- А разве это вопрос? - недоуменно хмыкнул Доброга. - се договоренности достигнуты, осталось только, чтобы глава посольства передал их патриарху Константинопольскому, а через него и базилевсу. Вот и гони их из Киева, дав для успокоения их трусливых душ полусотню дружинников.
- Не жирно ли будет?
- В самый раз. Потом четыре десятка вернуть обратно, а оставшиеся пусть до Царьграда прогуляются. Символ все же... успешных договоренностей.
Прикинув все 'за' и 'против', Добрыня решил так и поступить. А решив, вежливо распрощался с Доброгой, да и пошел по своим делам, оставляя главу Тайной Стражи наедине с его собственными проблемами. И все же, кое-что осталось для него за пределами восприятия.
Доброга не зря столько лет возглавлял столь серьезную структуру, ухитряясь оставаться на вершине несмотря ни на что. А подобное положение просто обязывало быть серьезным эмпатом, ощущать настроение собеседников и даже своего рода тени мыслей. И во время недавней беседы он чувствовал слегка изменившееся к нему отношение собеседника. Стоило сложить это с прозвучавшими намеками, добавить возможные варианты развития событий... Итог - его собирались отодвинуть в сторону. Без крови, с почетом. Точнее собирался Добрыня, а вот что будет дальше - это большой вопрос.
Время больших перемен - особое время. И тому, кого наверняка начнут готовить на его место, может показаться опасным оставлять предшественника в живых. Доброга недобро усмехнулся, позволив себе пусть ненадолго, пусть находясь в одиночестве, но все же снять вечную маску, словно выточенную изо льда.
Не получится... Он всегда старается оставить себе пути для отступления. И один из них укрепляет уже сейчас. Как? Да просто-напросто не сказав Добрыне, что есть у него подозрения насчет человека, организовавшего показательные расстрелы ромеев. Вот только цель... Ее понять он никак не мог. Но вот факт, что она была, сомнения не вызывал.
- Возможно, скоро я буду с тобой знакомиться, Мрачный, - подмигнул Доброга своему отражению в золотом кубке. - И не как глава Тайной Стражи с противником, а как умный человек с умным человеком. А неглупые люди всегда могут договориться.
Ночь, проведенная в лесу... Тихо проведенная, то есть без больших костров, с охранением, в отдалении от дорог. И все это не так уж далеко от Киева, что многим могло бы показаться полной нелепостью. Ну кого, скажите мне. Опасаться вольному ярлу, давно и прочно осевшему на Руси, да еще в окрестностях стольного града?
Ответ прост... Всех, кто не входит в число его собственных людей. Ведь мы все тут не просто так, воздухом подышать, выехали, а ожидаем появления посольства. Того самого, ромейского, которое вот-вот должно выехать за пределы города.
Нам повезло. Убийства пресвитера, ранение самого посланника базилевса, постоянно обитающего в Киеве - все это вынудило прибывшее тайное посольство в кратчайшие сроки собраться и двинуться в обратный путь. А Тайную Стражу князя Киевского - бросить все свои силы на поиск стрелков, пресечение беспорядков и просто на успокоение заволновавшегося города. В этих условиях плотная сеть вокруг ярла Хальфдана не то что ослабела - расползлась, словно гнилая дерюга. Он, то есть я, перестал быть приоритетным, произошла мгновенная переоценка ценностей. Что так7 Да просто уж кому-кому, а вольным ярлам смерти ромеев были сейчас безразличны. Ни пользы от них, ни вреда. Так, пустышки в плане интереса и не более того, поэтому и подозревать кого-то из нашей среды в этом было просто нереально.
Мы ушли. Сто восемьдесят бойцов, мелкими группками и поодиночке выскальзывающих сквозь прорехи в почти исчезнувшей сетке. Ушли. Чтобы встретиться уже за пределами города. Но не все. Еще три десятка или помчались гонцами в иные города, к уже сотрудничавшим с нами ранее ярлам, либо остались поблизости от городских ворот.
Пара гонцов к нам уже добралась. С сообщениями как раз о том, чтороме суетятся по полной, в то время как остальные три посольства и в ус не дуют. Сидят себе у единоверцев, отдыхают, не особенно то и скрываются, если честно. А за ними, что характерно. Наблюдает как Тайная Стража, так и люди Константина Старгироса, этой опасной тени Фракийца.
- Они работают сообща? - спросила меня тогда Змейка.
- Тайные службы вместе не работают. Они лишь терпят друг друга. Но и это серьезно. Главное, что наша затея удалась. Ромеи, да и сам Владимир в лице его приближенных, подозревают в убийствах соперников византийского посольства. Потому и обложили места их пребывания своими людьми. Потому и готовятся отправить в обратный путь победителей религиозного торга.
Это было, когда прибыл первый гонец. А вот второй... С ним оказалось куда сложнее. Уж больно серьезную и не сильно радующую информацию он привез. Я валялся под деревом, отгоняя веточкой ночную мошкару и философски взирая на луну, когда в направления, ведущего к дороге, послышался шум.
В паре метров отменяя, укутавшись в собственный плащ, безмятезно дрыхла Роксана. Будить ее из-за какого-то, покамест абстрактного шороха? Да и вообще. Поблизости полторы сотни воинов, некоторые из которых даже не помыслят спать. Те, кто находится в дозоре, само собой.
Идут. Не скрываясь, подсвечивая дорогу потайным фонарем. А спустя пару секунд и на их лица падают направленные снопы света. Охрана, она не дремлет, в отличие от заведующего ею Ярополка.
- Свои... - раздается приглушенный хриплый голос. - Тут к ярлу очередной гонец из города.
- И прямо к ярлу? - ирония в голосе Твердислава, одного из охранников, так и плещет через край. - Ты сначала нам поведай, а там уж и решим, стоит ли Мрачного из-за этого будить. Он у нас все же не железный. И так с утра до ночи носится, надо же и отдыхать.
Тут я невольно улыбнулся. Приятно слышать вот такие мнения о себе, к тому же пребывая в полной уверенности, что это сказано от души. Ну а как иначе, если охрана уверена, что я сплю сном младенца. И спал, но вот проснулся, потому как не очень привык к зудящей под ухом мошкаре. Теперь слушаю... И на душе тепло и радостно. Редкий момент хочется малость продлить, да не судьба.
Твердислав выслушивает уверения гонца, что тому надо именно ко мне и без вариантов. А я узнаю голос... Ролло, однако. Знакомая все личность, так что приходится подняться и сделать пару шагов в направлении пререкающихся.
- Ярл?
- Он самый, Тверд, собственной персоной, - усмехаюсь я, зная, что чуток недовольной гримасы на моем лице никому не разглядеть в окружающей темноте. - Вижу, что старина Ролло во что бы то ни стало прорывается ко мне. Так пропусти, все равно и я не сплю, да и он не приучен попусту людей тревожить.
