В комнате воцарилась тишина. Присутствующие недоуменно переглядывались друг с другом. Первым пришел в себя Шебаршин. Наигранно безразличным тоном он осведомился:
— И где же, князь, по-вашему, появится эта новая сила, которая приведет в краху империи?
— Да где угодно, — отмахнулся я. — Хоть в Польше.
На несколько мгновений в комнате снова воцарилась тишина, а потом раздался короткий смешок Васильчикова. За ним раскатисто расхохотался Нессельроде. Вольский укрыл улыбку, притворно зевнув, а Шебаршин состроил глумливую гримасу.
— Полноте, князь, — с сомнением покачал головой государь. — это уже совсем из области фантазий.
Дверь кабинета открылась, и в него вошел полковник с аксельбантами Генштаба, державший запечатанный сургучными печатями пакет.
— Прошу прощения, ваше величество, — произнес он, — срочный пакет его высокопревосходительству генералу Нессельроде.
Император кивнул, и полковник, чеканя шаг, подошел к Нессельроде и вручил ему пакет. Генерал небрежным жестом отпустил офицера, распечатал депешу и быстро пробежал ее глазами. По мере того, как он читал, на его лице все больше проступала кислая гримаса.
— Что там случилось? — нетерпеливо спросил государь.
— Наш отряд специального назначения обнаружил тайное убежище Гоюна в горах на афгано-пакистанской границе. Судя по брошенным в спешке вещам и еще теплой еде, мерзавец покинул пещеру не более чем за час до прихода поисковиков. Прочесана вся местность, перекрыты перевалы, но Гоюн пока не найден.
Все взоры обратились на меня.
— Вы знали? — с легким раздражением в голосе спросил Шебаршин.
— Честное слово, нет, — развел я руками. — Сказал просто по наитию.
— По поводу Польши — тоже по наитию? — сдвинул брови император.
— По наитию, — подтвердил я. — Совсем неважно где появится новый манипулятор. Важно, что если какой-то народ пойдет по неверному пути, то неизбежно станет уязвим.
— Ладно, — государь откинулся в кресле. — Суть вашей критики программы генерала Шебаршина мне понятна. Нельзя предавать друзей, следует уважать дальних соседей. Страна должна жить по средствам и трудом собственного населения. Кровопролитие есть зло. Все это правильно... и, простите, банально. Скажите лучше, как выйти из имеющегося тупика.
— Мы должны сесть за стол переговоров с Поднебесной. Все знают нашу силу. Все знают, что мы будем защищать свои интересы до конца. Но наша готовность уважать чужой суверенитет и признавать чужие интересы станет приятной неожиданностью для наших противников. Это остудит горячие головы в Китае... да и здесь тоже, — я мельком взглянул на Нессельроде. — Я уверен, что мы сможем найти компромисс, и нам не понадобится развязывать войну. Не самоубийцы же китайцы, чтобы лезть с нами в драку... тем более если мы лишим их поддержки в Европе и Америке.
— Интересно как? — буркнул Шебаршин.
— Мы заставим их играть по нашим правилам, — ответил я. — Чего хотят народы этих стран? Спокойно жить, работать и творить. Мы можем снизить ввозные пошлины для их товаров и прекратить агрессивную культурную экспансию, которую ведем в последние годы. Мы можем оказать им финансовую помощь и открыть дорогу инвестициям в их промышленность. Если мы сделаем все это, мы обеспечим их лояльность.
— Минуточку! — воскликнул Васильчиков. — Но чем это предложение отличается от того, которое высказал генерал Шебаршин?
— Тем, что князь Юсупов не считает нужным принимать страны Западной Европы в ЕАС, — пояснил Вольский.
— Совершенно верно, — подтвердил я. — Мы не должны опускаться до их уровня ради сиюминутных политических выгод. Мы должны помочь им подняться до нашего уровня. После этого уже добро пожаловать в ЕАС.
— В качестве опасного конкурента, — проворчал Вольский. — Не забывайте, какой там интеллектуальный и научный уровень. Да и промышленный потенциал еще не совсем растерян. Стагнация-то там только пятнадцать лет, при необходимости многие производства можно еще реанимировать. Если вдобавок обеспечить их инвестициями и дать льготный таможенный режим, но не принимать в ЕАС... Как контролировать будем? План Шебаршина все же предполагал, что мы гарантированно останемся на вершине.
— Лучше иметь сильного конкурента в экономике, чем слабого врага на войне, — возразил я. — Тем более что, собрав под крыло несколько десятков таких «слабаков», наш враг может слишком опасно усилиться. Мы поможем Западной Европе начать экономическое возрождение и тем сделаем ее своим политическим союзником на века. Будут конкурентами — тем больше это подхлестнет наших промышленников к инновациям и повышению эффективности производства. В конечном итоге это только стимулирует наше собственное развитие. А вот искусственное создание тепличных условий никого еще сильнее не делало.
— Так-то оно так, — с сомнением покачал головой Вольский, — но все же плодить конкурентов не хотелось бы.
— Хорошо, а как быть с Северной Америкой? — спросил Васильчиков.
— Дружить, — улыбнулся я. — И, раз уж так вышло, закупать у них хлеб. Только вот ставку в политике я бы сделал не на Южную Конфедерацию, которая катится к диктатуре, а на Новую Англию, где в наибольшей степени соблюдаются права человека и активнее всего действуют демократические институты. В дружбе тоже надо быть разборчивым, чтобы не замараться. С тем, у кого друг — уличный громила, приличные люди не водятся. И в чем я согласен с генералом Шебаршиным, так это в том, что перспектива масштабных поставок зерна в ЕАС вполне может оттолкнуть Северную Америку от союза с Поднебесной. Аксиому «лучше торговать, чем воевать» американцы впитывают с молоком матери.
— Допустим, — пророкотал Вольский. — Но как вы обеспечите транспортировку? Вы сами знаете, как выросли цены на морские перевозки. На лицо картельный сговор. Впрочем, доказывать это сейчас бессмысленно и нет времени. Если мы не собьем цены, экономический эффект от закупок зерна за рубежом будет сведен к нулю. Единственный выход сейчас — это государственное регулирование цен. С этим вы согласны?
— Господа, я уполномочен заявить, что торговый флот корпорации Юсуповых и корабли, принадлежащие «Онасис Шипинг Инкорпорейтед», готовы осуществить в наступающем году транспортировку зерна по ценам две тысячи четвертого года, — объявил я. — Тоннажа наших двух компаний будет достаточно. Кроме того, весной и летом на Николаевских верфях будет спущено на воду еще два сухогруза, которые немедленно выйдут на линию.
Над столом повисло изумленное молчание.
— Положим, — заметил наконец государь, — я могу понять, почему вы так уверенно говорите о флоте семьи Юсуповых. Но откуда такая уверенность в готовности «Онасис Шипинг Инкорпорейтед»?
