Корчму Факифа показали сразу пробегавшие мимо мальчишки. При этом засмеялись и, перешептываясь, долго смотрели вслед, и у Алексея было впечатление – что парни покрутили бы пальцем у виска, ежели б знали такой жест. Странно… Хотя – чего странного-то? Это суфии – странные. И тот, кто их ищет. То же еще – поэт-мистик. Философ, мать его за ногу!
– Досточтимого Факифа вы ищете, господин? – выглянувший из калитки чернокожий слуга в ослепительно белом тюрбане подозрительно уставился на посетителя.
Да, что и говорить, не очень-то гостеприимной оказалась корчма – похоже, не всех сюда пускали.
– Прошу извинить… – негр приложил руку к сердцу. – А вы кого-нибудь знаете из наших постоянных гостей?
Протопроедр развел руками:
– Увы, я всего лишь приезжий. Ищу здесь достойного общества… Ученых людей.
– Ученых людей… – негр пожевал губами и вдруг выдал в стихах:
Они забыли о себе. Но все же,
Непосвященный, ты к ним не войдешь.
Саади! – Алексей определил с ходу, и вовсе не потому, что бы таким уж поклонником поэзии, нет – просто перед этим заданием тщательно к нему подготовился, ведь один из евнухов – путь в гарем – Хосров, был поэтом-мистиком, и это отнюдь не следовало сбрасывать со счетов.
Улыбнувшись, молодой человек упер руки в бока и хорошо поставленным баритоном – результат упорных тренировок – прочел:
Их разум – в исступлении, а слух
К увещеваниям разумным глух…
Не добиваются людской любви,
Довольно вечной им одной любви…
– Они плодовый сад щедрот безмерных! – последнюю строку привратник и протопроедр произнесли в унисон, вместе.
Алексей не зря надеялся: стихи Саади оказались волшебным ключиком, пропуском в рай… сиречь в корчму, где собирались суфии. О, там уже было людно! Сидевшие на коврах там и тут мужские компании щедро скрашивали полуголые девушки – одалиски, пэри – вся одежда которых состояла из полупрозрачных шальвар. И – рекою! – лилось вино.
О, какое восхитительно-прекрасное место! Поистине – рай.
Скромно усевшись в уголке, молодой человек заказал вина… и тут же увидел Джабраила! Ну да, это был он, любитель птичек – тучный, могучий, с детским писклявым голосом. Протопроедр давно уже развил в себе профессиональную память на лица – и теперь никак не мог ошибиться.
Но! Что Джабраил делает здесь, в обители суфиев?! Ладно бы был Хосров – которого Алексей, кстати, и не помнил, но Джабраил… любитель птичек… Кстати, сейчас он почему-то без попугая…
О, и пьет вино! На полуголых гурий, правда, с вожделением не посматривает – издержки профессии – но что-то им говорит, смеется… Ага, вот стал читать стихи:
О тайнах сокровенных невеждам не кричи
И бисер знаний ценных пред глупым не мечи.
Будь скуп в речах и прежде взгляни,
с кем говоришь:
Лелей свои надежды, но прячь от них ключи.
Ага, вот и Хайям пошел – «Заповедь суфия». Если б Джабраил был не евнух, а нормальный гетеросексуальный мужчина, то можно было бы подумать, что он завлекает девушек. А так… Наверное, просто хочет показать свою ученость… и получает от этого наслаждение, наверное, чем-то сравнимое с сексуальным – от чего же еще-то получить наслаждение бедному скопцу, как не от вина, от хорошей компании, от стихов и мудрых речей?
Кстати, а как же птички? Похоже, вообще никак! Не тот аттрактор.
Джабраил в обществе какого-то хмурого старика и двух гурий сидел не так уж и далеко, Алексей решил сегодня быть наглым. Встал, подошел, вежливо поклонясь, сел на ковер рядом:
– Позвольте бесприютному страннику припасть к источнику мудрости!
Джабраил сверкнул глазами и, хохотнув, махнул рукой:
– Что ж – припадай.
Все ж таки характер свой он и здесь сохранил – вполне добродушный мужчина… мужчина, хм…
– Меня зовут Исмаил…
– Твое имя неважно. Важно совсем другое. Выпей с нами, странник!
– Охотно!
О, вино! Ты – живая вода, ты – исток
Вдохновенья и счастья, а я – твой пророк.
– Ого, да ты, странник, человек из наших. Впрочем, иной сюда и не явился бы. Смейтесь, девушки, смейтесь, чего загрустили? А ты, Искелин, не вешай нос – уверен, все еще сладится.
– Дай-то Аллах, – хмурый старик несколько повеселел и даже погладил одну из гурий.
А другая – томная, с тонкой талией и маленькой грудью, тут же прильнула к Алексею. Шепнула:
– Ты не против отведать моей любви, суфий?
– Конечно нет!
– Тогда пойдем…
– Чуть позже. Сначала получу наслажденье от мудрости.
Девушка усмехнулась, кстати, ничуть не обиженно:
– Я всегда знала: вы, суфии, такие странные люди! Что ж, подожду… Позови, когда насладишься.
И, встав, отошла, покачивая бедрами. Да уж, что и говорить, собравшиеся в корчме гурии вели себя довольно свободно – перемещались от компании к компании, смеялись, пили вино, а иногда – поднимались по узкой лестнице в верхние покои, прихватив с собой одного из суфиев. Славное, хорошее место!
Однако протопроедру пока было не до любви – он со всем тщанием внимал евнуху, уже перешедшему на прозу:
– Есть иные миры, странник, такие же, как и наш, чем-то похожие, но все же иные.
Ого! Очень похоже, Джабраил – сторонник синергетики и теории нелинейных динамик! По крайней мере, говорит почти то же самое, как, скажем, Пригожин, Николис и все прочие, упомянутые молодыми учеными во время давешней приснопамятной рыбалки.
– Они, кажется, здесь, рядом – протяни руку, – с бокалом в руке задумчиво продолжал скопец. – Но нет, не достанешь. Никогда! Однако, если чего-то нет, это вовсе не значит, что его нет. Просто мы об этом не знаем.
– Да-да… И каждое малое воздействие, в определенный период состояния систем, вызывает огромные изменения, не совместные с самим воздействием, крайне малым.
– О, ты говоришь умные вещи, странник! Встретимся завтра?
– Охотно. Всегда приятно послушать умного человека. Поистине – вот оно, наслаждение, куда там гуриям!
Джабраил покраснел от удовольствия, прямо весь засветился, и уже назавтра беседовал с Алексеем один, без унылого старика. Ну, гурии время от времени подлетали.
И так – почти целую неделю. Протопроедр сам говорил мало, все больше поддакивал да слушал – евнуху явно требовался именно такой вот собеседник. Один только раз Алексей задал прямой вопрос:
– Вы любите птиц, уважаемый Джабраил?
Скопец рассмеялся:
– Терпеть не могу!
Вот так аттрактор!
– А почему ты спрашиваешь?
– Говорят, в султанском гареме очень много птиц.
– Врут, – евнух почмокал губами. – Не так уж их там и много. Там другие птички… Ха-ха!
– Вот бы пощупать им перышки!
Джабраил подавился смехом. И потом – на полном серьезе – молвил:
