был не кто иной, как он самый, собственной персоной, бойко и громко тараторил, как бы опасаясь, что его в любой момент могут перебить. И не зря боялся, как выяснилось тут же, ибо это вскоре и произошло.
— Да погодь ты со своей бочкой и соболями! — Эдиз скорчил недовольную гримасу. — Коли об уговоре заверещал, так там, помнится, было у нас условлено, что в тот же день, как град наш будет, передадите вы мне черепок того, кто возглавлял набег на караван моего сына! А также вернёте нам награбленное сторицей! Ну и где хоть что-то из обговорённого, а⁈
— Башка Святослава, как и обещал, — Тихомир торопливо щёлкнул пальцами, и один из его подручных, Селедар, с позволения Герканта кое-как просочившийся сквозь плотный строй телохранителей владыки, поспешно подсунул своему вожаку грубый полотняный, окрасившийся понизу липким багрянцем мешок, в котором совершенно явно лежало что-то округлое. Шустро сцапав торбу со страшным содержимым, главный советник угодливо поставил её в ноги Эдизу и развязал тесьму. — А награбленное вернём с наваром, как и клялись, да только ваши мощные камнемёты развалили терем, добро засыпав княжескую казну толстенным слоем из обломков известняка глубиной в несколько саженей! Чтоб её теперича отрыть, время треба прилично да людей множество… Посему и прошу, не губите народ! Он нам ещё пригодится на тех же раскопках! Да и кого же мы обирать как липку будем и неволить, коли всех сегодня изведёте под корень… Работяги нужны, дабы ишачить было кому с утра до ночи, ну а воины — чтоб дань вам собирать!.. Как со своих бестолочей, так, глядишь, и до соседей доберёмся…
— М-де, я даже малость сочувствую подданным новой государыни: похоже, нелёгкие времена для них настают, хе-хе! Но насчёт казны-то ты прав, нехорошо получилось; нет вашей вины в этой несуразной несуразности, что приключилась с утреца… — Эдиз долго разглядывал лежащую перед ним в открытом куле голову Святослава, после чего сильно, с досадой пнул её, запустив в толпу придворных, и снова негодующе воззрился на переминавшегося с ноги на ногу смущённого Герканта: — Нет, ну это ж надо умудриться было, запулить из вифирийской катапульты аккурат по нашим сокровищам! Причём дважды! Может, тебя оставить тут разгребать завалы вместе с дикарями, а? Как раз за годик-другой управишься!
— Как прикажешь, так и будет, властитель, — полководец смиренно склонил в поклоне чёрную гриву.
— Ладно, чего не бывает… Ты мне в Нурязиме пригодишься ещё! Главное, тыква этого олуха, князя местного то бишь, с плеч слетела, град наш, ну а золотишко никуда не денется… — Эдиз довольно осклабился. — Но и взаправду, вели-ка немедля своим бойцам не лютовать, людей местных почём зря не губить. Кто, в самом деле, будет наши драгоценности откапывать да опосля дань нам добывать? Негоже убивать индюшку, несущую золотые яйца… Да и поклялся я этому пройдохе именем Тёмного бога, что пощажу костяк людской, коли обязуются платить исправно… Надо же хоть иногда и держать своё слово, аль я не император всевеликий, обещания которого в граните отливаются под пристальным взором самого Ахримана? Ладно, закончили размусоливать; выполняй приказ, мой верный пёс!
— Слушаюсь! — широкоплечий военачальник мигом подозвал к себе нескольких подчинённых рангом поменьше. — Всё слышали? Вояк наших приструнить, да как можно шустрее! Город нужен целым, а людишки — живыми да здоровыми, ибо теперича это очередные наши вассалы, пополняющие казну Ослямбской империи монетами звонкими. Всем всё ясно⁈ Вперёд тогда, исполнять указание!
— Есть исполнять! — служивые быстро покинули Дворцовую площадь, отправившись усмирять разбушевавшихся шалмахов, дорвавшихся-таки до убийств, насилия, грабежа и разбоя.
Тем временем Эдиз вдруг развернулся к неожиданно захохотавшей Урсуле: — Ты уверена, что желаешь остаться в этих варварских краях? Без тебя мне как-то непривычно в Нурязиме сиживать будет… Твой воспитанник, Зоривес, точно готов занять место придворного мага?
— Более чем! Иначе я бы не ушла! — возмущённо фыркнула горбатая колдунья, после чего гадливо оскалилась: — Ну а здесь меня уже новая ученица поджидает! Правда, она сама пока и не ведает об этом. Хоть и старовата малость, да авось выйдет толк… Талант-то у неё имеется, осталось только его раскрыть, аки цветка бутончик…
— Хорошо, как пожелаешь! Ты много сделала для нашей империи, и удерживать тебя не буду. Если надумаешь вернуться, не стесняйся; приму назад с радостью! Ну а мы завтра уходим из этой дыры! — Эдиз с облегчением крякнул. — Наконец-то! Чтоб я ещё раз лично попелёхал в такое далёко? Да ни в жизнь!
Северо-запад Мирграда. Переулок Колодников. Тюрьма. Вечером того же дня
— Знатный, однако, поруб у нас! Единственное, тесноват малость! — Тихомир вальяжно прошёлся вдоль закрытой сверху крепкой металлической решёткой ямы диаметром шесть метров и глубиной не менее четырёх, обложенной изнутри массивными брёвнами, дабы избежать осыпания аль обвала. Выбраться из данной глубокой ямищи можно было лишь с помощью переносной деревянной лестницы, лежавшей чуть в стороне у стены, слева от входа в острог. Охраняли её четверо ослямов по приказу самого Герканта, решившего на время присутствия шалмахов в Мирграде прибрать к рукам управление местной тюрьмой. — Надобно ещё несколько таких темниц смастерить; чую, пригодятся нам вскорости! — главный советник пакостно захихикал, смачно перед этим высморкавшись себе в подол рубахи. — Хоть в узилище имеется ещё парочка-другая подобных выгребов, да этого явно недостаточно, чтоб принять всех нуждающихся, так сказать… — Тихомир заглянул вниз, торжествующе зыркнув на Ратибора, в гордом одиночестве сидевшего на пятой точке у одной из стен, прямо на земле. Ради такого пленника поруб освободили от других узников, раскидав их по соседним ямам. — Ну что, поговорим по душам, рыжебокий? У-у-ух, давненько я ждал этого момента!
— Ежели есть чего пролаять, так гутарь, не тяни тушканчика за пупочек… — равнодушно буркнул молодой богатырь. Пыл сражения остался позади, и весь ужас произошедшего наконец-то накрыл Ратибора с головой.
«Марфа, Буреслав, Власта… Он любил их пуще жизни! И не уберёг! Не защитил, не сдюжил!.. А может, сам и погубил⁈ Не рыкни он тогда в горячке, после победы над одиннадцатью ослямами любимую фразу про собак, глядишь, и отвалил бы, как и обещал, в случае поражения шалмахов Эдиз со своим воинством? Теперь же гадать да корить себя можно до бесконечности… А ещё ведь Святослав, Емельян, Мирослав и Яромир сгинули кто вчера, кто сегодня
