— Но как может жена обидеться на мужа? — недоуменно спросил Вали
— Может, и еще как. У нас другие законы, жены более самостоятельны и могут обижаться на мужчин. Иногда я завидую правоверным, ибо их жены слушаются их беспрекословно. Но увы, Вали я не правоверный. И мне нужно только, чтобы ты запоминал, куда ездила моя жена, и потом рассказывал об этом мне. Если ты увидишь рядом с ней постороннего мужчину, графа Арено или кого либо еще, как это уже было — запомни это и потом расскажи мне как он выглядит и как госпожа Марина вела себя с ним. Ты все понял?
— Все понял, эфенди Искандер. Все сделаю!
Какого-либо разочарования по поводу того что возить меня он больше не сможет, Вали не высказал. Интересно, может он и впрямь простой водитель?
В здании и посольства Кондратьев сначала принес мне на подпись кучу документов, потом кратко и по делу доложил о работе посольства и о шагах им предпринимаемых. Двое нетрезвых русских устроили бузу, и попали в полицейский участок — вытащили, засунули в самолет, депортировали на Родину. Следом пойдет записка, которая дойдет до местного полицейского чина в месте проживания этих обормотов — чтобы внимательнее присмотрелся. Бузить в пьяном виде, тем более в чужой стране — не дело.
У одного из поставщика труб, какого то там товарищества на вере возникли проблемы — местный покупатель не расплатился. Выяснили — товарищество, купившее трубы существует, направили официальное письмо на бланке посольства с просьбой вести себя честно и не задерживать оплату. Обычно это помогает.
Снова задержка с рефрижераторами — и самое главное с рефрижераторами, поставляемыми по государственному заказу. Это уже не лучшим образом характеризует нас. Варфоломей Петрович лично звонил поставщику и прояснял отношения — там ссылались на нестандартные спецификации, но обещали «принять меры».
Вот такова работа посольства — девяносто процентов времени в дружественной стране Персии уходит именно на это — скучная работа по налаживанию и развитию двухсторонних торговых связей. И это правильно, потому что двадцать первый век наступил, экономические связи удерживают страны вместе куда прочнее вассальных договоров. Да и толку от таких вот отношений гораздо больше, чем от тупого принуждения.
Наконец, слово решил вставить и я.
— Варфоломей Петрович, нас обстреляли.
Он даже не удивился
— Где?
— Недалеко отсюда.
— Кажется, я даже слышал. Не придал значения. Все целы.
— Целы. Варфоломей Петрович, что происходит?
Мой товарищ[131] по посольским делам долго думал, прежде чем ответить.
— Много чего здесь происходит. Попробую объяснить образно — если закрыть крышкой скороварку и поставить ее на огонь — то рано или поздно произойдет взрыв.
— Я понял — сказал я — Варфоломей Петрович, я решил больше не ездить на Руссо-Балте. Слишком приметная цель.
Кондратьев кивнул
— Возможно, вы и правы.
— Я хочу купить бронированный внедорожник. И водить его самому. Не посоветуете, где можно приобрести подобный транспорт?
Варфоломей Петрович взял листок бумаги, черканул адрес.
— Здесь. Не вы первый, не вы последний, ваше превосходительство — многие приходят к тому же решению что и вы. Только мой вам совет — не покупайте Егеря или Датсун.
— Почему?
— И тот и другой закупает правительство. Будет печально, если вас с кем-то спутают.
Зазвонил телефон, я поднял трубку, послушал.
— Посол Североамериканских соединенных штатов внизу. Видимо, решил отдать визит первым, не дожидаясь моего. Я должен что-то знать?
— Нет. Его зовут Джеффри Пикеринг. Он простой человек, да и задачи перед ним стоят, как и перед нами. Возможно, речь пойдет о долевом участии в модернизации нефтеналивных терминалов в порту Бендер Аббас. Это наш проект и туда, на Аль-Фао тянется труба из Междуречья, чтобы танкеры не заходили в залив, а грузились непосредственно там. Этот проект стопроцентно наш. Тяните время, в любом случае нам вряд ли стоит давать им хоть какую-то долю.
— Я понял. И еще, Варфоломей Петрович… пока поднимается посол
— Да?
— Кажется… вы обещали русский паспорт одному молодому человеку.
Не давая Кондратьеву возможности смутиться или начать оправдываться, я продолжил
— Все нормально. Если паспорт готов — занесите его мне, и я сам его вручу. Кстати, спасибо за рекомендации. Они мне очень помогают освоиться в этом городе.
Посол Североамериканских соединенных штатов в Персии, господин Джеффри Пикеринг больше напоминал британца, нежели североамериканца — высокий, худой, с крючковатым носом, средних лет. Костюм дорогой, но одетый небрежно, да еще и пеплом от сигары кое-где засыпанный. Голос гулкий, как в бочку говорит.
— Господин Воронцов, я раз знакомству с вами.
— Я тоже, господин посол — я поднялся, ответил на рукопожатие, кивнул в сторону кресел, переводя общение в неофициальную плоскость — приношу свои извинения, что не смог отдать визит первым.
— Господин фон Осецки интересовался вами…
Я сделал непонимающее лицо.
— Граф Конрад фон Осецки. Чрезвычайный и полномочный посол Австро-Венгерской монархии при дворе Его Светлости, шахиншаха Персии Мохаммеда, дуайнен[132] нашего дипломатического корпуса. Знаете его?
— Не имею чести.
— Не страшно — Пикеринг махнул рукой — со временем узнаете здесь всех. Про вас уже много говорят в салонах, я посылал вам приглашение на прием…
— Приношу свои искренние извинения. Я только вчера вечером прибыл из моей краткой поездки в Багдад.
Пикеринг навострил уши, и это было видно — только непонятно почему. Конкретного вопроса он мне не задал.
— Я к вам по конкретному вопросу, господин Воронцов, вы уж меня простите. Мне нужно ваше содействие в одном очень… щекотливом вопросе.
— Слушаю вас.
— Это касается поставок энергетического оборудования…
Переговоры с послом Североамериканских соединенных штатов продолжались два с лишним часа. За это время я успел узнать, что посол Пикеринг и в самом деле простой и бесхитростный человек — это на первый взгляд, на самом деле может быть и не так! Родом из Техаса, не дурак выпить, любит пиво и поджаренное на углях мясо, имеет троих детей, которые остались на родине, поскольку уже взрослые и им надо учиться. Еще я узнал, что местные коммерческие компании — штука в себе и дела с ними вести довольно сложно. Две любимые отговорки — незнание английского и затягивание сроков контрактов. Русских здесь по видимости уважают и боятся, а североамериканцам приходится туго. Тем более что в отличие от русского, североамериканский бизнес более склонен к риску и глобальной экспансии, а отговорки персов для него вообще дикость, учитывая еще, как североамериканцы любят судиться. Договорились оказывать друг другу услуги при необходимости, про трубопровод и нефтяные терминалы разговора не было.
