– И что прикажете мне делать все это время? – тяжело вздохнул Иван.
– Добывайте информацию. Не знаю как вы, Иван Иванович, но ни я, ни кто-либо другой из экипажа "Полярного лиса" не имеет никакого представления о методах ловли и обработки рыбы, что приняты в этих краях. И как прикажете нам заниматься данным делом, если под рукой не имеется ни одного специалиста? Так что подберите себе кого потолковее из племянников нашего дорогого господина Цуна и пообщайтесь хотя бы с китайскими рыбаками. Кто-то же из них должен ходить к нашим берегам на промысел. Я уже не говорю о японцах и корейцах! Забирайте "Корсаковский пост" и отправляйтесь налаживать связи. А людей я вам подберу из лучших, так что не пропадете. Заодно отконвоируете очередной трофей к нашему дорогому мистеру Вану.
– Очередной трофей? – вздернул бровь Иван.
– Да. Не сегодня – завтра ожидается приход японского парохода. Перехватывать его по пути не имеет никакого смысла – мучайся потом с пассажирами и командой. А так, высадим всех здесь же. Полагаю, всевозможный инструмент, что ожидается на борту парохода, нам еще пригодится в планируемых экспедициях?
– Еще как!
– Вот и я так же думаю. Кстати, как сдадите Вану трофей, можете наведаться в Шанхай и заказать переделку судна в траулер. Ходит "Корсаковский пост" уже под русским торговым флагом, так что японцев можете не опасаться. А против китайских пиратов хватит и личного оружия, случись нападение. Плюс, можете взять с собой десяток трофейных винтовок. У японцев переделка обошлась бы дешевле, да и быстрее, но столь сильно наглеть нам точно не следует.
"Цуруга-Мару" появился в бухте на третий день и его капитан в мгновение ока превратился из истинного японца в натурального европейца, столь сильно расширились его глаза от вида развивающегося над "Полярным лисом" флага. Поскольку наблюдатели заметили японца еще задолго до его входа в гавань, уйти у старенького судна переступившего за третий десяток лет беспорочной службы от разведшего пары минного крейсера не было никакой возможности.
Узнав из доставленных газет и со слов, как членов команды, так и пассажиров, что хоть японцы и пинают китайцев на всех фронтах, война все еще продолжается, Иениш отдал приказ готовить суда к выходу. Тот факт, что почти весь японский флот занимался блокированием Бэйянского флота в Вэйхайвэе и сопровождением войсковых транспортов был ему только на руку, предоставляя возможность безнаказано пошалить у восточного побережья Японии.
За три дня, идя на 9 узлах, "Полярный лис" достиг острова Хоккайдо и лег в дрейф в 20 милях от Токийского залива. Именно сюда приходила большая часть американских судов и именно отсюда вывозились японские товары произведенные на многочисленных заводах и предприятиях префектур Канагава, Токио и Тиба. Поскольку изначально было принято решение не действовать против судов ходящих под флагами не японского флота, независимо от их груза, Иенишу пришлось изрядно погонять свой небольшой крейсер, постоянно уклоняясь от встреч с европейскими и американскими пароходами, с любого из которых могли сообщить о неизвестном военном корабле, что, учитывая близость к Военно-Морскому арсеналу Йокосука, являвшемуся базой для учебных кораблей японского флота, могло привести к весьма нежелательной встрече. По этой же причине постоянно приходилось бегать от рыбацких джонок, толпами сновавших вблизи побережья. Лишь на следующий день им повезло заметить небольшой пароход под японским флагом. Невезунчиком оказался "Сумидагава-Мару" шедший в Нагасаки с грузом ткани. Захват судна прошел без сучка, без задоринки. Стоило прибалдевшим японским морякам разглядеть цинский флаг и направленные на их небольшое судно орудия, как они тут же подняли лапки вверх. Все же на дворе стоял январь, и отправляться купаться в неприветливо холодные воды Тихого океана ни у кого из команды японского транспорта не было никакого желания.
Сменив экипаж на десять человек с призовой партии, очередной трофей отправился на встречу с вставшей на якоре у острова Мицуне "Находкой". С одной стороны, этот остров лежал весьма близко, чтобы не гонять крейсер на прием угля за тридевять земель, с другой стороны, он находился в стороне от торговых маршрутов и потому риск попасться кому-нибудь на глаза был минимален.
Не успел скрыть за горизонтом "Сумидагава-Мару" как Протопопов разглядел в бинокль еще один пароход появившийся со стороны Токийского залива. В отличие от предыдущей жертвы этот не собирался идти вдоль берега, а двигался прямиком на минный крейсер, отчего невозможно было определить его класс и принадлежность. Лишь через некоторое время последующее наблюдение показало, что это колесный пароход, но по какой причине он принялся удаляться от берега так и осталось тайной. Тем не менее, упускать идущие в руки деньги никто не собирался и "Полярный лис" сам двинулся навстречу японцу.
Какого же было удивление русских моряков, когда при проходе бортами на дистанции всего в кабельтов они разглядели развивающийся на корме парохода японский военно-морской флаг. Едва опомнившиеся канониры начали суетиться около своих орудий, как с борта японца ударил выстрел, за ним другой, третий.
Построенный как императорская яхта, "Дзингэй" пробыл в столь почетном статусе всего пять лет, после чего был передан флоту для обучения команд миноносцев. Неизвестно чем полуторатысячетонный деревянный колесный пароход походил на миноносец, тем более что минных аппаратов на него так и не смонтировали, но в списках флота он начал числиться корветом и после понесенных флотом потерь принялся совершать регулярные выходы на патрулирование восточных берегов страны. Сперва на его борту тоже долго не могли опознать идущий навстречу корабль, но налетевший ветер весьма неудачно для экипажа "Полярного лиса" развернул цинский флаг на обозрение японских моряков, так что, сложив два и два, они весьма быстро получили четыре и принялись активно суетиться вокруг четырех имевшихся на борту орудий. Прекрасно зная, чем закончилась встреча с русским минным крейсером для прочих корветов японского флота и сравнив характеристики своего корабля с уже погибшими, никто из экипажа "Дзингэй" не строили больших иллюзий на свой счет. Все готовились к неизбежной смерти, поскольку ни отбиться, ни убежать от "Полярного лиса" у них не было ни единого шанса. Оставалось единственное – продать свою жизнь подороже.
Обе 57-мм пушки способные вести огонь на левый борт принялись всаживать в небольшой русский крейсер снаряд за снарядом, стоило тому подставить борт. До того как противник ответил, японские канониры успели произвести семь точных выстрелов, а потом вести огонь стало некому. Два 120-мм снаряда прилетевших в ответ мгновенно снесли одно орудие вместе немалой частью борта и выкосили расчет второго, оставив японский корвет без половины зубов. Еще три снаряда разорвались внутри корпуса, пробив тонкий деревянный борт и уничтожив большую часть роскошной внутренней отделки, что когда-то должна была услаждать взор японского императора. Красивейшее дерево покрытое не одним слоем лака мгновенно занялось огнем, обеспечив работой десятки японских моряков.
