Петр спрыгнул с лошади, взял меня за плечи:
– Молодец, уел! – К Петру возвращалось хорошее настроение. – Но как стреляли! Пойдем, хочу глянуть молодцов твоих да пистоли их диковинные.
Петр дошел до ближайшего к нам из шеренги. Морпех вытянулся еще больше и ел глазами стену перед собой. Все же сержант успел им что-то вдолбить из шагистики. Петр обошел вокруг, посмотрел форму, даже пощупал, кивнул одобрительно. Рассмотрел пуговицы и кокарду. Отошел на шаг назад да вдруг как гаркнет:
– Товсь!
Окрик заставил меня занервничать, черт его знает, что имелось в виду. Но морпехи вытащили оружие и замерли, направив стволы в небо. Однако надо будет найти сержанта и поклониться ему за предусмотрительность. Обучил морпехов командам, которые царь им дать может, да еще переработал под нашу форму и вооружение.
Петр посмотрел вдоль шеренги, остался доволен и, подойдя к первому, забрал у него один пистолет. Покрутил, подошел ко мне:
– Твоей работы пистоль? – На мой утвердительный ответ продолжил: – Показывай!
Показал всю кинематику: как открыть, как извлечь, как зарядить, как закрыть, взводить и целиться. Петр кивнул, махнул стоящим сбоку солдатам, те опрометью бросились ставить мишени. Ставили плотно, царю тут подыгрывали – не попадет в одну, так другая упадет.
Петр крутил в руках патрон.
– Пуля и порох в одном картузе, это не ново. Картуз медный – то новинка, но дорогая и долгая в деле. А запаливать как?
Показал капсюль, объяснил принцип работы, сказал, что такой картуз воды не боится и в дождь стреляет так же, как при ясной погоде. Петр, не дожидаясь, когда с линии огня убегут все солдаты, зарядил пистолет и выстрелил в сторону мишени. Один сноп упал, тот ли, в какой Петр целился, или другой – не суть важно. Протянул мне руку. Быстренько повыдергав из кармашков пояса патроны, высыпал их в руку Петра. Тот выстрелил еще несколько раз, споро перезаряжая. Игрушка ему явно понравилась.
– И много таких выделать можешь?
– Нет, государь, не успел еще больших заводов построить, на них не один год надобен, а пока по три пистоля в день делаю да по пятьдесят картузов к ним.
– Жаль, – искренне огорчился государь, – то справа добрая. А коль людей да припас дам, сможешь больше делать?
– Смогу, государь, но не сразу. Завод новый строить надо. Те, что есть, ни один не подойдет, даже тульские.
– Ладно, после поговорим. – Петр вернул мне пистолет морпеха. – А скажи-ка мне, Александр, как у тебя рука поднялась на царскую гвардию конфуз наводить? И что мне теперь с вами делать?
– Награждать, государь. – Пру нахрапом. – И никакого конфуза не будет, коль один гвардейский полк другому нос утер. Будет просто соревнование гвардии, до которой остальным полкам далеко. Назначь наш полк своей морской гвардией, и не будет никому конфузий. Ну а мы не подведем, ты же видишь, какие орлы растут, а ведь полгода только как в полку!
– О куда заметил! – улыбнулся Петр, но без раздражения. Похоже, мое предложение острого отторжения не вызывало. – Но наградить и правда обещал.
Петр отошел обратно к строю солдат, так и стоящих с задранными к небу стволами. Пройдя за Петром, отдал пистолет морпеху, тот взял и снова замер.
– Стойсь! – резко выкрикнул Петр.
Морпехи сунули пистолеты в кобуры и побежали выстраиваться в две плотные шеренги.
А потом Петр начал их гонять. Строевая подготовка, она во все времена одинаковая, команды только разные. Мне бы ни в жизнь не догадаться, что означают многие команды из выкрикиваемых Петром, пока морпехи их не исполняли. Гонял их царь добротно, ему было весело и интересно, а мне скучно и прохладно. Наконец, наигравшись, царь залез в седло и сверху объявил на всю площадь:
– Сим днем объявляю милостью своей полк Двинской морской пехоты звания гвардейского достойный! И от сего дня повелеваю нести полку звание гвардейского, что длань мою над морями утвердит да чести гвардейцев в баталиях не уронит! Виват, гвардейцы!
Морпехи воодушевленно проорали троекратное «Виват!», слаженно, надо бы заметить. А Петр подъехал ко мне. Предложил показывать, с чем пожаловал.
Крикнул морпехам собирать гильзы, одеваться и возвращаться к обозу, а сам тем временем сопроводил царя к нашим саням. Возницы на санях встали, содрали шапки и низко поклонились. Петр осмотрел сверху вереницу саней, задержал взгляд на кухне, проехал вдоль саней туда-обратно и спрыгнул с седла рядом со мной. Вот интересно, он с лошади не слезает из представительских соображений или ему триста метров пешком пройти лень? Да нет вроде, на Белом море при мне по несколько километров отмахивал.
– Ну, показывай, мастер, диковины свои. – Петр пошел вдоль саней, трогая ящики и заглядывая под пологи.
– Дозволь, государь, диковины в доме показывать и, не изволь гневаться, без глаз иностранных, а то уплывут наши секреты за границу. А пока могу лишь то, что на виду, раскрыть.
– Дозволяю, вечером сегодня и покажешь. Раскрывай, о чем речь вел.
– Вначале позволь сказать, что кое-чем войску твоему помочь уже ныне могу.
– Вот это дело. Показывай.
– Семен! – кричу вдоль саней.
Подбегает Семен в стрелецком кафтане и со штуцером. Кланяется царю.
– Вот, государь, обычный егерь Семен может из штуцера бить в два раза дальше, чем стрелки с фузеями. А это значит, что враг к тебе еще не подойдет, а ты его косить можешь!
– Эка невидаль, штуцер. Да я их специально не заказываю, бой у него и вправду хорош, но за один выстрел штуцера фузея три сделать может!
– Вот в том и дело. Дозволь, мы тебе покажем, а ты уже сам решишь, быстрее фузея или нет.
Петр кивнул, соглашаясь.
– Семен, покажи государю, как из штуцера стрелять можно. Откуда стрелять будешь?
– Отсюда и смогу, коль государь дозволит.
Ему, конечно, виднее. Характеристиками штуцера не интересовался, но пять сотен метров до мишеней должно быть далеко для столь древнего оружия. А с другой стороны, мы же сейчас собрались скорострельность, а не точность показывать.
– Государь, твои гвардейцы семь залпов за четыре с половиной минуты дали. Посчитай, за сколько егерь со штуцера семь выстрелов даст.
– А и посчитаю, – обрадовался Петр новой затее и вытащил мои часы, которые уже засунул к себе в седельную сумку.
– Не далековато ли, Семен? – подошел к заряжающему штуцер егерю.
– Ты, мастер, не волнуйся. Сейчас мы государя нашего еще раз удивим, негоже мне, ветерану, хуже наших молодцов себя казать.
– Ну, Семен, тогда удиви нас всех, только будешь стрелять – шажок в сторону делай, чтоб дым мишени не закрывал.
