Уже формировались и выдвигались в сторону Санкт-Петербурга прекрасно вооруженные польские и финские (особенно) полки народного ополчения, при которых было полторы сотни отличных английских нарезных пушек. В Лондоне обещали транспорты, с еще десятью тысячами солдат и офицеров. И еще больше оружия. Да и гвардия более-менее приходила в себя, давая в перспективе несколько тысяч бойцов. Однако Владимир Александрович в Москве тоже не сидел без дела, даже несмотря на тяжелую болезнь (прогрессирующее воспаление легких). Его курьеры уже находились во Владимире, Нижнем Новгороде, Ярославле, Туле и Орле, созывая ополчения. Не забыл он и казаков, отправив на Дон, Кубань и Терек своих людей, дабы поднять полки. Но Владимир Александрович серьезно отставал по времени и не имел возможности атаковать Шувалова, прежде чем тот соберет достойную армию. Да и вообще, имелись все шансы на то, что Петр Андреевич сможет опередить великого князя и выступить на Москву, когда та еще не будет прикрыта войсками. Ведь казаки - основная ударная сила великого князя, смогут дойти до Москвы не раньше конца мая следующего года, так как погода уже стремительно портилась, и ничто не предвещало ее улучшения. Да и далеко они были.
Понимая, что в Москве нет никакой армии и медлить неразумно, Шувалов отправляет полторы тысячи британских пехотинцев, в надежде, что те смогут занять хотя бы Николаевский вокзал и депо. То есть, захватить подвижный состав железной дороги и обеспечить переброску подходящих польских и финских ополчений для развития успеха. Ради этого предприятия англичанам пришлось сооружать некое подобие конки - оперативно переделывались деревянные колеса телег, ставились на рельсы и в эту конструкцию запрягали лошадь. Что давало среднюю скорость хода полка около шестидесяти-семидесяти километров в сутки.
Однако под Клином их ждал сюрприз - наспех собранное московское ополчение под командованием Павла Дмитриевича Киселева поставило их в очень неудобную позу. Да, да, именно позу. Третий военно-строительный полк, усиленный добровольцами с заводов цесаревича, вооруженный до зубов винтовками, револьверами, механическими пулеметами и пушками, сумел подготовить блестящие оборонительные позиции. Из-за чего англичане попали под губительный перекрестный винтовочный и артиллерийский огонь, едва не уничтоживший их. В Санкт-Петербург смогло вернуться только триста двенадцать человек из ушедшего на Москву полка. Да и то, они были в таком ужасном виде, что назвать их солдатами у Петра Андреевича язык не поворачивался.
Взять Москву сходу не получилось, поэтому Шувалов решил не спеша подготовить весь необходимый подвижный состав, хоть немного обучить подходящие ополчения и уже в новом 1868 году выступить на Москву всеми силами.
А в это время Александр 'добывал славу русского оружия' в Европе.
...
- Александр, вы считаете, что способны взять позиции датчан с ходу?
- Именно так. Хельмут, вы сомневаетесь во мне?
- Ну что вы, мы в вас верим, но два года назад мы не смогли совершить то, что вы нам обещаете.
- Альбрехт прав. Как вы собираетесь смять оборону датчан?
- Друзья, давайте это станет для вас сюрпризом. Как говорится, видящий, да увидит.
- Подкуп? Как с Венгрией?
- Венгрию я не подкупал.
- В самом деле?
- Именно так. Я с ними договорился. Вы думаете, сто пятьдесят тысяч венгерского ополчения меня пропустили без единого выстрела из-за денег? Очень зря. Я убежден, что в венгерских частях много идейных солдат, которых просто так не сломить и уж тем более - не купить.
- Что же вы им предположили? - Альбрехт фон Роон посмотрел на цесаревича очень хитрым и заинтересованным взглядом.
- То, что они хотели больше всего - свободы. Я просто создал условия, в которых они смогут сформировать, вооружить и подготовить армию, чтобы потом объявить о независимости Венгрии. Как раз те самые сто пятьдесят тысяч бойцов. А учитывая тот факт, что я их еще и вооружал, то они встречали мои войска как армию освободителей. У меня осталось масса фотографий, где видно, что жители рады моему приходу. Их лица счастливы. Они дарят солдатам цветы. Они снабжают армию едой. Они знают, что я несу им независимость взамен на дружбу, а потому стараются от чистого сердца. Хм... по крайней мере до тех пор, пока не обретут то, что им нужно. - Александр улыбнулся.
- А потом? - Хельмут фон Мольтке протер подбородок.
- А потом они станут неблагодарными свиньями, которые поставят перед собой новые цели и будут искать способы их достижения. Если для этого им будет нужна Россия, то они продолжат целоваться в десны, если нет - то наши отношения резко охладятся. Как говорят в Северной Америке - 'it's only business'.
- Просто натура человека, - Мольтке со скучным видом констатировал этот прискорбный факт.
- Не без этого. Впрочем, мы отвлеклись. Господа. После прорыва линии обороны датчан, мне потребуется ваша помощь. Я сразу двину корпус в направление Тинглева. За мной в прорыв нужно будет ввести части прусской армии, дабы полноценно окружить наших противников. Мы должны их полностью разбить и разоружить, чтобы во время следующей войны они уже не помышляла о попытке ударить в спину. - Мольтке, Роон и Бисмарк понимающе покивали. - Сколько вы сможете войск ввести в прорыв?
- Сюда уже идет два корпуса ландвера, суммарно тысяч в тридцать бойцов. Плюс у нас в наличии Прусский корпус, который прекрасно зарекомендовал себя в Северной Силезии, но он сильно потрепан и там всего двенадцать тысяч строевых. Эти части смогут войти в прорыв в течение ближайших трех дней.
- Больше войск нет?
- К сожалению, Бранденбургская армия совершенно расстроилась после столь решительного марш-броска и не способна в кратчайшие сроки прибыть сюда. Еще сто пятьдесят тысяч ландвера мы перевели в Рейнскую область и Вестфалию, так как опасаемся оккупации их Францией. Остальные части у нас задействованы в Австрии, так как Людвига кто-то должен сопровождать.
- Не густо. По данным вашей разведки, какими силами обладают датчане?
- На начало войны у них в армии числилось сорок тысяч двести семнадцать человек. После они смогли поставить под ружье еще около двадцати тысяч. Севернее Эллунда у датчан около семи тысяч солдат и порядка сорока орудий.
- Отменно. Я думаю так. Сразу за мной должен войти Прусский корпус и занять Тинглев, который мои войска просто обогнут, дабы не отвлекаться. - В этот момент Саша выразительно посмотрел на Бисмарка и тот кивнул, поняв, что дальше ему придется уже самому крутиться, предоставив цесаревичу вагоны и локомотивы для скорейшего воссоединения с Родиной. - После занятия этого города и закрепления там, вводите два корпуса ландвера дальше на северо-запад - в направление на Рибе. Пусть занимают оборонительные позиции. Одновременно с этим на остальных участках фронта необходимо максимально связать части датской армии боем. Но это уже не моя забота как вы это сделаете. Главное заключается в том, чтобы они не могли легко отступать.
