— Я бы тоже, но вся беда в том, что де Голль собирается идти в большую политику. Сильной поддержки со стороны местных парижских депутатов у генерала нет. С французскими коммунистами он не ладит и значит любые волевые действия ставят крест на его политической карьере.
— Ясно. Что делать нам в этой ситуации?
— Пока что наблюдать и ни во что ни вмешиваться. Пытаться своим присутствием удержать другие стороны от вмешательства во французские дела — процитировал полученную из Москвы депешу особист.
— А оно возможно?
— В том-то и дело, что возможно. За последнее время слишком активно заработал соседний аэропорт, находящийся под контролем американцев. По докладам наблюдателей вместо обычных одного — двух самолетов в два — три дня, за последние двое суток прибыло сначала пять, а затем семь транспортных самолетов из американского сектора Германии. Что интересно, к их разгрузке местный персонал не допускался, при относительно небольшом числе американской обслуги.
Прибывали они в основном в вечернее и ночное время, когда визуальное наблюдение затруднено. Единственное, что удалось один раз определить точно — это присутствие на борту самолета людей одетых в американскую форму, примерно около взвода. Территорию аэропорта они не покидали, а с определенного момента, большая часть здания аэропорта полностью закрыта для французов. Все это наводит на невеселые мысли.
— Судя по твоему озабоченному лицу, американцы уже дали вполне разумные объяснения по поводу закрытия доступа в помещения аэропорта.
— Сказали об особо ценном грузе из американского сектора, который ждет отправки морем, а прибывшие военные его охраняют.
— Не знаю ценность этого ценного груза, но его охрана вряд ли имеет численность больше батальона — уверенно заявил полковник.
— Почему именно батальон?
— Зная неискоренимую любовь американцев к комфорту и примерную площадь зданий аэропорта, можно смело говорить только о батальоне. Это наши, если надо вповалку, друг у друга на голове спать могут, а вот американцы долго не выдержат. Им хорошие условия подавай — пояснил собеседнику Петров.
— В общем все правильно, — подумав согласился особист, — и как нам их нейтрализовать в случаи крайней необходимости? Любые действия надо согласовывать с французами, а это наверняка станет всем известно. Уровень секретности у мсье де Голля оставляет желать лучшего.
Шалашов испытующе посмотрел на Петрова, но у того не было готового предложения.
— Думать надо — коротко сказал полковник и в ответ услышал сакраментальную фразу.
— Думай, но только быстро. Время не ждет.
В том, что во французской столице, в скором времени что-то действительно может произойти, полковник убедился в этот же день, на встрече с личным помощником де Голля полковником ле Фэвром. Обычно жизнерадостный и подвижный в общении офицер, на этой встрече был весьма собран и сосредоточен.
Даже появление у советского полковника нового переводчика, не вызвало у француза ожидаемой реакции. Ле Фэвр только сдержанно поздоровался с Захаровой и полностью сосредоточился на беседе с Петровым. Французскую сторону очень интересовало, продолжают ли советские войска пребывать в статусе союзника или полковнику поступила новая директива из Москвы относительно этого.
Узнав, что в союзнические отношениях между двумя странами сохранены, француз откровенно обрадовался. Неплохо зная советских военных, которые в подавляющем большинстве никогда не опустятся до откровенной лжи своему боевому товарищу, ле Фэвр успокоился и продолжил беседу.
— Господин полковник, присутствие вашей дивизии в Париже по большей части носит демонстрационный характер. Это изначально обговаривалось между генералом де Голлем и генералиссимусом Сталиным, так сказать для успокоения наших англосаксонских «друзей», - позволил себе улыбку француз. — Скажите, насколько далеко вы готовы пройти, если угроза для центральной власти возникнет не с их стороны?
Сказав это, француз впился внимательным взглядом сначала в Захарову, а затем в полковника.
— Мне не совсем понятно, о какой угрозе вы говорите, полковник. Уточните, пожалуйста — попросил Петров.
— Я прекрасно понимаю, что вас, боевого офицера мой ответ может обидеть или даже оскорбить. Поэтому я заранее прошу у вас извинение, но я должен это сказать. Угроза может исходить от некоторых сторонников маршала Петена, находящихся сейчас в столице. Согласитесь ли вы считать их действия за угрозу или нет? — любезно разъяснил ему Ле Фэвр.
Вопрос был непростым и исходя из своего богатого жизненного опыта, француз полагал, что Петров начнет уходить от прямого ответа. Станет говорить о необходимости связаться с Рокоссовским или Москвой, но Петров приятно удивил его. Ответ был дан немедленно, в прямой и откровенной форме, не имевшей двойного толкования.
— Полученный мною от маршала Рокоссовского приказ, предписывает оказывать генералу де Голлю военную помощь, в случаи возникновения угрозы для французского правительства. Если генерал посчитает, что сторонники маршала Петена для него угроза, то моя дивизия готова оказать ему помощь в этом вопросе. Но почему возник этот вопрос? По моим наблюдениям у генерала де Голля вполне хватит сил, чтобы противостоять сотне другой вооруженных людей — с самым невинным видом поинтересовался Петров. Благодаря сведениям, которыми его снабдил Шалашов, полковник знал о размолвке, возникшей между генералом и командиром столичного гарнизона в последнее время.
Проявив откровенность, он ожидал от своего собеседника ответных действий, но к своему сожалению, Ле Фэвр не выдержал испытания на честность. Изобразив на лице серьезную озабоченность, он с доверительным видом, стал щедро сыпать на уши Петрову откровенную «лапшу».
— Согласно сведениям полученным из достоверных источников, в самое ближайшее время, «вишисты» планируют организовать в столице беспорядки с целью заставить генерала де Голля подать в отставку. Возможны вооруженные нападения на государственные учреждения и военные объекты. Конечно, охрана всех государственных учреждений усилена, но это лишь капля в море. Для полного контроля необходимо ввести в столицу войска, но де Голль никогда не пойдет на это. Парижане решительно не поймут его, если после окончания войны в столице будет введено военное положение.
Полковник выразительно посмотрел на собеседника, в ожидании бурного понимания трудностей, терзавших правительство генерала де Голля. Однако к его глубочайшему разочарованию, Петров не выказал никакого участия.
