Как ни странно, после представления 'набора огневого боя' зимой 1537‑1538 годов, именно гаковницы стали наиболее популярным средством защиты поместий. Видимо, сыграла свою роль цена ‑ собственно ствол стоил примерно в 3‑4 раза меньше пушечного, да и замок я доработал под серийное производство, благо точно такой же ставили на пищали. Покупали, понятно, в основном те помещики, у кого хоть один воин уже выходил с огнестрелом. Сочетание десятилетнего запрета на вывоз огнестрельного оружия на продажу с установлением единой согласованной отпускной цены на него, с минимальной накруткой, что от казны, что напрямую от производителя ‑ любого из заводов, позволило быстро насытить войска оружием. Этот принцип ‑ единства цены на оружие и боеприпасы, с небольшой разницей в зависимости только от доставки, распространился и на сабли, военные поясные наборы, доспехи и наконечники стрел.
Раскидывая мозгами, добрался я до своего поместья. Выдохнул облегченно ‑ стены целы, ворота старые, следов штурма нет. Успешного, имею в виду, штурма, или серьёзной осады.
‑ Васька, как вы тут? Отряд, что с завода Плавского осаду снимал, мимо вас не проходил, добро ли налет переждали?
‑ А не было налета, Олег Тимофеевич. Как дымы увидали, забрали что можно с завода, да деревенских дождались, в осаду сели. Только не дошли до нас тати. Мы два дня просидели, да и вновь за работу принялись, время‑то не ждет. Вот с новой домницей беда, то ли засыпку неверно намешали, то ли с дутьем что не так, не пойму. Стенку разъело, перед самым налетом. Теперь вот разбираюсь, да исправлять начали.
‑ Живы все ли? И вот еще думаю, может, глина не та?
‑ Да добрая глина, с того же места, откуда для прошлой домницы брали. И промесили её не хуже. А как стенку прорвало, Архипка отскочить успел, больше же никого рядом не было.
‑ Соли там вроде не было... ну не больше, чем в прошлый раз, это при обжиге видно. Знаешь, Василий, готовь‑ка, как с поправкой закончишь, сразу и на обжиг кирпича глину. Будем здесь и в Плавках кирпичные домницы ставить, мнится, они покрепче будут. Двойной запас делай, даже ‑ вообще, сколько сможешь. Малые домницы как возведем, хочу большую попробовать поставить.
‑ Где ж мне управиться‑то, Олег Тимофеич? Холопов полтора десятка, деревенских пятеро, да из них мальчишек трое. Не успеем, боюсь, до зимы‑то, или заказ не исполним. У нас ведь и пушки, и станки, и вертела паровые, и молоты, и всё до снега сделать надо. И товар, опять же, к зиме приготовить.
‑ Как с княжьего дела заводские вернутся, пошлю тебе, сколь смогу. Дюжину наскребу, думаю.
‑ По зиме‑то, много ли с них проку? Глину рыть, как руду, паром прогревая, дороговато будет. Да и руду ведь большей частью летом готовим, зимой добираем, в основном.
‑ Тогда готовься к весне работников нанять. За пушки нам кое‑что выплатят, товаром доберем, наймем работничков. Дело несложное ‑ копай, да отвози. Для обжига и кладки из Москвы, думаю, умельцев найму.
‑ А там‑то умельцы есть? Не слыхал я о больших домницах, даже и малые не часты‑то, а с дутьём, как здесь, и вовсе одна на Руси... две, считая прорванную.
‑ М‑да... ладно, сначала малые кирпичные поставим, не меньше лета уйдет, думаю. Дальше сообразим, как быть. Ты же, Василий, смотри, да руку набивай, хочу тебя над заводом главным поставить, или здесь, или в Плавках. Хотя, там наверное, лучше Савву ‑ он не так размыслист, зато уж коли ему покажешь, как делать ‑ отступлений от порядка не будет.
‑ Что же, барин, али я плошаю чаще Саввы, али в железе толк хуже ведаю? И дадут ли бояре думские тебе самовольно начальных людей на заводы княжьи ставить?
‑ А уже дали. Я пока не говорил никому, но приговорила дума. И не обижайся, ты не хуже Саввы, только вот ‑ на государевом заводе выделка‑то однообразная будет, оружье и только. А здесь мы новое всё время пробовать будем, и твоя голова лучше подойдет. По оплате сговоримся, не обижу. Ты, кстати, пойдешь ко мне в дети боярские? Достались мне два поместья невеликих, я сам там еще не был, ан пригляд нужен.
‑ Боярин Олег Тимофеевич, ведаешь ведь, не по мне ратная служба. Да и не управлюсь разом, коли поместье далеко.
‑ Эх, и верно. Землица‑то у самой Оки... ладно, найду, кого поверстать. Но тогда здесь готовься весь завод под руку взять, поставлю тебя головой. Вернусь из Москвы, сядем с тобой, поглядишь, как я деньги с выработки делю, привыкать будешь. А с оружьем упражняйся почаще, работа работой, а такое везенье, чтоб татары вовсе не дошли до завода, каждый раз повторяться не может.
Зима 1537 ‑ 1538‑ Вот сие пушка малая, для поля, стальная. Бить может жребием или ядром, если надо вдаль стрелять, или враг какое укрепление в поле поставит, как гусовы табориты. Жребия в заряде пятая часть пуда, крупного, нарочно для пушек сделанного. Если на одну пушку наряд в шесть человек определить, то таскать можно прямо по полю. Дозвольте скорострельность показать?
Собравшиеся на одном из замоскворецких полей бояре милостиво дозволяют ‑ и всего неделю тренировавшийся расчет лихо выкатывает 'ствол' на позицию, заряжает, производит 'бабах'. Второй выстрел ‑ ядром.
‑ Зачем шестеро? У тебя вчетвером управляются.
‑ Так это на место, откуда стрелять, выкатывали. А ежели строй на строй сходиться, нужны и запасные в наряд, и короб с зарядами катить. Двое на короб, с заднего ряда пищальников еще двое помогают, четверо на пушку.
‑ Не слишком размахиваешься, пищальников от боя‑то отвлекать?
‑ А ты сочти, князь Иван Федорович. Пищальник за раз хорошо, если четверть гривны метнет. Триста двадцать пищальников ‑ пуд. Пушка же такая, обычными выстрелами, тот же пуд за пять раз выметнет. Скорострельность у них почти одинаковая, даже с новой ручной пищалью, что с длинным стволом. Хорошо, пускай пушка даже вдвое медленней, против пищальника палить будет, так много ли два‑то пищальника значить будут?
‑ Тебя послушать, так ручная пищаль и не надобна, если в голом счете. Только вот такой счет лишь против немцев и пройдет, и то ‑ пушка твоя десяток дробин в одного засадит, ан пищальник‑то, всяк одного, да своего положит.
‑ Чего десяток, боярин, прости, не пойму тебя?
‑ Дробин. Жребий каменный из камня дробят, вот один дробленый кусок дробиной и зовут.
‑ А‑а, понял. Мы так пушечный жребий делаем ‑ лист чугунный, отлитый вроде доски для тавлей‑игры, ломаем.
‑ Где это ты забаву тавлейную увидел?
‑ У купца новгородского, Федора Яковлева сына. Через него к немцам часы сбываю, ну и с персами он тоже торг ведет. Купил, голову поломать иной раз, забавы ради.
