вернув рацию российскому президенту, вождь поинтересовался, — И много таких штучек вы сможете нам поставить?
— Сколько потребуется, столько и поставим, — ответил Путин, — мы знаем какие трудности испытывает СССР с развитием радиоэлектронной промышленности, и готовы на первом этапе взять на себя обеспечение РККА и государственных структур системами связи и управления.
— Да, — признал Сталин, — это одно из самых слабых наших мест. Но мы над этим работаем, и надеюсь, что скоро с вашей помощью мы исправим положение. Но сейчас давайте, наконец, подпишем наш договор, и предметно обсудим с приглашенными товарищами детали его выполнения…
— Итак, товарищи, приступим, — сказал Сталин, когда все приглашенные расселись за длинным столом, установленным в тени деревьев, — На повестке дня отражение массированной агрессии фашистской Германии, возможной в период с десятого мая по первые числа июля 1941 года. Это будет не обычная война за территории, ресурсы или рынки сбыта, а война на уничтожение всех народов СССР.
После этих слов наступила мертвая тишина. Чуть поодаль, рычали моторы, и слышалась стрельба. Но теперь это уже был чисто технический вопрос, целиком находящийся в ведении начальника ГАБТУ генерал-лейтенанта танковых войск Якова Федоренко. Сидящим же за этим столом предстояло разрешать проблемы совсем другого, можно сказать, гамлетовского масштаба. Вопрос стоял — быть или не быть первому в мире государству рабочих и крестьян? А если и быть, то каким?
Сталин, Берия, а теперь еще и Мехлис, фигуры можно сказать первой величины, ни на секунду не забывали что отразить агрессию и отбросить противника к Ла-Маншу — это еще лишь половина дела, причем наименьшая его часть. Главное же было, не меняя самой советской системы, сделать так, чтобы к руководству партией и страной никогда не прорвались Хрущевы, Булганины, Маленковы, Горбачевы и Ельцины. Чтобы инженеры человеческих душ и властителями дум были не распространители западного декаданса, а советские люди: бойцы, строители, первопроходцы, чтобы интеллигенция из говна нации, на деле превратилась в ее мозг.
Напряженную тишину нарушил поднявшийся со своего места маршал Шапошников, — Товарищи, большинство из вас уже знают, что замысел операции «Барбаросса» заключается в нанесении рассекающих ударов на всю глубину нашего стратегического развертывания, окружении и уничтожении основной части нашей армии западнее Днепра и Западной Двины. Противостоящая нам германская армия будет разделена следующим образом. Группа армий «Центр» наносящая основной удар на Москву, левым флангом действует против 11-й армии ПрибОВО, а правым флангом и центром против ЗапОВО. Группа армий «Север», наносящая вспомогательный удар на Ленинград, действует против 8-й армии ПрибОВО. Группа армий «Юг», наносящая вспомогательный удар на Киев в союзе с румынами и венграми, действует против КОВО. На севере горного корпуса «Норвегия» генерала Дитля атакует Мурманск, а Финляндия, после захвата немцами Риги, переходит в наступление на Карельском фронте.
