То, что он увидел на полке, оказалось несколько неожиданным. Первое, что бросилось в глаза на нижней полке, была книга Тойнби "Путешествие в Китай". С ней соседствовал потрепанный двухтомник "Закат Европы" Шпенглера, далее стоял "Денежный национализм и международная стабильность" Хайека (на корешке стояло "Гаек"), труды Ницше, Рассела, Шюца и Киркегора. На верхней полке красовалась художественная: Драйзер, Хемингуэй, Синклер-Льюис, Ремарк, Брехт, Кафка… с краю даже Экзюпери — тоненькая книжка "Ночной полет".
"Если это попытка подобрать под мои вкусы, то довольно странная", подумал Виктор, "впрочем, мое присутствие в этой комнате и не планировалось. Хотя… пока переодевались, долго ли подобрать? Вот только откуда? В книжной лавке такие авторы вроде не попадались. Тем более, какой тут Брехт?".
Он взял наугад один из томов и открыл; на обороте обложки синел штамп: "Служебное издание. Не передавать посторонним лицам".
"Закрытый фонд. Понятненько… А здесь они что, их читают? Просвящаются? Или это для меня подобрали — показать, какая в жандармерии интеллектуальная элита?"
Его ход мыслей прервала Лена.
— Виктор! А, ты тоже интересуешься Чапеком? Занятный, но фаталист и много декадентства. Слушай, присмотри, пожалуйста, за сковородкой! Я мигом, к молочнице! — и, ухватив жестяной бидончик, моментально ускакала за дверь, тут же вернулась, вихрем пролетела мимо Виктора в спальню, вытащила из комода велодог, сунула в сумочку, и снова пролетела в дверь. Похоже, что она хотела произвести впечатление образцовой хозяйки.
Виктор вернул "Войну с саламандрами" на место и на всякий случай расстегнул кобуру под мышкой — пиджак надевать здесь он счел пока излишним — и отправился на кухню, где на сковороде поджаривалась картошка с кусками курицы. Кот на ходиках шевелил глазами. Тяга в плите была хорошая, и лишь слегка пахло дровяным дымком, создавая неповторимое ощущение деревенского уюта.
На столе лежал блокнот, вроде журналистского, в коленкоровом переплете. "А говорила, не ведет записей. Или только открытые? Хозяйственные расходы? Ну, если здесь нет скрытых фотокамер…"
Он взял с сушки мельхиоровый столовый ножик, тщательно его вытер и осторожно перевернул его лезвием страницы.
"…История России регулярно переписывается. Сегодня каждый новый властитель не только пытается смешать своего предшественника с грязью, но и создать новую систему знаний о прошлом, исторических ценностей, героев и преступлений, в которой его предшественники механически будут в грязи. Этим он защищает себя от сторонников ушедшего; в какой-то мере это более гуманно, нежели казнить их, да и в наш век всеобщей грамотности и радио пришлось бы казнить массы. Яркий пример — династия Романовых. Вряд ли кого в то время в Европе можно было поставить рядом с их титанической работе по перешивке под свои интересы всей предыдущей истории Российской империи. В результате мы имеем, по меньшей мере, субъективно, несколько параллельных миров с разной историей. Возникает вопрос: могут ли субъективные действия по переписыванию истории в будущем повлечь за собой действительные изменения таковой в прошлом? Материализм отвечает на этот вопрос отрицательно…"
"Так это, оказывается, нам еще царь мозги колупал? Поэтому династия Романовых так долго и сидела, пока не выродилась?" — подумал Виктор. "И параллельные миры, может, в самом деле, оттого, что мы все время свое прошлое меняем?"
Он перевернул следующую.
"…Стихотворения Тютчева "Умом Россию не понять" так никто и не понял чуть ли не за столетие. Между тем, при использовании метода Амфитеатрова-Жерве код оказывается очень простой: "Бог есть Россия". Бог непознаваем логическим мышлением, неизмерим для иноверца, в него можно лишь веровать. Поэт зашифровал свое философское кредо, опасаясь быть осужденным церковью."
"И тут Тютчев… Какое это имеет отношение к переходам? Или… А, кстати, что за метод Амфитеатрова-Жерве? Его у нас не изобрели? Или он засекречен?"
Его размышления прервал звонок телефона, донесшийся из спальни. Виктор чертыхнулся, захлопнул блокнот кончиком ножа и кинулся было в спальню, но тут же подумал, что если разговор будет долгий, на сковороде все сгорит. Ручка сковороды была без всяких деревяшек, не говоря уже о пластмассе; просто железная пластина толщиной миллиметра три. Пришлось хватать полотенце и обматывать, а затем уже ставить на квадратную подставку из дощечки. По пути он задел ногой и опрокинул четвероногую табуретку — снизу на ней оказался синий инвентарный номер.
К счастью, в эти времена не было принято сразу бросать трубку, если не отвечают.
— Алло! Доброе утро, это Ступин. Елена Васильевна рядом?
Виктор замялся. А вдруг у нее был приказ не покидать квартиру, а она его нарушила? Подставлять Лену не хотелось.
— Позвать?
— Не надо. Передайте, что подъеду через четверть часа. Отбой.
"Отбой — надо понимать, вешает трубку…"
В дверях заворочался ключ. Виктор машинально потянулся к кобуре.
— Я успела! Виктор, ты где?
— Ступин звонил! — крикнул Виктор, застегивая кобуру.
— И что?
— Будет через четверть часа.
— Значит, ставим три прибора. Тут не сгорело? А, ты снял. Ну отлично. Хочешь молока? Давай сейчас прямо по кружечке.
"Наверное, это уже паранойя… но молочница не могла чего подсыпать?"
— Представляешь, дворник внизу мне сказал, что молочница — наш осведомитель. Мир кошмарно тесен.
— А дворник откуда знает?
— Ну так если здесь служебная квартира, кто может быть дворник?
Ступин действительно появился минут через пятнадцать, в гражданском костюме, и не только не стал отказываться от завтрака, но и вытащил из портфеля бутылку какого-то легкого французского вина.
— Хоть с утра и неудобно, но… Для вашего покорного слуги это еще вечер.
— Вы не ложились спать?
— Много событий, мадам. Во-первых, ночью схвачен "Хуммель" с остатками банды. Благодаря вам, Елена Васильевна, вашей идее с Мессингом.
— Спасибо, но задействовать экстрасенса — идея господина Еремина.
— Нет слов… Тогда поздравьте Виктора Сергеевича дважды: к утру они получили луч.
— Физики с кафедры института? Они тоже всю ночь не спали?
— Мировое открытие, мадам! Переворот во взглядах на строение вещества! Предпоследний баллон азота пришлось занять со склада танкового производства… Но ультрафиолетовый луч есть! И это, — он повернулся к Еремину — главная улика в вашу пользу!
— Насчет бомбы сомнения отпали?
— Спрашиваете… Из этого вытекает "в-третьих": мы все втроем едем вечером в Москву. Господина Еремина хотят видеть… — и он показал пальцем в потолок.
— Неужели сам? — округлила глаза Лена.
— Да! — после театральной паузы ответил Ступин. — А поскольку ему неудобно показывать какого-то провинциального штабс-капитана… внеочередное производство в полковники!
— Уууу! Поздравляю!
— Поздравляю! По понятиям у вас. А то ведь действительно мог какой-нибудь полковник, а вам — устная благодарность…
— А вы? А вы, голубчик, с вашей вечной жаждой справедливости? Возьмете, да и ляпнете ему, что видели только меня? Знаете, что там за обман делают? Нет, начальство тоже не обойдут наградами, так уж водится… А, кстати: одежду вашу уже повезли в столицу, местные на такой ответственный шаг не решились. Предстанете в нашем. Но после луча это не важно. После луча вас готовы принять хоть голым. Вот такая вводная, а теперь перейдем к делу, то-есть к опорожнению сего сосуда… и отправлюсь отсыпаться до вечера. В радиусе сотни метров от дома можете бродить совершенно спокойно. В принципе, можно и дальше, но… Береженого бог бережет.
— Но сегодня же понедельник. А как же насчет авиации? Это тоже важно. И электроника.
— В поезде изложите. Там салон-вагон выделили, я распоряжусь, чтобы поставили аппаратуру. А пока беритесь за бокал.
— …Хочешь прогуляться? Я тебе Молодежку покажу, где что построят.
— Нет. При моей деятельной натуре впервые хочется просто лежать и мечтать. О своем жилье, например.
— Раскрутим "Лего", купим квартиру в центре. С видом на набережную. Высотки у вас еще не думают строить?
— Квартиры дорогие… Лучше домик где-нибудь в дачном поселке, где сосны. Двухэтажный. И машину, чтобы ездить на работу. Я умею водить. С этого года пойдет новая недорогая модель "Опеля".
— Почему не "Мерседес"?
— Их и для учреждений пока не хватает, часто выделяют "Олимпии", хотя это чисто личная машина. Да! Тебе нужно что-то такое, чтобы чувствовал ближе к своему времени… Приемник Петербургского завода с катодным телевизором. У вас любят смотреть телевизор?
— Любят. Кстати, есть идея телепередач. Например, есть одна вроде лото или рулетки. Слова отгадывать.
